Книга Дикий Талант - Виталий Обедин

— Я понимаю, — сказала Лота. «Спасибо, сестра». Вдруг свет заморгал. Лота почувствовала нарастающую дрожь во всем теле. Погас фонарь, затем еще один. Потом все прекратилось. Свет вновь стал ровным.

— Очень близко, — произнесла Ирэн. — Что?

— Дыхание. У Логова в последнее время плохое настроение.

Лота смотрела на Ирэн и пыталась найти в себе ту неприязнь, что раньше заставляла ее грубить сестре. Тщетно. Что-то изменилось.

Между ними больше не было Ришье.

Лота сняла фехтовальную маску и отсалютовала противнику. Потом вспомнила, что у нее мокрое лицо, и отвернулась.

«Перед кем выделываешься, девочка? Перед вампиром?»

У Лоты — боевая шпага, у Красавчика — учебная рапира. Лота — в защитном снаряжении, Красавчик фехтовал с открытым лицом. Впрочем, обычный клинок, без серебряного покрытия или наложенного заклятия, не мог причинить ему вреда. Уколы, нанесенные Лотой, вампир залечивал очень быстро. Да и не так их было много, этих уколов…

— Семнадцать — восемь, — сказала Лота. — Ты победил.

Ребра болели — несмотря на кожаный нагрудник. Лота представила, что случилось бы, если бы Красавчик бил в полную силу. При его скорости — это страшно. Ни один доспех не выдержит — конечно, при условии, что выдержит клинок… Недаром урские диверсионные отряды, набранные из вампиров, наводили такой ужас на лютецианцев, Впрочем, те быстро приспособились.

«Зануда Ришье».

Да, братец помешан на таких странных вещах, как история и военное искусство. Лота вздохнула. «Иди к хаосу — из моей головы, Ришье!» Слишком часто она в последнее время о нем вспоминает.

— Вы хорошо держались, миледи, — сказал Красавчик за ее спиной. Было непонятно, говорит он серьезно или опять насмешничает. — Заставили меня попотеть.

Лота фыркнула.

— Я не шучу, — сказал Яким. — У вас есть стиль.

У кого стиль точно есть, так это у Красавчика. Его манера отличалась от той, что ставили Лоте, но была не менее эффективна. Так кто он был в прошлой жизни? Нобиль Лютеции? Или армейский учитель фехтования? Ну уж нет! Вампира отличали умение держаться и чувство собственного достоинства. В нем чувствовалась порода.

Лота подошла к столу. Выбрала полотенце и обтерла лицо. Они с Красавчиком убивали время всеми возможными способами. Насмешливые пикировки, разговоры об искусстве и политике, сплетни, книги, прогулки по Логову — теперь вот фехтование. А что будет дальше? Танцы? Ужин при свечах в фамильном склепе?

«Докатилась».

Скорее бы уже Маран вернулся.

— Почему? — спросила Лота.

— Я предпочитаю черное, миледи. Труднее ошибиться. Вампирам, знаете ли, очень сложно выбирать гардероб. — Красавчик усмехнулся. — И еще сложнее с кем-нибудь советоваться… Еще вопросы?

Игра в «три честных ответа» была забавной. С вампиром особенно. Когда стемнело, они с Красавчиком вышли из Логова и расположились на вершине холма. Такое ощущение, что вокруг — только звезды. Лота сидела на траве с бокалом вина, а Яким расхаживал рядом. Хаос знает, что у него там в бутылке, но он порядочно захмелел. Жаль, мне это не удается: Древняя кровь покрепче любого вина.

Ладно, последний вопрос…

— Как ты попал на службу к Мокрой Руке?

— О! — Красавчик остановился.

Лота против воли прыснула. Пожалуй, к необычной внешности дядиного дворецкого можно привыкнуть — в этом даже есть своя изюминка. Красота и уродство, слившиеся воедино. Вернее, сросшиеся…

— Это заслуживает отдельной истории, миледи, — сказал вампир. Приложился к бутылке. — Как вы уже знаете, меня нашел лорд Маран. Но вы не знаете, где он меня нашел… — И где же?

— В квартале Склепов. В гетто. Лота подняла брови.

— Но… подожди, у тебя же нет скрижалей?

— Скрижали? — Красавчик сделал большой глоток. Дернул щекой. — Запрет на гипнотизирование, запрет на трансформацию, запрет на питье иной крови, кроме донорской, запрет на сотворение себе подобных… Святая кровь! Да я это наизусть помню. — Он помолчал. — Видите ли, миледи. Пока я был молодым и неопытным носферату, на меня объявили охоту… Были причины. Мне пришлось скрываться. Я бежал в Ур. Но это оказалось ничем не лучше…

— Почему? — спросила Лота.

Яким криво ухмыльнулся. Допил бутылку и отбросил в сторону, не глядя. Помолчал.

— Вы знаете, как охотники находят вампиров? — Глаза Красавчика отсвечивали в темноте. — Нет, не таких, как я. Более старых, более слабых, более голодных… Мне повезло,

что лорд Маран выбрал меня. Иначе я мог бы стать таким, как они. Это не слишком приятное зрелище, миледи. Вы заметили, у Жана почти нет нижней губы? Он стар и болен, плоть его разлагается… Мы называем таких вампиров «гнилушками». Эй, гнилушка!

В гетто это самое страшное оскорбление.

Охотники находят вампиров по звуку. Гнилушки всегда хотят есть. Даже во сне. Они лежат и жуют собственную плоть. Поэтому у Жана нет нижней губы. Но он еще не так плох. Я видел гнилушек настолько обглоданных, что кости их казались скрепленными проволокой. Они могли только лежать и жевать. Чавк. Чавк. Чавк. Если вы услышите этот звук — где-то рядом вампир. Лежит в земле и ждет охотников. Возможно, для такого кол в сердце — наилучший выход…

Но охотники не заходят в гетто.

Знаете, сколько носферату в городе, миледи? Примерно десять тысяч. Ур, Блистательный и Проклятый, нашел когда-то решение проблемы вампиров — решение настолько же блистательное, насколько — я надеюсь! — будут прокляты те, кто это придумал… Максимилиан, прапрадедушка нынешнего короля, договорился с одной из вампирских семей. Это был союз равных — как думал некромейстер. В знак доверия к людям носферату носили серебряный знак, означающий, что они не будут превращать людей в вампиров. Так появилась первая скрижаль. Тогда, кстати, ее носили на шее, в ладанке, а не вживленной…

Король Макс был умным человеком. И, как впоследствии выяснилось, очень коварным. С помощью союзников он подчинил или уничтожил остальных вампиров. Освободил Ур от владычества мертвых, а во владение союзникам выделил землю, которая стала кварталом Склепов. Затем, постепенно, скрижалей стало больше. Две. Потом три. Но это уже было после смерти Максимилиана. При наследниках Макса появилась четвертая скрижаль. И постепенно квартал стал таким, как сейчас. Земля вампиров превратилась в гетто…

— Я знаю историю, — сказала Лота. — Меня удивляет другое. Почему вампиры просто смотрели, как это происходит?

— Это смешно, миледи, но мертвые люди предпочитают жить тем же, чем живут живые. Надеждой. — Красавчик выдавил смешок, — Изначально скрижали обещали избавление от дневных страхов. От ужаса перед тем, что откроешь глаза и увидишь перед собой не крышку гроба, а опаляющее солнце. Или ощутишь, как кол приколачивает тебя к могиле — на этот раз навсегда. Прими в грудь серебро — и Ур защитит тебя от этого. — Яким помолчал. — Конечно, без протестов не обошлось. Случались даже бунты. Вы знаете, что однажды Ур, Блистательный и Проклятый, целых две ночи принадлежал носферату? Кровью все улицы залили… идиоты!