Книга Убийства на улице богов - Саймон Грин

Брунел быстро схватил ее за руку.

– Но я настаиваю, дорогая моя. Вы задаете так много вопросов, но о себе ничего не говорите. Мне сдается, наступил момент рассказать, кто вы на самом деле.

Фишер медленно подняла руку, несмотря на его усилия удержать ее, и показала ему серебряный браслет на запястье.

– Изабель Фишер, капитан городской Стражи. А сейчас уберите руку, не то я сломаю вам пальцы.

Лицо Брунела вдруг стало злым и некрасивым - куда делся весь его шарм. Он впился ногтями ей в запястье, стараясь сделать больно.

– Шпионка. Мерзкая вонючая шпионка Совета. Вы никуда отсюда не уйдете, капитан. Вы нам пригодитесь в Клубе адского огня. Некоторые из нас подумывают, не принести ли человеческие жертвы - устроить роскошное зрелище, которое нам так нужно. Мы собирались использовать в качестве жертвы кого-нибудь из слуг, но и вы прекрасно подойдете нам. Никто не будет разыскивать вас, никто не узнает, что вы были здесь, верно?

Фишер улыбнулась.

– Мне кажется, вы заходите слишком далеко - Свободной рукой она дотянулась до его плеча, большим пальцем нащупала нервную точку за ключицей и сильно нажала. Лицо Брунела исказилось от боли, он ослабил свою хватку. Фишер освободилась и притянула его близко к себе. Брунел пытался вырваться, но пульсирующая боль парализовала его - Никаких человеческих жертвоприношений, Брунел. Ни сегодня, ни вообще никогда. С этого момента Стража будет пристально следить за вами. А если у нас мелькнет всего лишь подозрение, что вы планируете человеческое жертвоприношение, мы придем сюда не одни, а всем Отрядом и выведем отсюда каждого из вас, закованным в цепи. Мы оставим вас в покое, но только до тех пор, пока вы будете безобидны. Оставайтесь такими же и впредь, не то я гарантирую, что остаток своих дней вы проведете в городской тюрьме. Понятно?

Она отпустила его, и он отступил на шаг назад, схватившись за плечо. Брунел повернулся и растворился в толпе, а через мгновение вообще исчез в ней. «Все это напрасная трата времени, - думала Фишер - Здесь убийцы Богов нет». Она огляделась в поисках Хока и Бакена.

Бакен, слоняясь среди людей, которые отворачивались от него, чувствовал себя не лучше привидения на празднике. Слух о его прибытии на вечеринку быстро облетел собравшихся. При его приближении гости поворачивались к нему спиной; разговоры стихали, когда он проходил мимо. Аристократы - молодые и старые - почитали себя теми избранниками, на которых не распространяются законы морали и разного рода ограничения. Однако если посмотреть глубже, то ясно, что все их любовные похождения и дебоширство подчиняются весьма строгим правилам. Ну а когда дело касается семьи и наследования, знать проявляет себя с самой консервативной стороны. Дети продолжали род, без них не существовало бы сто избранных семей, не было бы знати. Поэтому единственный сын, последний в роду, не имел права отказываться от женитьбы и регулярно посещать Сестер Радости - такое считалось просто непростительным.

Гости вдруг заметно оживились - Бакен с удивлением увидел, что к нему кто-то направляется. Первая мысль, пришедшая в голову, - его, видимо, сейчас попросят удалиться. Но когда толпа расступилась, он увидел, что это хозяин дома, лорд Луис Хайтауэр.

Среднего роста, коренастый, лорд Хайтауэр очень похож на своего отца. Второй сын в семье, он спокойно и не без успеха служил в армии, когда в одну ночь погибли его мать и отец, ставшие жертвой проклятого оборотня. Его старшего брата убили несколькими месяцами раньше. Поэтому он вышел в отставку, вернулся домой и стал теперь лордом Хайтауэром, одним из столпов знати и главным организатором Клуба адского огня. Они с Бакеном были одного возраста и когда-то дружили. Бакен выждал, когда Хайтауэр подойдет к нему, и учтиво поклонился. Он был готов ко всему, только не к печальному, безысходному вздоху, с которым Хайтауэр приветствовал его.

– Какого черта ты здесь, Чарльз? Вот уж не думал, что ты заинтересуешься всей этой чепухой насчет адского огня.

– Мне ваш Клуб действительно не интересен, - ответил Бакен - Но он может иметь связь с делом, над которым я работаю сейчас в Отряде. А почему ты называешь все это чепухой? Я считал тебя одним из главных организаторов Клуба.

Хайтауэр пожал плечами.

– Это занятно, иногда даже интересно. Но для меня совсем не так увлекательно, как для некоторых, кого я мог бы назвать. Почему я раньше не подумал, что такое исключительное событие заинтересует тебя и ты даже вернешься сюда? - Хайтауэр посмотрел на него в упор - Прошло много времени, Чарльз. Очень много.

Бакен улыбнулся.

– Не все согласятся с тобой, Луис. Я не хожу туда, где меня не желают видеть. У меня еще осталась кое-какая гордость.

– В моем доме, Чарльз, тебе всегда будут рады. И ты это знаешь.

– Да. Но мое присутствие в твоем доме может повредить тебе. Пойдут разговоры.

– Что из того? Неужели ты думаешь, репутация мне дороже друзей?

– Теперь ты занимаешь важное положение, - твердо сказал Бакен - Ты больше не младший сын. Теперь ты Хайтауэр, глава семьи. У тебя ответственность перед семьей, как и перед самим собой. А также перед той бедняжкой, на которой ты когда-нибудь решишь жениться. Тебе не стоило даже говорить со мной.

– Как глава семьи я пользуюсь определенным авторитетом. Люди могут выражать недовольство, но только про себя, вслух они не произнесут ни слова. Особенно публично. Я рад снова видеть тебя, Чарльз. На прошлой неделе я встречался с твоей матерью. Она выглядит хорошо. Они все еще не простили тебя?

– Насколько мне известно, нет. Я ведь туда не хожу. Для них я просто не существую. Возможно, это и к лучшему.

– А ты все еще…

– Не посещаю ли я Сестер Радости? Посещаю.

– Они погубят тебя, Чарльз. Тех, кто попал в их сети, они доводят до смерти - Хайтауэр заметил выражение лица Бакена и умиротворяюще поднял руку - Ну ладно, я понимаю. Ты не желаешь об этом говорить. Я же не могу спросить тебя, какое дело ты расследуешь, поскольку и это тоже запретная тема. Есть ли хоть что-то, о чем мы могли бы свободно побеседовать?

– Я с горечью узнал о гибели твоих родителей, Луис. Непоправимая потеря для тебя.

– Да. Странная вещь, но я с некоторых пор ожидал смерти отца. После того как убили Пола, он сильно постарел, плохо выглядел. Ведь ты не знал моего брата, не так ли? Он был хороший парень, может, слишком храбрый, храбрее, чем нужно. Отец боготворил его. Он тяжело переживал смерть Пола.

Отставка не пошла ему на пользу. Он не знал, куда себя деть, когда ушел из армии. Какое-то время занимался политикой, но… Меня не было в городе, когда родители погибли, я находился на маневрах. Мне очень не хватает их. Каждый день случается так, что я повторяю: «хорошо бы посоветоваться с отцом» или «интересно, что сказала бы мама»… и тут я вспоминаю, что их нет, и день кажется немного холоднее. Я скучаю по ним, Чарльз. На самом деле.

– Тебе надо жениться, - твердо заявил Бакен - Разве хорошо толочься со слугами одному в огромном старом доме? Найди себе жену, пусть дом наполнится детьми. Тебе это пойдет на пользу.