Книга По ту сторону дороги - Екатерина Андреева

соображать! Но нужно просто потерпеть. Это время между луной и солнцем самое тяжёлое, самое тихое, самое дурманящее. Я забиваю себе голову всякой ерундой, борясь со сном. Мне плохо, иногда даже мерещится, что вокруг собралась толпа призраков, и я понимаю, что нахожусь где-то посередине между явью и бредом. Наконец, румянец расползается по небу, и сразу становится легче. Я никогда ещё не видела такого рассвета! Да, как самому рано пробуждающемуся жителю Города мне приходилось уже наблюдать всю прелесть утреннего солнца с высоты башни, но здесь всё как будто было по-другому. Шире и ярче. Розовые всполохи разожгли голубизну, проявившуюся из-под серебристой тени, оранжевый огонь подпалил горизонт. Всё алело и зачаровывало; лес покрывался золотой пыльцой, и туман, клубившийся где-то между деревьев, испуганно отступал. Ни ветра, ни звука, ни движения.

Солнце вселило в меня немного смелости, и я спешно пошла через место бойни. Точнее, не пошла, а почти побежала. Иногда я замечала, что на костях что-то ползало, но даже не собиралась приглядываться. На середине пути мне уже стало плохо. Ну почему я не спортсмен? Снова какой-то зверь разрывал мне грудную клетку. Хорошо, быстрый шаг — это тоже неплохо. Краем глаза я подметила валявшиеся на земле старые пистолеты и проржавевшие ножи. Я чуть замедлилась. Вокруг только Пустошь, суровая и безжалостная, и ни помощи, ни спасения мне в ближайшее время не отыскать. Оружие было необходимо. Несмотря на страх и отвращение, я всё же заставила себя поднять длинный нож с этой дороги мертвецов. Пусть он и сияет коричнево-рыжей расцветкой, но всё же может пригодиться. Наконец, снова холм, и всё осталось позади. Меня тошнило, перед глазами плавали чёрные круги, но я всё же чувствовала облегчение и даже радость, покидая это старинное кладбище. Я решила пройти ещё немного вперёд, прежде чем позволить себе кратковременный отдых.

Припасов мне дали, если растянуть, примерно дней на пять. Довольно щедро. Так же у меня была верёвка (наверное, дают, чтобы повеситься), фонарик (не могу его никак включить), спички (очень даже неплохо), бинт и обеззараживающее средство. Конечно, не густо для человека, которого отправили в Пустошь, но скорее всего весь этот набор лишь дань милосердию, ведь никто на самом деле не верит, что я выживу. Я не имею ни малейшего понятия, куда иду. Просто мне кажется, что надо двигаться. Единственный мой план — это найти других изгнанников, но даже не представляю, как мне это удастся. Я надеялась, что люди, приходившие за Бэном, оставили часть своих друзей в лесу, и те ещё не успели сбежать. Может, я смогу отыскать их.

За день не произошло ничего странного или пугающего. Пустошь пока не кажется мне такой уж жуткой. Может, все страшилки про неё полная чушь? Очень хотелось бы верить. Единственная проблема — невыносимая жара. Никогда бы не подумала, что здесь может настолько раскалиться воздух. Как будто в пустыню попала. Дышать тяжело, иду я медленно, и все мои мысли только о воде. Боюсь, что при такой погоде мои запасы жидкости расточатся слишком быстро, и тогда придётся углубиться в лес, чтобы найти хоть какой-нибудь ручеёк. Я не охотник и не следопыт, и без понятия, как буду это делать. Я не хочу думать о завтрашнем дне или о вчерашнем. Всё, что есть, оно есть сейчас. И различные звуки из леса напоминают мне о том, что не стоит терять бдительности. Пустошь пока присматривается ко мне, но очень скоро, я знаю, она решит поиграть.

Вечер. Ночь. Утро. Второй день я передвигаюсь вне стен Города, и (с ума сойти!) я всё ещё жива и всё ещё сохраняю остатки своего разума! Не могу не радоваться, хоть и боюсь поспешного ликования. Но, чёрт возьми, я ведь действительно ещё дышу! Сжимаю в кулаке мордочку деревянной лисицы, а потом быстро подношу её к губам. «Спасибо, Трой!» — проносится в голове. Я верю, верю, что это его сила помогает мне двигаться дальше. При воспоминании о доме становится больно. Как ни стараюсь, я всё ещё не могу отпустить его, хотя так было бы правильнее.

Вид Дороги постепенно начинает мне надоедать, она однообразная и непрерывная, да ещё и солнце поджаривает макушку. Кажется, вчера мне слегка подкоптило лицо, потому что под глазами и на носу беспрерывно жжёт. Я часто кидаю взгляд на тени между деревьями, но всё-таки не иду туда. Лес до сих пор кажется огромным пугающим существом, и мне пока сложно привыкнуть к его соседству. А ещё сегодня я чувствую странный запах, совсем лёгкий, едва заметный, но он всё-таки есть. Немного напоминающий металл и в то же время какой-то газ. Вокруг ничего не изменилось, но этот запах продолжает преследовать меня. Не хочу даже думать о том, откуда он берётся. Хотя, наверное, стоило бы.

Ха! Третий день, а меня ещё никто не съел и даже не покусал. Конечно, тело моё всё пытается от меня избавиться, но я держу его в узде. Ноги гудят невыносимо, я почти не сплю. Здесь, вдали от Города, лес тал шуметь ещё громче, и все эти звуки постоянно напоминают, что я здесь не одна. Иногда мне мерещится, что кто-то наблюдает за мной из-за деревьев, но я знаю, что это просто солнце плавит мой мозг. По крайней мере, хочу в это верить. Я постоянно выбиваюсь из сил, постоянно хочу есть и пить, спина просто разламывается, а мне так и не удалось заметить и следа присутствия в этих землях человека. По-настоящему становится страшно, что я могу остаться одна. Скорее всего, люди есть где-то в лесах, но там можно быстро потеряться, так что пока есть возможность, лучше пойду по Дороге. Этот дурацкий запах стал сильнее, он словно лезет мне в рот, и уже сложно сдерживать подступающую тревогу. В прошедшие два дня кружили какие-то птички, мушки, а сейчас я действительно осталась совершенно одна. Все вдруг куда-то исчезли.

Нужно научиться доверять своим ощущениям, если хочу здесь выжить, и сейчас они наперебой твердят мне о чём-то. Сейчас начинает казаться, что запах — вовсе не газ, а электричество. Я рассматриваю небо — оно чистое, ясное, не предвещающее грозы. Но что-то всё равно не так. Ша однажды рассказывала о том, что в Пустоши природа живёт по своим законам и что бури тут могут быть на удивление пугающими и жестокими. Надеюсь, эти слова — лишь глупые домыслы.

Полдень. Я вся мокрая от пота, воды осталось только до завтрашнего утра,