Книга Нигиль - Саша Карин

Увидел, как прямо из склона торчат чьи-то головы. Сотни ям усеяли этот склон. Изможденные лица, почти что нечеловеческие, обратились к нему.

– Как же это? Что они там делают?

– Выхыли себе ноху и лежат. – Бхамм ухмыльнулся. – Головы-то нахужу, чтоб за дхугими следить. Чтоб навегх никто не полез.

Нолль нахмурился, собираясь еще что-то спросить, но Ниххо, верно заметив его недоумение, сказал:

– Вы зхя на нас злитесь. Здесь токо бедняки и пхеступники селятся. Те, кто кхысу сам не может поймать. И вохы всякие. Чего ж с ними делать? Понятно, что вниз ссылать. Как казематы закхыли – дохого, видать, Совету было вохов и убивцев кохмить. – Ниххо кивнул своим мыслям. – Плюньте сами – очень пхиятно.

– Так это Совет устроил? – переспросил Нолль.

Бхамм кивнул.

– Эти. И геххы тож были, видать, не пхотив. У самих-то двохцы. Тут ведь все пхосто: если вы молодой и ищо ниче не укхали, то вам дохога в Нихиль. А ежели вы пхеступник какой или своей беднотой всем жизнь отхавляете – то лезьте сюды.

Ниххо, улучив момент, пока Нолль смотрел на Бхамма, еще раз плюнул вниз.

– А кто же за ними следит, чтобы не убежали?

– Сами за собой и следят, – рассмеялся Бхамм. – Те, кто из пехвых тута живут, – те повыше места заняли. Входе как самые знатные. Каждый, знамо, хочет место в яме повыше дхугих.

Ниххо еще успел отсморкаться, а потом продолжил за Бхаммом:

– А дхугие тож не хотят быть хуже тех, свегху. Копают котлован вниз, чтоб и под ними кое-кто жил. Так он и хастет – без участия тех, кто не в нем.

Нолль покачал головой.

– Глупости! Зачем же им вниз копать? Они же не крысы.

Ниххо и Бхамм переглянулись.

– Вы входе умным кажетесь, – заметил Ниххо наконец, – а пхостейших вещей не понимаете.

15

Когда они возвращались, впереди послышались голоса. У Треугольного дома раздавали оружие. Раздавали всем подряд, без разбору. Револьверы, винтовки, кривые кинжалы-бебуты, стальные прутья пошли по рукам. На крыльце Нолль увидел Святошу, рядом с ним был Люка. Мальчик осторожно следил, как к дверям подходят все новые люди.

– Прите по одному, всем дадут! – крикнул Гобба.

Великан как раз вышел из Треугольного дома с двумя мешками. Скинул их с плеч. Растолкал излишне любопытных – из тех, кто рискнул полезть на крыльцо. Взглянул на фабрикантку в переднике, стоявшую подле него, и сказал:

– Нате вам! – И сунул ей револьвер.

Почему-то захохотал.

– Что же это тут опять делается? – вздохнула женщина.

Нолль узнал ее – она накануне шла впереди обоза. Фабрикантка покрутила в руках револьвер и оглянулась на двух мужчин, которым перед ней выдали по винтовке.

– Не понимаю, зачем это мне, – сказала она, но все же добавила – больше из жадности: – А может, и мне ружжо? Вон то, что побольше.

Тут уже Гобба загоготал во весь голос – стоявшие рядом чуть отшатнулись.

– Нет, идите ужо с тем, что дали!

Ниххо и Бхамм остановились у крыльца. Злорадно посмеиваясь, принялись доставать оружие из мешка, крутили его в руках и приговаривали:

– Поскохей на геххах испхобовать!

Нолль прошел внутрь и увидел Гойера Мойера. Тот нервно ходил взад-вперед по помосту и распоряжался припасами.

– Не слишком ли это опасно – снаряжать весь Нижний город? – спросил Иной, встав у помоста.

– Время сомнений прошло, господин Нолль, – отозвался Никто. – Так что вы решили?

– Стрелять вам в спину я не намерен, – ответил Нолль холодно. – Мне нужно увидеться с Каглером, чтобы проверить ваши слова. А до тех пор – я с вами. Буду следить, чтобы ваши люди не слишком-то увлекались.

Гойер Мойер скривился в улыбке.

– Я знал, что вы сделаете правильный выбор.

16

К вечеру Нолль был приглашен на собрание в комнате Гойера Мойера. Когда он вошел, над картой Молча, разложенной на треугольном столе, склонились Ганна и Сив. От неяркого света трех керосинок, расставленных по углам, на стены ложились расплывчатые громоздкие заговорщические тени. Огоньки дрожали и в гранях початых стаканов с мутно-коричневой жидкостью, может грибным наваром. Разговор, видно, шел уже какое-то время.

– Поставок в это полнолуние они не получили, – говорила Ганна, – значит, со дня на день верхние спустятся, чтобы найти виноватых, и, уж будьте уверены, они их найдут.

– Мы будем готовы, – ответил Никто. Он бросил на вошедшего Нолля быстрый взгляд и продолжал: – «Дети Нижнего города» уже готовы штурмовать Крысиную улицу. Те, кто научился сбивать крыс в полете, способны проти-ти-тивостоять расхлябанным полицейским отделениям Среднего города. Они окажутся не готовы к нашему…

– Простите, что вмешиваюсь, – с пылом прервал Сив, – но ведь у ворот нас будет ждать «Добрая матушка». Уверен, что после того, как жрецы не вернулись, пулемет стоит наготове!

– Верно. – Ганна кивнула. – Едва ли Совет теперь тревожит беспокойство граждан Среднего города. Они захотят показать силу. Серые кители… Да что там – может, даже дворцовая стража из Верхнего города приведена в боевую готовность.

Никто раздраженно ткнул пальцем в карту, лежавшую на столе.

– Сив, ты же дал указания агентам восточного отделения Среднего города о поджоге оружейных складов?

Святоша кивнул.

– Им переданы ваши указания – действовать, как только жрецы не вернутся, – проговорил он задумчиво. – Но мы не знаем наверняка. За несколько дней ситуация наверху могла измениться. Я ведь уже говорил вам – по словам нашего нового друга, за день до полнолуния полиция устроила чистку в Красном доме. В последнее время Совет стал пристально следить за нами.

Никто криво усмехнулся.

– Напомню, вся эта затея с Красным домом была исключительно вашей, Сив. О чем же вы думали? От западного отделения – с этими вашими поэтическими экзер-си-си-сами – не было никакой пользы.

– Мы поднимали народ! – воскликнул Сив. – Готовили его к восстанию. Благодаря деятельности Красного дома мы можем рассчитывать на поддержку людей из Среднего города…

– Довольно, – холодно оборвала Ганна герр-Страд. – Не время теперь ссориться, у нас есть дела поважнее.

– Там были мои друзья, Гойер, – закончил Сив сдержанно.

На пару мгновений над столом повисло молчание.

– Итак, пулемет, – сказал Никто безразлично. – Вернемся к нему.

Дрожащим пальцем он провел по карте и постучал по Крысиной улице.

– Каменная лестница уходит наверх зигзагами, видимость тут небольшая, еще меньше возможностей для маневра. «Добрая матушка» накроет нас только на подступах к воротам, на предпоследнем пролете.

– Да, но на улице уже могут быть баррикады, – проговорил Сив. – К тому же стоит нам только ступить за нижние ворота, как доносчики поднимут вой.

– Они могут потащить пулемет вниз, – заметила Ганна и