Книга Товарищ Гитлер. Повесить Черчилля! - Герман Романов

Тут Лютьенс усмехнулся своим мыслям — на такой волне нужно успеха достигать, а не завершать многолетнюю морскую службу. Теперь чин адмирала от него никуда не уйдет, как и прочие заслуженные почести. Главное, удачно завершить операцию двумя оставшимися кораблями — искалеченного «Гнейзенау» он решил отправить обратно в сопровождении легкого крейсера. О чем уже сообщил в Ставку фюрера, уверив главнокомандующего, что выполнит задачу с оставшимися кораблями.

Конечно, гибель нового линкора была бы очень неприятным делом, но отнюдь не катастрофой. Сейчас готовы вступить в строй линкор «Бисмарк» и тяжелый крейсер «Принц Евгений», на верфи достраивается и будет готов в следующем году линкор «Тирпиц». Оба линейных корабля имеют по четыре башни с парой 15-дюймовых орудий и способны дать бой сильнейшему линкору британцев «Худу».

И повреждение «Гнейзенау» пойдет тому на пользу. Лютьенс был знаком с планом перевооружения имевшихся под его командованием этой парочки «слабаков» на 15-дюймовые орудия, по два ствола на башню вместо нынешних трех. Причем в следующем году, и уже принялись заранее готовить пушки и башни, а потому уложатся в шесть-семь месяцев. Заодно максимально будут усиливать зенитную артиллерию, заменив 150-мм орудия таким же числом универсальных пушек в 128 мм и натыкав где только можно системы управления ЗА и мелкокалиберные скорострелки.

Благое дело затеяли, ведь перевооруженные «Шарнхорст» и «Гнейзенау» будут уже не убегать от английских линкоров, а представлять для них страшного противника, способного догнать и отправить на дно намного быстрее, как они это только что проделали с «Рипалсом». А уж с уцелевшим «Ринауном» можно будет сразиться и один на один — теперь все преимущества станут на стороне германского линкора.

«Фельзеннест»

— Мой фюрер! Только что прилетел фельдмаршал Геринг и просит вас принять его незамедлительно.

— Надобно, так примем, — отмахнулся Андрей, вдыхая теплый, пахнувший травами вечерний воздух. Такие прогулки он устраивал себе постоянно, отдыхая от суровых трудовых будней. Редко когда такие променады не приводили его в хорошее настроение…

— Мой фюрер! — Геринг шагнул вперед, выпятив живот. На лице расцвели розы — главком пребывал в приподнятом, словно принявши убойную дозу кокаина, настроении. — Мои люфтваффе отправили «Гранд Флит» на дно!

— …?!

От столь громкого заявления Родионов оторопел, но радость толстяка была настолько искренней, что сразу засомневался, стоит ли ему вызывать крепких неулыбчивых парней из охраны «лейб-штандарта» со смирительной рубашкою, а также пригласить доброго старичка-психиатра.

— Линкор «Родней» поразили бомбой в башню, и он взорвался! Утопили два крейсера и полдесятка эсминцев. — Фельдмаршал говорил взахлеб, словно боялся, что его остановят. Глаза возбужденно блестели. — Два старых линкора получили по торпеде еще раньше и отправились зализывать раны! Пикировщики из 3-го флота потопили британские крейсеры в Ирландском море. — Геринг хмыкнул, похоже, данное словосочетание его несколько забавляло. — Это величайшая победа, мой фюрер! Люфтваффе показали свое преимущество над «Гранд Флитом».

— Я доволен вами, мой милый Герман. — А что еще мог сказать настоящий фюрер! Этот толстяк оказался не затрапезным болтуном, за свой «базар» отвечал конкретно.

— Это все ваша гениальность, мой фюрер, и то, что ваше решение провел в жизнь я!

От такого пассажа Родионов уставился на Геринга в полном обалдении — такую лесть в свой адрес он еще не слышал, как и то, что так лихо, оказывается, можно и примазаться к «великим свершениям».

— Вашу идею наносить удары по кораблям противника массированным налетом, бомбами, торпедами и штурмовкой одновременно, и притом руководить операцией в небе, как это сделал подполковник Диннорт, мои парни проверили в бою и добились столь невероятного успеха. Это только ваша заслуга, мой фюрер, и вашего великолепного гения!

«Явно напрашивается на подачку. Да какое там напрашивается — требует в самой наглой манере. А льстит-то как, толстяк, льстит. Явно что-то выцыганит серьезное, даром что немец, а хватка как у ростовщика иудея».

— Произвести в полковники и наградить достойно!

— Мечами к Рыцарскому Железному кресту?!

— Только так, и не иначе. А кто линкор поразил?

— Молодой пилот, лейтенант Ганс Ульрих Рудель. Он не прошел отбор после обучения, но, когда вы приказали собрать всех летчиков, что пилотировали «штукас», его зачислили. Это его третий боевой вылет!

Андрея уже не удивляла подобная феноменальная память Геринга на своих пилотов. Иногда казалось, что толстяк знает их чуть ли не всех, причем досконально. Он усмехнулся, но тут память, его собственная память, внезапно открыла ларчик:

«Так ведь я встречал эту фамилию. Ну точно, это же тот немецкий ас, что раздолбил на своем пикировщике полтысячи наших танков и утопил в Кронштадте линкор „Марат“, угодив бомбой тому прямо в башню. Ну надо же, какие кренделя может выписывать история! Но пусть он лучше англичан с американцами топит, чем с русскими парнями воюет. А еще лучше этих толстосумов, что миром править желают, рука об руку оттузить. Совместно, бригадным подрядом, как Горбачев любил приговаривать».

— Геринг, представьте списки отличившихся. Хотя… представьте к награждению всех — такие победы — плод коллективных усилий, а потому награждать нужно совокупно. У рейха сейчас… — Андрей остановился и вспомнил известное выражение российского императора Александра III и решил его переиграть: — У рейха сейчас две мускулистых руки с крепкими кулаками. Это армия и флот!

— А мои люфтваффе?! — На ошарашенном лице Геринга застыла странная смесь от полной растерянности до начавшей бурлить ярости. И чтобы она не выплеснулась, Родионов быстро закончил:

— А люфтваффе, мой милый Герман, есть разящие мечи. У Зигфрида он был один, зато у рейха в руках должны быть два священных Бернира, против которых не устоит ни один враг! Мне нужны два Бернира!

— А-а… — облегченно протянул Геринг, а фюрера подбросила на месте неведомая сила. Он, подскочив к толстяку, схватил того за мундир, тут же стал орать, брызгая слюной во все стороны:

— Пока Бернир взлетает с земли, это один меч! А мне нужны два! Рейху нужны морские аэродромы и самолеты, что могут часами находиться над огромными океанскими просторами. Иначе мы не справимся с американскими плутократами. Ты понял это, Геринг?!

— Я сделаю все, мой фюрер. — Толстяк напыжился еще больше, грудь выперла колесом, что в сочетании с животом выглядело убойно. — Не пройдет и года, как у вас в руках будет два Бернира!

Рейкьявик

— Счастливо!

— Семь футов под килем!

Столпившиеся на берегу десятки егерей оторвались от занятий на прощальный гудок огромного лайнера, что доставил их на этот далекий приполярный остров. Они оживленно помахали уходящим морякам своими кепи, погалдели и принялись снова растаскивать в разные стороны огромную кучу грузов, что была свалена прямо на причале. Их суета поневоле напоминала разворошенный в лесу муравейник, в котором на первый взгляд творился хаос, но каждое движение шло по четко намеченному плану.