Книга Адвокат вольного города.6 - Тимофей Кулабухов

скомканных телефонных переговоров, состоялась и личная встреча с рекомендованными на Чёрном рынке подрядчиками. Николай Викторович (Иван Иванов!) описал их, как совершенно нетипичных и удивительным образом некриминальных людей. Которые, тем не менее, провернули полторы дюжины странных хищений, при этом ни разу даже не попадая в поле зрения полиции.

…

Рекомендуемые службой учёта Чёрного рынка люди ждали меня в промзоне возле грузовика с голубой кабиной.

Учитывая, что я туда тоже приехал на грузовике, со стороны это можно было принять за встречу грузоперевозчиков, тем более что официально я им и был.

Притормозил, вышел и поздоровался со всеми. Всего их было четверо, отец лет под пятьдесят и трое сыновей, один сильно старше и двое младших, примерно мои ровесники (если считать, что мне двадцать два).

Три брата были похожи и не похожи друг на друга одновременно. Все высокие, жилистые и худые. Старший черноволосый, волосы чёрные прямые как у индейца, у среднего просто чёрные и слегка вились, у младшего они были длинными, но коричневыми как у отца. Старший и младший курили, а средний нет. И одет каждый был очень по-своему, вероятно, исходя из своего собственного характера.

— Дядя Ваня, — подал руку мне отец семейства, немолодой крепкий мужчина с внимательным цепким взглядом серых глаз.

— Артём, — представился я.

— Ну зачем же, Аркадий Ефимович, мы Вас видели в местной газете «Кустовой тудей», публикация «Молодая звезда московской адвокатуры озаряет кустовской небосвод».

— Не знал, что стал знаменитостью, — от помпезных оборотов местной журналистики у меня стали ныть зубы. — А вы, стало быть, семья?

— Вы очень прозорливы, — вроде бы и серьёзно ответил Дядя Ваня, но в глазах его искоркой мелькнула ирония. — Коль скоро мы что-то знаем про Вас, можете спросить и о нас.

— Вы местное семейство?

— Нет, белгородцы. Пострадали от недавних действий англосаксов. Может что-то слышали? Переехали мы оттуда.

— А отчего в Вольный город, а не куда поспокойнее?

— Потому что некоторые наши бывшие односельчане имели глупую решимость поймать младшего и избить, что впоследствии и осуществили всемером, — ответил старший брат.

— А полиция?

— А полиция сказала, что имела место самооборона, мол он сам напал на семерых конченных ублюдков, — пробурчал средний.

Интересно, что когда говорил один из них, остальные ухитрялись его не перебивать.

— А вы этого так не оставили? — догадался я.

— А мы и не говорили, что миролюбивое семейство. Взяли топоры и четверо из тех семерых кормят сейчас червей. Дайте время и все остальные тоже пойдут на корм. Особенно Яковлев. А потом пришлось спешно покинуть село.

— А так-то мы фермеры. Простые крестьяне, — нарочито окая, миролюбиво подвёл итог Дядя Ваня.

В его слова почему-то верилось с трудом.

— Расскажите, что там за задача перед нами будет поставлена?

— Ну, нужно проникнуть на склад на территории предприятия и вынести шесть коробов. Тяжёлых больших коробов. А потом заменить их на такие же. Я записал маркировку.

— Вынести, заменить, — задумался Дядя Ваня. — А где, говорите, склад?

— Там, — я показал рукой.

Меня изрядно смущало, что их интересовало само «дело», а не размер гонорара.

— Надо пройтись, — озвучил свои ощущения старший. И братья, не дожидаясь моего или отца одобрения, повернулись и пошли.

Мы находились на соседней по сравнению с предприятием улицей и шли по грунтовке, укатанной грузовиками и поросшей по обочине сорняком, совершенно пыльной и неприветливой. Но братья вышагивали по ней, как по гладкому бульвару, причём мы с Дядей Ваней уже существенно отставали.

Братья нырнули за угол, мы следовали в отдалении.

Там, на улице, в пятидесяти метрах и так, что не обойти, сидели на корточках двое самого что ни на есть гопнического вида два амбала, заметив которых ностальгически хотелось переложить поглубже часы, мобилет и бумажник.

При виде потенциальной проблемы старший и младший братья заметно притормозили, причём меня поражала синхронность и скоординированность их действий, а средний, одетый в жилетку из чего-то, похожего на шкуру волка (скорее всего, её же и являющейся), на голое тело и с ножом на поясе, чуть выдвинулся вперёд и оказался у абмалов первым.

— Здарова, малой, закурить не найдётся?

Младший курил, но средний, несмотря на явное нахождение вместе с ним, презрительно осмотрел обоих здоровяков (сам он был высоким и жилистым, но явным атлетом уж никак не являлся) и недоброжелательно ответил:

— Тамбовский волк тебе малой. Не курю, это вредно для здоровья!

— Ты о моём здоровье беспокоишься, малой?

— В штанах у тебя малой, понял⁈ Встречный вопрос, денег взаймы не найдётся?

Дядя Ваня притормозил движение и придержал меня, хотя я полез в пиджак за кольтом, потому что мне развитие событий не нравилось. Мне, но не этой странной семейке, они были самым нелогичным образом спокойны, словно знали развитие событий наперёд.

— Ты чё такой борзый, малой? — уже не на шутку озлился абмал.

— Через плечо! Ты тупой или слабослышащий со своим «малой»? — средний издевательски спародировал слова здоровяка, отчего глаза того налились кровью, и он стал вставать.

— Слышь, это моя улица! — здоровяк достал из-за пазухи нож и хотя на поясе у среднего брата тоже был нож, тот выхватил откуда-то из-за спины, неожиданно, молоток на длинной ручке и резким взмахом ударил им по руке абмала.

Молоток против любой руки — это довольно-таки существенный аргумент. Нож амбала отлетел в сторону, конечность уныло обвисла.

— Хер ты угадал, петух опущенный, это МОЯ улица! — на мой взгляд, немного не в сельском стиле возразил средний брат.

Два других брата были у него за спиной, но просто за спиной. Присмотревшись, я видел, что они стали так, чуть пошире, чтобы не просто маячить, как психологический аргумент в споре, а без помех атаковать, чтобы у каждого был свой сектор атаки. Парадоксальным при этом было то, что ни один из них даже на долю секунды не посмотрел на другого, они были словно стайные хищники, которые не испытывали жалости и не собирались никого пугать. Их интересовало только уничтожение противника, а амбалы в какой-то момент это инстинктивно почувствовали и даже как-то сгорбились, потеряв горделивую осанку.

— Вообще-то он вежливый и скромный мальчик, — с извиняющимися интонациями шёпотом сказал мне Дядя Ваня.

— Вот этот? — я невежливо показал пальцем на парня, который поднял с земли нож и презрительно фыркнул,