Книга Моя жена, ее любовники и жертвы - Яна Розова

Машенька все не выныривала. Темный дырчатый бархат небес гасил блеск воды. Вдруг снизу вверх, сквозь толщу темной воды, устремилось что-то светлое. Светлые волосы Машеньки? Нет, разглядела Маринка, нечто гораздо меньшее.

Бульк!

Это был большой пузырь воздуха из легких сладкой девушки. За ним последовало несколько пузырей поменьше. Уставившись на эту живую картину, Маришка оторопело замерла, полуоткрыв рот.

Прошло много миллионов лет.

С большим трудом Маришка встала на ноги и, пошатываясь, направилась в сторону красновато-желтых всполохов, освещавших лица людей у костра. Ей было ни хорошо ни плохо, но ей было легче.

Не приблизившись к оазису света в темноте ночи, не вступив в его круг, не показав своего лица Бобу, она устроилась в пластиковом холодном шезлонге на берегу озера и моментально уснула.

* * *

Долго спать ей не дали. Сквозь марево сна, в котором Маришка была счастливой маленькой девочкой в компании троих мальчишек, она услышала голос Ал инки:

– Марина, проснись! Марина, ты Машеньку не видела? Марина, она пропала!

Открыв глаза, Маришка увидела ту же ночь, что была и до ее сна, но теперь все было иначе. По берегу метались силуэты людей, доносились крики – это звали Машеньку и переговаривались между собой доморощенные спасатели. Среди всех выделялся крупный силуэт Бешеного Боба с горящим факелом в руке. Он бродил по пирсу, будто чуял тело любимой где-то поблизости.

Маринка пришла в себя. Отмахнувшись от Алинки, она направилась к Борьке, догадываясь, что он сейчас растерян, как дитя, хоть со стороны это может быть незаметно.

Так и оказалось. Боб хотел отправить встревоженных сотрудников в город, по домам, но никто не захотел уезжать. Тогда он разделил их на несколько небольших отрядов, одних отправил осматривать берег, других – территорию за беседкой, туалет, лес за домиками на берегу. Менеджера Сашу Боб научил делать факелы, и тот снабжал поисковиков светом. Боб уже позвонил в службу спасения и теперь ясно понимал, что если бы с Машенькой все было в порядке, то она бы уже нашлась. Он запрещал себе думать о плохом, но не мог и обманываться.

Маринка подошла к нему, не говоря ни слова, взяла за руку. Ее молчание словно подтверждало его мысли, и он заговорил, чтобы разогнать тягостное предчувствие беды:

– Надо было сразу кинуться искать. Я же видел, что она пошла в туалет, но куда потом направилась – не разглядел. Я думал, сейчас кончится песня, и я начну ее искать, но забывал, начинал петь следующую. Я просто самодовольный идиот, Маринка! Что с ней?

– Все в порядке, – проговорила Маринка. – Сколько времени ты ее ищешь? Час? А меня только что нашли и разбудили. Вот и Машенька – спит себе где-нибудь под кустом пьяным сном. Мы все просто перебрали!

– Я не знаю, не знаю! Если она не найдется, я гитару в руки больше не возьму! – Он горестно покачал головой. – Смотри, чей-то стакан на полу стоит!

Он указал под ноги. Маринка увидела свой собственный стакан из-под вина, оставленный ею на том самом месте, где она сидела несколько часов назад. Она подняла стакан, вдруг ощутив, что Машенька находится прямо под нею, в воде. А может, ее тело уже всплыло и его унесло течением? Это было не важно – Маринке стало страшно.

– Отнесу стакан, – сказала она и почти побежала по шаткому пирсу на берег, остановившись только на твердой земле.

Вскоре прибыли спасатели, а автобус с сотрудниками «Арт-конторы» отправился в город. Как бы ни хотелось уехать и Маринке, она осталась возле Боба.

Люди в форме с надписью «МЧС», вооруженные фонарями, обошли все озеро, но ничего не обнаружили. Ближе к утру приехала девушка с собакой. Овчарка, которую девушка называла Рысь, понюхала сумочку Машеньки, а потом долго бродила между столом, берегом, пирсом и туалетом. Это доказывало, что пропавшая не покидала территорию…

А в предрассветной серости, в то время, когда на душе особенно неуютно, один из спасателей увидел маленький розовый островок, прибившийся к берегу. Он лишь успел указать на него пальцем, как Боб, в сотый раз обходящий ряд шезлонгов на берегу, бросился в воду. Он вытащил тело Машеньки на берег. Надеясь оживить, стал неловко давить на ее грудную клетку, прильнул к ее рту, закричал: «Доктора! Реанимацию!», не замечая, что его окружили спасатели с поникшими головами.

Маринка подошла к Бобу, обняла его за плечи, удерживая от новых попыток сломать трупу ребра.

– Все, Боренька, все! Успокойся.

– Как же?..

Он поднял на нее глаза, опустил руки. Тут же подошли люди с носилками, переложили на них тело, унесли. Позже Борьке расскажут, что его любимая просто захлебнулась, видимо оступившись на пирсе и свалившись в воду.

Несколько последовавших за смертью Машеньки дней Маришка была рядом с Борькой. Они вместе суетились по поводу похорон, потому что родители Машеньки были не в состоянии этого делать, а остальные – бывшие мужья и свекрови – не сочли себя обязанными терять время по такому поводу. Сладенькая Машенька оказалась нужна только Бобу, ну и Маринке, раз той некуда было деваться.

Сами похороны получились какими-то скомканными, истерическими. Рыдали подруги Машеньки – ухоженные молодые кобылки с тропическим загаром, и хлюпали носами сослуживцы утопленницы. Мать погибшей разбил инсульт, ее увез реанимобиль, отец был обколот успокоительными до состояния зомби. Предусмотрительный Боб отправил Машенькиных детей с няней в санаторий, отцы и бабушки не возражали. Кстати, отцы тоже отметились. Один привез огромный венок с золотыми листьями, видимо ценности невероятной, но сам исчез быстрее ветра. Другой просто прислал цветы, а от третьего пришла телеграмма из Барселоны – похороны бывшей супруги он не счел достаточным поводом, чтобы прервать отдых.

Боб был сдержан, деловит, внешне спокоен. Маринке не нравилось лишь то, как он прятал глаза, боясь выдать нечто важное. Она вздохнула с облегчением только после прибытия Андрея и Мишки, они остались у Боба до утра.

На следующий день после похорон коллектив «Арт-конторы» приступил к работе.

Вечером, когда офис опустел, Маришка вошла в Борькин кабинет. Он сидел в своем директорском кресле, а перед ним на столе стояла полупустая бутылка коньяку и пустой стакан.

– Хочешь? – Он указал на бутылку.

Казалось, Борька ждал ее.

Она взяла со стеллажа чистый стакан, плеснула в него жидкости – на палец – и опрокинула его в рот. Сдержала судорогу на лице, огляделась, села в кресло у директорского стола.

– Марина, за что это со мной произошло? – спросил он.

– Это ни за что, Боренька, это просто произошло. – Маришка была хорошо подкована на эту тему. – А мои родители? За что у меня их забрали?

Боб не нашел слов ответить.

Маришка встала с кресла, обошла стол, приблизилась вплотную к Бобу, прижала его лицо к своему животу чуть ниже груди. Он обхватил ее талию и замер, горячо дыша ей в платье. От его дыхания, от запаха его черных взлохмаченных волос, разгоряченной алкоголем кожи, крепкого тесного объятия Маринка стала терять способность рассуждать.