Книга Поход Командора - Алексей Волков

Я не жалуюсь на зрение, однако до нашего бравого канонира мне далеко. У него действительно орлиные глаза. Но так хотелось убедиться в его правоте самому!

Даже с биноклем я не был уверен, что передо мной «Кошка». Только и разобрал, что имеем дело с фрегатом. Три мачты с прямым вооружением, паруса наполовину убраны, какой-то флаг, для меня не различимый на расстоянии…

Чужой корабль стал поворачивать. Мачты забелели от торопливо поднимаемых парусов. Он явно старался избежать встречи с нами. Это ничего не значило. В архипелаге не было мира даже в спокойные годы. Кто-то при встрече с незнакомцем рассчитывал на силу, кто-то предпочитал удрать. Пусть в данном случае фрегат встретился с фрегатом, но не обязательно же стремиться в драку! Без особого повода и причины…

Или причина есть?

Так хотелось верить в это!

Жан-Жак вновь слазил на мачту, долго разглядывал удиравший фрегат в бинокль и подтвердил сказанное ранее:

– «Кошка»! Точно!

И такая уверенность звучала в его словах, что я наконец поверил. Окончательно и бесповоротно.

Не только я. Все, находившиеся на «Вепре», убедили себя, что искомый корабль найден. Матросы работали слаженно и вдохновенно. Мы увеличили парусность до предела. По нынешним меркам, наш красавец не шел – летел.

Только по нынешним. Для меня он едва двигался. Век, в котором нас угораздило оказаться, весьма медлительный. Любое движение осуществляется со скоростью улитки. Если повезет – то пешехода.

Мы давали узлов десять, а надо было бы восемьдесят. Хотелось превратиться в ветер, чтобы сильнее дуть в паруса. А еще лучше – чтобы долететь до вражеского корабля и обрушиться на его команду. Более всего – на Ягуара и Коршуна.

Увы, не дано…

– Куда они идут? – спросил я Валеру.

Нашему шкиперу не пришлось гадать над картой в долгих поисках ответа.

– Никуда.

– Как?! – В первый момент я, признаться, не понял.

– Куда ветер несет, – терпеливо пояснил Ярцев. – Прут по прямой, лишь бы удрать, блин!

Если подумать, не самый глупый маневр. Ягуар решил попытаться уйти от нас по прямой без особых затей. Чей корабль быстроходнее, тот и выиграл. Впрочем, фора у «Кошки» была такова, что без особого риска можно было попробовать и другие варианты. Если мы, конечно, сумеем подойти чуть ближе.

А вот сумеем ли?

Долгое время было непонятно, становится ли расстояние меньше, или, напротив, оно чуть увеличивается. Мои нервы были напряжены до предела. Как струна, еще немного потяни – и лопнет. Мне доводилось несколько раз молиться за мою достаточно длинную жизнь, еще на той, первой войне. Но никогда я не возносил молитвы с такой искренностью и силой. Я был готов обещать все, что угодно, лишь бы на небесах вняли моей просьбе и позволили сблизиться с удирающим фрегатом. Вплоть до того, чтобы окончательно и бесповоротно уверовать в Бога.

Возможно, кто-то действительно есть на небе. Во всяком случае, «Кошка» стала приближаться к нам. Или мы к ней. Пусть очень медленно, едва заметно, зато вполне определенно.

Ближе к вечеру я уже мог различить в бинокль флаг над ней. Это действительно была она, наша пропащая животина.

Волны с тихим шелестом расходились под форштевнем «Вепря». Порою звучали краткие команды. Матросы тянули многочисленные шкоты, карабкались на мачты. Только пушек никто пока не заряжал. С этим делом всегда можно успеть, да и не знал я, можно ли стрелять по кораблю, на котором находились два самых милых мне создания? Даже три, учитывая того, кого носила в себе Наташа.

Погоня – погоней. Наши люди смогли повахтенно пообедать, даже чуть отдохнуть.

Не помню: ел я что-нибудь или нет? Скорее, да. Рядом со мной находилось немало заботливых друзей, и уж они наверняка не преминули уговорить меня проглотить хоть кусочек. Я действительно не помню ни уговоров, ни их результатов. Все мое внимание было поглощено идущим впереди фрегатом. Его кормой, которая с каждым часом становилась ближе.

Нам не хватило каких-нибудь трех часов. Может, даже двух. Вечер наступил в строго отведенное время, быстро перешел в ночь. Луна находилась в первой четверти. Только, даже будь полнолуние, все равно света недостаточно, чтобы надежно разглядеть в море чужой корабль. Огней он, понятное дело, не зажигал, в колокол не бил, старался изо всех сил слиться с черным ночным морем.

Нет ничего хуже, чем играть в подобные жмурки. «Кошка» вполне могла удирать от нас прежним курсом. Могла свернуть в любую сторону. Могла даже повернуть на обратный курс или спустить паруса и затаиться во мраке.

Что могли сделать мы? Конкретного, гарантирующего результат – ничего. Матросы по обоим бортам напряженно вглядывались в темень. Пару раз, когда им мерещилось нечто, мы поворачивали в ту сторону, старались как можно придирчивее обыскать район и каждый раз не находили ничего.

На всякий случай мы шли теперь медленнее. Хотя, может, этим самым давали нашему противнику шанс оторваться от нас окончательно. Вряд ли второй раз удастся наткнуться на тот же самый корабль. Но гнаться…

А вдруг мы уже прошли мимо, и «Кошка» потихоньку ковыляет к Ямайке?

Говоря короче, как ни крути…

Практически никогда мне не доводилось испытывать с такой силой собственную беспомощность. Даже после похищения Наташи и Юли было отчаяние, но отнюдь не сознание того, что я ничего толком не могу. Здесь же… Не приведи Господь чувствовать то, что чувствовал этой ночью я!

Утро встретило нас поднимающимся солнцем, безоблачным небом, ласковым морем и пустым до неприличия горизонтом. Невольно пожалел о том, что бывший когда-то в числе моих планов воздушный шар так и остался планом.

Впрочем, даже для простейшего монгольфьера на палубе фрегата не было места. Палуба любого парусного корабля настолько загромождена мачтами, вантами, шкотами, да еще в придачу пушками, бочками и прочими причиндалами, что разместить на ней нечто большое не представляется никакой возможности. Единственное, если бы мы могли буксировать за собой баржу. Но тогда «Вепрь» утратил бы скорость, и без того порядочно упавшую из-за обрастания днища.

Мы продолжали поиски наобум, почти без надежды, пока откуда-то издалека не донеслись отдаленные раскаты пушечного грома. Похоже, где-то в море разыгралось небольшое сражение. Нет, не сражение. Всего лишь стычка. Раскаты доносились до нас какое-то время, но довольно быстро затихли.

«Вепрь» немедленно устремился на звуки чьих-то залпов. Но реально прошло не меньше часа, когда марсовые заметили на пределе видимости два расходившихся в разные стороны парусных корабля.

Что-то в последние дни явно происходило со временем. Оно напрочь отказывалось течь, как ему положено. Вместо привычного бега минут было какое-то топтание на месте. Даже не топтание, топтание – тоже разновидность движения, пусть и кажущегося, иллюзорного. Здесь же была полная остановка. Вроде фрегат куда-то идет, расходятся волны, туго наполнены попутным ветром паруса, а солнце так и стоит на одном месте, и стрелки на часах (есть у меня карманные часы, хорошие, с золотым корпусом и отлаженным сложным механизмом) никуда не двигаются. Как ни посмотришь, вроде прошло часа два, а показывают от силы разницу в пять минут.