Книга Человек, который поднял мертвых - Павел Юрьевич Беляев

готово к подобным знаниям, я ощутил это на собственной шкуре.

Дело в том, любезная Светлана Васильевна, что мы научились „оживлять“ мёртвых. Конечно, мы не можем вернуть им то, что называется душой, или хотя бы часть осмысленной деятельности. Но я уверен, лишь пока. Зато уже сейчас не составляет труда поднять из могилы любого мертвеца с ещё не разложившимся мышечным каркасом и задать ему определённую последовательность действий.

Даже сейчас, после смерти профессора, Вы ещё, наверное, сможете найти шокирующие статьи о его опытах. Илья Лазарев открыл главное – что под воздействием электрического тока некоторые ткани и связки человека могут произвольно сокращаться. То есть, если приложить к определённому участку тела проводник и пустить по нему ток, мы сможем добиться от неживой материи движения! Руки будут сгибаться, ноги – ходить, а голова – поворачиваться. Только вообразите, какие поистине величайшие возможности открывает перед нами изобретение Лазарева! Мы сможем вернуть людям, страдающим параличом, нормальную жизнь! Мы сможем вновь запустить остановившееся сердце! Воздействуя электричеством на мягкие ткани, мы сможем сделать тело человека крепче, выносливее! Сможем разбивать тромбы, и один бог знает, что ещё!

Но не сейчас. Должно пройти достаточное время, чтобы забылись ожившие мертвецы, и я вместе с ними. Люди должны наконец отбросить все глупые суеверия и безоговорочно довериться науке. Мне не известно случая, когда молитва смогла бы вернуть умершего родственника, а наука рано или поздно этого добьётся.

Вместе с этим письмом я передаю Вам дневники моего учителя – Ильи Лазарева, где подробнейшим образом описаны все его открытия, с краткими пометками вашего покорного слуги. Храните их, Светлана Васильевна, берегите, как самое дорогое сокровище. Судьба человечества отныне в ваших нежных руках, распорядитесь ей достойно. Я ни за что не переложил бы на вас такую ответственность, если бы в мире был ещё один человек, которому бы я доверял настолько.

Я вынужден покинуть Россию и не знаю, что приключится со мной на чужбине. Эти записки должны остаться в империи и послужить в первую очередь народу человека, который мог определить судьбу мира. Храните их двадцать лет, а потом распорядитесь по своему усмотрению. Убеждён, Светлана Васильевна, что вы поступите правильно.

И не жалейте тех, кто погиб от рук моих подопытных, всё это скверные люди. Князь Бенкендорф часто бывал за границей, откуда потом развозил по всей империи будущих работниц домов терпимости, которые думали, что едут в Россию играть на театральных подмостках. Он же надругался над дочерью графа Белосельского-Меньшикова и, видимо, занёс какую-то инфекцию или что-то надорвал, в результате чего та умерла. А высокое положение и великие связи Бенкендорфа не позволили даже графу – графу! – добиться справедливости. Марек

Штильман тоже был бесчестным человеком. Это именно он подставил профессора Лазарева, благодаря чему великий учёный заживо сгнил в рудниках. А про барона-ростовщика Слуцкого вы и сами всё знаете, не правда ли? Приключившееся с ним лично я считаю достойной платой за то, что он сделал с Вашей семьёй, за смерть Вашего батюшки.

Да, я совершил много зла. Но, пожалуйста, не думайте, что оно само по себе доставляло мне удовольствие. Расправляясь с этими людьми, я думал, что вершу справедливость. Что воскрешаю её точно так же, как заставлял мёртвых двигаться. Но это оказалось такой же иллюзией жизни. И это помогли мне понять Вы, Светлана Васильевна.

Чуть не забыл. Тот человек, которого граф выдал всем за меня… Не правда ли, мы очень похожи? Он нашёлся, когда готовили нашу „армию смерти“ для последнего акта этой драмы. На тот момент он уже был мёртв, и Игорю пришла в голову идея окончательно сбить полицию с моего следа…

Так жаль, что даже в последнем письме я вынужден тратить драгоценное время на что-то другое, кроме того, о чём хотелось бы сообщить больше всего. Но смогу ли я отчётливо передать словами, что в этот миг творится в моём сердце? Мне кажется, я умираю, становлюсь одним из тех, на ком недавно проводил эксперименты. В памяти постоянно звучит Ваш звонкий смех.

Скоро здесь начнётся бог знает что. Вам с матушкой нужно поскорее уехать. Игорь даст вам денег на дорогу и назовёт человека, на имя которого граф перевёл большую сумму денег. Вы не будете нуждаться. Эти меры необходимы, чтобы отвести от вас ненужное внимание со стороны полиции. Человек надёжен. И живёт далеко, это очень хорошо. Поезжайте к нему.

Милая, Светлана Васильевна, я заканчиваю, так как, если эта пытка продлится ещё хоть мгновение, я уже не смогу решиться уехать, а это единственный разумный выход. Я знаю, что следователи из Петербурга подобрались вплотную и со дня на день должны прийти за мной. Придётся обвести их вокруг пальца. Я ухожу. Прощайте, Светлана Васильевна, и хоть иногда вспоминайте с теплотой Вашего покорного слугу. Не знаю, как кончить письмо. От всей души благодарю Вас за то, что вы осветили своим присутствием мою жизнь. Дай Вам Бог, если таковой всё-таки есть, счастья, и пусть больше ничто не тревожит Вашу прекрасную нежную душу. Целую Ваши руки.

Е. К. С.».

Её руки задрожали, когда до Светланы наконец дошёл смысл письма. Она долго с ужасом смотрела на исписанные кривым почерком листы. Потом порывисто сгребла их в охапку и, скомкав, бросила в камин. Бумага занялась быстро и так же быстро обратилась в прах. А девушка, уткнувшись в подушку, громко рыдала.

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

М. Ю. Лермонтов

Примечания

1

Проказа.

2

Внебрачный сын.

3

Байрон «Любовь и смерть».