Книга Загадочное дело Джека-Попрыгунчика - Марк Ходдер

— Но вас такие результаты следствия не удовлетворили, да? — предположил Бёртон.

— Конечно. Я продолжал свое расследование. Сами подумайте. Паб, где работал Эдвард Оксфорд, находится в двух шагах от того места, где Джек напал на Люси Скейлс. Совпадение? Слишком странное, чтоб на этом успокоиться. И я стал искать другие связи между убийцей и Джеком.

— И нашли?

— Да. После убийства Виктории паб «Боров в загоне» стал чудовищно популярен. Еще бы! Ведь там работал Оксфорд! Скромное заведение немедленно сделалось излюбленным местом совместных попоек молодых аристократов, которые считали себя философами, а их философия состояла в том, что человечество заковало себя в цепи собственного производства и должно из них вырваться.

— Философия либертинов.

— Так точно. Именно в пабе «Боров в загоне» и зародилось движение либертинов.

— А Сумасшедший маркиз был среди этих молодых аристократов?

— Да. Вы что-то о нем знаете?

— Слышал, что это он основал движение либертинов. И у него плохая репутация.

— Очень плохая, я бы сказал!

— Видимо, даже хуже, чем моя, — улыбнулся Бёртон.

Траунс хихикнул.

— Генри де ла Пое Бересфорд, 3-й маркиз Уотерфордский. Очень одиозная фигура, это правда. Он унаследовал маркизат после смерти своего отца, в середине двадцатых, вместе с поместьем Керрагмор в графстве Уотерфорд, в Ирландии. И немедленно начал проматывать наследство, играя в клубах и делая ставки на скачках. Он нем громко заговорили в 1837 году, когда, после успешной охоты на лис, он и его приятели, напившись до чертиков, ворвались в какой-то поселок, вскрыли бочки с красной краской и облили ею здания на главной улице. Ну, как они выразились, «покрасили город в красный цвет».

— Молодость, — прокомментировал Бёртон.

— В тот же год, — продолжал Траунс, — маркиз сбежал из Ирландии и перебрался в имение к северу от Хертфорда, рядом с деревней Уотерфорд. Кстати, совпадение названий — чистая случайность, деревня эта никак не связана с графством Уотерфорд.

— Очень странное совпадение.

— Мне тоже так показалось, но я не усмотрел в этом скрытого смысла. Я подозреваю, что он выбрал это место из чистого тщеславия, которое у него не знало границ. Может, вообразил себя английским маркизом, вдобавок к ирландскому. Он жил в старом заброшенном особняке с подходящим названием — «Чернеющие башни», — это к западу от деревни.

— Погодите-ка. Если Уотерфорд расположен близко от Хертфорда, он должен быть недалеко и от Олд-Форда.

— Именно. «Чернеющие башни» где-то милях в трех от дома Олсопов.

— Джейн Олсоп все еще живет там?

— Да. Она стала Джейн Пипкисс и живет там со своим мужем, Бентоном — они поженились в 1843-м, — с дочкой и сыном. Так вот. Между 37-м и 40-м годами Бересфорд постоянно конфликтовал с местной полицией из-за пьяных дебошей, вандализма и скотского обращения с женщинами. Этот человек не признавал законов, был готов на все ради пари, и за ним тянулся длинный шлейф садистских выходок.

— Идеи маркиза де Сада весьма притягательны для людей определенного типа, — заметил Бёртон. — У меня, например, есть друг Суинберн…

— После смерти королевы Виктории Бересфорд и его дружки полюбили пьянствовать в пабе «Боров в загоне», понятно почему — их привлекала скандальная слава заведения. Постепенно к ним присоединились другие типы, их анархистская галиматья приобрела устоявшиеся формы, и они стали называть себя либертинами.

Бёртон нахмурился.

— И в чем тут связь с Джеком?

Траунс внимательно взглянул на горящее в камине полено, как будто в его пламени можно было различить прошлое.

— К 43-му году Джек стал фольклорным персонажем, символом зла. Где бы кого ни убили или ни изнасиловали, публика немедленно кричала «Это сделал Джек-Попрыгунчик!», даже если не было ни малейших доказательств его присутствия. Вы не поверите, сколько всяких мерзостей сотворили молодые идиоты, переодевшись в костюм Джека. В итоге стало очень трудно отличить подлинные случаи от инсценировок. Тем не менее тогда, в 43-м, в треугольнике Баттерси — Ламбет — Кембервелл, похоже, происходили подлинные нападения. Я не хочу сейчас говорить о них, капитан, но вы можете взять на время мой рапорт и прочитать его.

— Ладно. Что с Бересфордом происходило дальше?

— После повторного появления Джека этот тип заметно оживился. Он считал Попрыгунчика кем-то вроде бога либертинов и называл его «сверхъестественной сущностью», «существом без моральных ограничений, совести и сомнений»; «созданием, которому все позволено». Кутежи Сумасшедшего маркиза становились все разнузданнее, и потом либертины разделились на две группы. Одна, известная как «Истинные либертины», выдвигала более-менее вменяемые теории, что искусство, культура и красота — это основа человеческого разума; сейчас эта группа сосредоточилась главным образом на борьбе с разрушительным влиянием машин. Вторая же, «Развратники», — более экстремистская группа, во главе нее стоял сам Бересфорд, и вокруг него вился всякий сброд. Они кричали, что надо опрокинуть все моральные и этические нормы, не признавать законы… Отъявленные негодяи, одним словом!

— Если допустить, — предположил Бёртон, — что Джек-Попрыгунчик — это человек, тогда главный подозреваемый — Бересфорд.

— Тут слишком много несостыковок, — возразил Траунс. — Во-первых, маркиз ни фигурой, ни лицом совершенно не похож на ту тварь, что я видел. Во-вторых, у него железное алиби в тех случаях, когда нападению подверглись Мери Стивенс и Люси Скейлс, — это я проверял. И, в-третьих, хотя за двадцать лет Джек-Попрыгунчик оброс легендами, его самого с тех пор никто не видел — вы первый. Я вам верю, потому что ваше описание Джека полностью подходит к той твари, с которой я столкнулся в июне 1840-го. Ну и, наконец, есть главная несостыковка…

— В чем же?

— 3-й маркиз Уотерфордский умер два года назад. Упал с лошади и сломал себе шею.

Бёртон молчал, обдумывая все, что рассказал Траунс. Он прав. Связь между Оксфордом, Бересфордом и Джеком-Попрыгунчиком была в лучшем случае косвенной, в худшем — случайной, но она обладала неоспоримой привлекательностью; Бёртон чувствовал, что правда скрывается где-то в этом запутанном клубке.

— Есть еще кое-что, — тихо добавил Траунс.

Бёртон вопросительно посмотрел на него.

— Когда Джек прыгал мимо меня к карете королевы, его голову окружала аура голубого пламени, из тела сыпались искры и электрические разряды. Одежда была прожжена во многих местах, и, когда он повернулся, я заметил, что его лицо искажено от боли. Потом он исчез, я искал по всему парку Загадочного героя и вновь столкнулся с привидением на северо-западном углу. Но на сей раз эта тварь выглядела по-другому, хотя, учтите, прошло несколько минут, не больше. Из Джека-Попрыгунчика, выпрыгнувшего среди деревьев, уже не било пламя, одежда его не была опаленной, и на лице я не заметил ни малейших признаков боли. Иными словами, капитан, похоже, существуют два Джека-Попрыгунчика!