Книга Пес. Боец - Константин Калбазов

– Полностью присоединяюсь к сэру Артуру. – Сэр Гарри ничуть не уступает своему товарищу по несчастью.

– И я! – Ну, сэр Рид всегда был менее многословен, чем эти господа.

Адель даже задержала дыхание, завороженно наблюдая за представшим ее взору действом. Барон Авене сначала растерялся, потом на его лице появилось недоумение, наконец, гнев… И вдруг все прошло. Вот он опять спокоен, на его губах – ироничная улыбка. Боже, как она ему идет! Вот он нашел ее взгляд… Ну же, где тот необузданный зверь, которого она в нем сумела рассмотреть?! Где та дикая ярость?! Покажи, чего стоит настоящий мужчина!

– Мои, – сказал Георг ровным голосом.

В лагере сразу настала такая тишина, что слышно было лишь потрескивание костров.

– Что – ваши? – недоуменно спросил сэр Артур, неформальный лидер этой тройки. – Вы приносите свои извинения?

– Нет, господа. Я хочу сказать, что вы бросаете мне под ноги не свои перчатки, а мои. Кои останутся таковыми до тех пор, пока вы не выкупите свои доспехи, оружие и лошадей. Впрочем, я могу и не пожелать позволить вам их выкупить.

– Какая разница? Это просто символ вызова, и вы прекрасно это поняли.

– Не стоит кипеть, как котел, сэр Артур. Разумеется, я все понял. Просто хотел вам напомнить, что леди Адель, как и эти доспехи, принадлежит мне. Она моя пленница, и я волен поступать с ней так, как мне вздумается. Брук!

– Я, сэр!

– Свяжи пленницу, чтобы не вздумала бежать. И заткни рот кляпом. Ее голос подобен боевому гону, не хватало еще, чтобы она привлекла внимание вражеского отряда.

– Слушаюсь, сэр!

Что?! Да как он смеет! Баронесса Гринель едва сумела удержать себя в руках. Этот хам и мужлан не дождется! Она не станет перед ним унижаться, вымаливая поблажки! И не доставит удовольствия, как тогда ночью, когда ее пленили. Нет, сэр, вы не увидите сладостной для вас картины и ваши уши не услышат столь желанного крика возмущения. С гордо поднятой головой Адель молча позволила связать себе руки, затем – пристроить поудобнее на расстеленном плаще, дала связать ноги и, наконец, водворить на уста кляп.

Брук старался быть как можно более обходительным. Но он ведь простой, грубый и неотесанный воин, поэтому, несмотря на его старания, пару раз ей было по-настоящему больно. Однако она и виду не подала, только не сводила с барона Авене пристального взгляда, полного ненависти. И вдруг эта улыбка… Губы едва дрогнули, но она сумела рассмотреть. Он сожалеет о случившемся? Нет, он явно сожалеет. Боже, как же этому волколаку в человеческом обличье идет улыбка. Гад! Она его не простит!

– Итак, господа. С баронессой Гринель мы все выяснили. Теперь что касается вашего вызова. Более абсурдной причины и придумать невозможно, но вызов есть вызов. Я его принимаю, но драться буду лишь по окончании войны. Да, господа, если вы еще не забыли, идет война, и наш долг – не драться друг с другом, а сражаться с врагами королевства.

– Вы трус и подлец!

– Сэр Артур, поберегите свой пыл для памфийцев. Пусть я трус, но не преступник, каковыми, по сути, являетесь вы трое. Так уж сложилось, что вы оказались в моем отряде и под моей командой, а у нас царит железная дисциплина и любое неповиновение карается смертью. Так что найдете меня после войны в моем баронстве Авене, в графстве Гиннегау.

– Надеетесь, что мы погибнем в войне! – не унимался сэр Артур.

– Спасаю ваши жизни, господа. Еще один факт неповиновения или попытка поднять смуту – и я буду вынужден быть менее терпимым. Мы на войне, на вражеской территории, и я не намерен подвергать своих людей опасности из-за троих несдержанных дворян. У вас есть время до утра. Либо вы сражаетесь вместе со мной, либо можете катиться на все четыре стороны. Все. Всем отдыхать.

Кто бы сомневался! Этот разбойник опять сумел все обставить самым лучшим образом. Разумеется, для себя. Вряд ли барон, владелец небольшого замка, даже не окруженного рвом, сможет противостоять наемникам, даже вздумай те атаковать днем. Гарнизон этого неприметного замка состоял лишь из десятка воинов. Этого достаточно, чтобы разогнать шайку разбойников, но явно мало, чтобы противостоять ночной атаке сотни обученных бойцов. Правда, богатыми трофеями на этот раз наемники похвастать не могли.

Вот странное дело. Каждый раз, когда Адель начинала думать об этом человеке, в ее груди закипала злость, ей хотелось плеваться и изрыгать проклятия. Разумеется, она сдерживалась, хотя, видит бог, сделать это нелегко. Казалось бы, не думай о нем. Придет время – он получит за тебя выкуп, и ты забудешь о его существовании, так зачем изводить себя и каждый раз накручивать? Нет, не забудет. Еще чего! Она отомстит! Да, именно так. Он пожалеет о своем поведении.

После удачного штурма барон Авене отправил два десятка к месту сбора, о котором было известно лишь его людям. В этот небольшой отряд вошли и все раненые. Им предписывалось доставить в безопасное место караван с добычей, в том числе и пленницу. Кстати, караван несколько разросся, увеличившись еще на десяток вьючных лошадей. Купец, попавшийся на пути наемников, наверняка проклял тот день, когда решил взяться за торговлю. Впрочем, вполне возможно и скорее всего, здесь были далеко не все его средства. Но все равно – убытки очень внушительные, вспомнить хотя бы количество тканей, что перекочевали во вьюки наемников.

Барон справедливо рассудил, что о прибыли теперь можно позабыть, так как большая казна подразумевает под собой крепкий замок. Взятие одного такого укрепления могло обернуться слишком большими потерями, что, соответственно, сразу же сделает невозможным исполнение воли короля. Поэтому он решил довольствоваться мелкими замками и торговыми трактами.

В пути они провели неделю, двигаясь довольно споро, если учесть, что делать это приходилось по ночам. Несмотря на отсутствие рыцарей (все трое предпочли остаться с бароном и сражаться, перешагнув через свое высокомерие), Адель и не думала скучать. Впрочем, чопорное и навязчивое поведение ее нечаянных воздыхателей навевало на нее скуку, наемники – совсем иное. Да, они грубоваты, хотя и заметно, что всячески стараются за собой следить, но отчего-то общение с ними ей было куда приятнее и интереснее.

Брук, ее неизменный конвоир, как выяснилось, был балагуром и заводилой отряда. Ему нередко доставалось за его длинный язык и неуемную натуру. Этот наемник как будто подвизался скрашивать ее плен: шутки и рассказы сыпались из него как из рога изобилия. И хотя он всячески старался сдерживаться, это у него получалось плохо, а потому все повествуемое им было щедро сдобрено крепкими шутками на грани приличий, порой слегка перешагивающих через них. Правда, справедливости ради нужно заметить, что Брук больше крутился вокруг Риммы, служанки баронессы, добровольно отправившейся в плен за своей госпожой.

Адель как-то не задумывалась над этим. Первую ночь ей и вовсе пришлось провести связанной, так что было не до служанки. (Кстати, Римму никто не связывал. Она, получается, сбежать не могла и поднять тревогу была неспособна. Грубый неотесанный болван!) Но, оказывается, девушке удалось без труда заполучить отдельную лошадь, на которую навьючили два плетеных короба с женскими платьями, бельем и прочими мелочами. Так что даже в походных условиях баронессе и ее служанке не грозило превратиться в замухрышек.