Книга Орёл расправил крылья - Виктор Лугинин

минуту, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце. Нет, ну каков наглец! Смотрел свысока, словно он червяк какой-то, не способный защитить собственное логово! Абвер вечно лезет щупальцами в самые уязвимые места, словно от него зависело будущее Рейха.

Впрочем, он уловил тревожную мысль, которую вбивал ему в голову Шросс. Одна брешь в защите его объекта как дырка в дирижабле способна произвести катастрофу. Учёные не вылезали из-под земли, солдаты боялись за свою шкуру… а как насчёт новеньких, поступивших на службу?

Штурмбаннфюрер присел за стол, набрал номер на телефоне. Подождал с минуту, продумывая то, что скажет.

-Пришлите ко мне Клауса Хоффмана, - произнёс он в трубку. – Как только он проснётся, не будите. Да, без завтрака. Хорошо.

Рихтер дал отбой. Хоффман прибыл на объект поздно ночью, так что они не успели толком поговорить. Что ж, сейчас самое время познакомиться поближе. Что если этот парень, который ему так нравился притворяется? В таком случае нужна проверка, да такая, от которой у любого слабака ноги задрожат, а штаны намокнут.

Спустя полчаса раздался стук в дверь.

-Клаус! – радостно провозгласил Рихтер, вставая из-за стола и подходя к Хоффману. – Ну как ты? Извини, что оставил без еды, но срочный разговор.

-Ну что вы… я ведь сюда не отдыхать приехал.

Клаус не выглядел недовольным, лицо сияло свежестью, выспался и готов к труду и обороне. Он стоял, широко раскинув ноги, руки спрятаны за спиной. Серый китель сидел на нём как влитой, лейтенантские погоны радовали глаз.

-Как себя чувствуешь в новом звании? – спросил Рихтер.

-Готов взлететь в небо, - усмехнулся Антон. – Я стал лучшим на курсе, честно говоря, даже удивлён. Мои знакомые в училище ничем не хуже, я готов ходатайствовать…

-Брось! – отмахнулся штурмбаннфюрер. – Запомни главное правило в Вермахте и в войсках СС: ты никому ничего не должен! Ни мне, что продвинул тебя в офицеры, ни своим преподавателям, ни даже тем дурачкам, что учились с тобой. Добивайся всего сам, иди по головам, никогда не оборачиваясь. Оставляй позади слабаков, у которых нет ни капли таланта. И сможешь когда-нибудь оказаться в моём кресле. Но сперва…

Рихтер достал бумагу из чёрной папки.

-Я не собираюсь просто так дать тебе допуск на секретный объект, - продолжал он, не сводя глаз с лейтенанта. – Сперва – заслужи это!

-О чём вы? – спросил Звягин, у которого защемило сердце, но не дрогнул ни один мускул на лице. – Я думал, что моя блестящая учёба…

-Всего лишь красивая обёртка от конфеты, - покачал головой Рихтер. – Мне интересна начинка, не горчит ли она. Ничего личного, сынок. Проверка на твою профпригодность. Верность идеалам Рейха и нашей партии, в которую ты вступил. Но мало присвоить себе звание «нациста». Нужно доказательство, что пожертвуешь всем ради благой цели!

На самом деле, Рихтер придумал эту проверку ещё до визита агента Абвера. Просто до информации о советском шпионе у него и мыслей не возникало, что Хоффман мог быть предателем. Хотелось узнать есть ли у парня яйца, и насколько они стальные, чтобы работать плечом к плечу с ним.

-Готов выполнить любой ваш приказ! – чётко выговорил Антон.

-Отлично! – кивнул штурмбаннфюрер. – Ты отправляешься к австрийской границе, куда двинулись беглецы-евреи. Этим ублюдкам феерично удаётся избегать наших патрулей. Но свидетели все как один указывают направление на Австрию. Дурачьё! Рано или поздно эта страна станет частью Рейха и…

-Ловить беглецов? – прервал Звягин. – Но ведь это прерогатива гестапо! Причём тут…

-Ты отказываешься? – выпалил Рихтер.

-Никак нет!

— Вот и славно. Ничего страшного. Просто один раз выполнишь за них грязную работу. Твоя задача доставить их в полицейское управление живыми или мёртвыми. Будут сопротивляться прикончи мразей. Усёк?

-Да!

Антон с трудом держался на ногах, его неожиданно замутило. Нельзя показывать слабость, иначе пропал. Он схватил папку из рук начальника и скрыл лицо за ней, раскрыв на фотографиях и описаниях беглецов.

-Когда отправляться? – вымолвил он.

-Сейчас же! Сперва, конечно, подкрепись в столовой…

-Вас понял!

Антон вышел за дверь, круто развернувшись на каблуках сапог. Внутри у него горел настоящий пожар, обжигавший душу, превращавший сердце в тлеющий уголёк. Нужно поймать евреев, доставить на экзекуцию. Либо самому стрелять в них.

И какой есть выбор?

Правильно: никакого.

Глава восемнадцатая

Полковник Ноздрёв поворочал кочергой угли, подбросил в печь новую порцию дров. Стало теплее, послышался треск. Полено пожирал огонь, жадно впитывая древесину в себя.

Кабинет представлял собой широкую комнату в деревянном доме, где имелось место для стола с документами, походной кровати, шкафа с книгами и картой Союза на стене. Здесь он и жил в последний год, изредка выбираясь в Москву, к семье. Что поделаешь, служба есть служба.

Самое смешное, что Ноздрёв никогда не хотел быть разведчиком. Он родился в семье обычного мещанина, клерка, получавшего нищенскую зарплату, и вряд ли мог грезить о чём-то большем. Но впервые увидев самолёты, взлетавшие в небеса Российской Империи, словно огромные орлы, загорелся желанием стать лётчиком. Единственная в стране школа пилотов расположилась в Гатчине, под Петербургом. И принимали туда избранных офицеров, лучших представителей дворянского рода.

Естественно, пробиться туда стоило невероятных усилий. Нужно отличиться на воинской службе, да так, что тебя похвалят и наградят. «Грудь в орденах, что поле в цветах», - как любил говаривать дед Ноздрёва, сам прослуживший в артиллерийском полку.

Грянула мировая война и Ноздрёв оказался в пехотной роте. Постарался, совершил подвиги, вытащив товарищей из окружения. Его приметил один из офицеров и вскоре он учился в школе разведки.

Империя пала, но на Ноздрёва обратили внимание большевики. Он без колебания вступил в партию, осознав, что защищать Отечество его долг, независимо от того, кто у власти в родной стране.

И вот, спустя двадцать лет, он готовит шпионов. А о голубых петлицах можно и не мечтать, лишь с грустью смотреть на пилотов.

Стук в дверь оторвал полковника от воспоминаний. Он вздрогнул, поставил кочергу возле печки.

-Кто там ещё? – буркнул он, разворачиваясь к выходу.

Дверь распахнулась, впуская в комнату ледяной ветер. Бумаги вспорхнули со стола, словно рассерженные галки. Ноздрёв поморщился и пошёл подбирать документы.

-Извините, товарищ полковник, - затараторил вошедший мужчина. – Новое донесение из Германии. Приказано вручить срочно.

-Ещё бы! – сказал Ноздрёв. – Ребров, не стой как столб, садись.

Лейтенант твёрдым шагом направился к стулу напротив стены