Книга Заблудившийся звездолёт. Семь дней чудес. - Анатолий Иванович Мошковский

о чём не мог думать, ни о чём, кроме этого прозрачного чудо-вертолёта. И когда он наконец влез в него, он не присел, а всё ощупывал, оглядывал, прикидывал что-то в уме. И когда они прилетели к большому прозрачному зданию, Колесников сказал:

— Вот это я понимаю! Как у них всё удобно и просто… Они довели свою технику до совершенства. Всё так продумано и упрощено, что и техники никакой не видно… Даже непривычно как-то! Смотрю на неё, думаю — и ничего не могу понять. А мне казалось, мы всех обогнали…

— Вы с какой планеты, ребята? — спросила девушка.

— Мы с планеты Земля! — не без гордости сказал Алька. — А как называется ваша?

— Мы её называем Планетой Добрых Стремлений, — ответил красноволосый, — а соседние с нами планеты называют её Планетой Совершенства, но это не так: нам ещё далеко до совершенства, да к тому же полного совершенства невозможно достичь, к этому можно только стремиться, что мы и делаем…

И Толя сразу понял: вот она, та планета, побывать на которой он мечтал! Больше всего мечтал!

Скоро они вышли из вертолёта. Одежда планетян, как заметил Толя, при движении не только легко и приятно искрилась, но и непостижимо каким образом рождала тихую, мягкую, добрую музыку.

Планетяне и пришельцы вошли в дом, уселись за лёгкие столики, и на них в ту же минуту неизвестно откуда появились четырёхугольные прозрачные тарелочки с разными салатами и такие же прозрачные тарелочки с супом.

Планетяне, чтобы не мешать им, уселись в сторонке и принялись есть то же самое.

— Вот где мы поживём, правда? — шёпотом спросил Толя у Колесникова. — Поживём, а там будет видно…

Командир, наверно, не принял ещё твёрдого решения, потому что пожал плечами и потёр крепким кулаком лоб.

— Возможно. При условии, что они не будут такими мудрёными и странными. И ещё: если я пойму, как у них всё это устроено.

— Поймём, — сказал Толя. — Постараемся понять…

— А какие они красивые! — проговорила Леночка. — А какая у них музыка! Я нигде не слышала такой. Так и хочется танцевать под неё, да неловко. И где они, музыкальные инструменты, рождающие её?

— Выясним, — уверенно сказал Толя.

— А как они одеты! — не умолкала Леночка, — Их одежда так мягко искрится, издаёт эту нежную музыку… Ничего похожего не видела и не слышала…

— Ещё не то увидишь и услышишь во Вселенной, — заметил Толя.

— Но знай, — вмешался в разговор Алька, — и мы достигнем такого совершенства и, может, даже обгоним их, и они прилетят к нам учиться…

— Хорошо бы… — вздохнула Леночка. — Мальчики, не поднимайте меня на смех, но мне бы хотелось иметь платье, в каких здесь ходят…

— Попросим, авось дадут, — сказал Толя.

Они восхищались этой планетой и не забывали об еде. Съев свой суп, Жора сказал: «Ещё хочу», и перед ним появилась новая тарелка, потом ещё…

— Остановись, — попросила Леночка, — оставь место на второе и третье…

— На всё хватит, я человек больших возможностей, — заявил Жора, продолжая есть.

— Но что они подумают о тебе и о нас?

— Пусть думают что хотят… Какие мы есть, Леночка, такие и есть, и нечего пускать пыль в глаза. Не надо думать, что подумают о нас, а надо думать, как остаться собой, никого не обижать и не обманывать…

Толя с изумлением слушал его: ну и Жора! Мудрец! Философ!

Жора между тем ел мягкое, нежное, прямо тающее во рту жареное мясо с ломтиками каких-то неведомых овощей, пил какие-то необыкновенно вкусные соки в узеньких невесомых стаканчиках — один такой стаканчик он на всякий случай прихватил с собой; плотное, круглое лицо его лучилось радостью и удовольствием.

Глава 20

«Не спешите, останьтесь…»

— Ну и молодец он у вас! — сказала девушка, посмотрев на ребят. — Весельчак! С ним не соскучишься в полёте…

— Что правда, то правда… — Жора поднял от тарелки лицо и подмигнул землянам. — Ненавижу пресных и унылых… Как суп без соли! И вы знаете, они ещё не хотели брать меня с собой… А про вашу планету скажу — отличная!

Толя быстро встал из-за стола:

— Большое вам спасибо за прекрасный обед! Никогда не ели ничего вкусней! Теперь бы нам хотелось познакомиться… — Толя глянул на Леночку и вдруг сказал совсем не то, что хотел: — С вашими магазинами для девочек, если такие есть…

— Пожалуйста, — сказала девушка, — если вы уже сыты, прошу… Машина вас ждёт…

Они летели низко, чуть выше плоских крыш, и видели, как диковинно сверкает на торцах домов великолепная, многоцветная, огромнейшая мозаика, как под негромкую, плавную, успокаивающую музыку, разлитую в чистом воздухе, высоко струятся, ниспадая вниз, фонтаны — фиолетовые, жёлтые, синие, красные и даже чёрные, но не мрачно чёрные, а задумчиво, углублённо чёрные; они видели, как быстро и бесшумно проносятся над домами лёгонькие одно- и двухместные вертолётики с горожанами. Эти машины здесь, видно, были распространены, как когда-то у них на Земле велосипеды.

В большом пятиэтажном здании находилась одежда: в особых отделениях висели тысячи разнообразных платьев, юбок, курток, шляпок, плащей, пальто, лент, тканей…

— Ой, — вырвалось у Леночки, — сколько всего! И каждая вещь искрится! У вас можно взять всё, что хочется?

— А как же иначе? — улыбнулась девушка. — Пожалуйста, прошу.

— Только поскорей, — попросил Колесников, — здесь есть кое-что и поглавней, поинтересней…

— Нет, мальчик, вы ошибаетесь, — сказала девушка. — У нас всё главное, всё интересное… Разве можно без красивого платья или туфель хорошо себя чувствовать?

— Вот видите, мальчики… — обрадовалась её поддержке Леночка. — Подождите меня, я мигом вернусь.

— Хорошо, — сказал Алька. Он очень хотел пойти с нею, но не посмел, потому что неожиданно вспомнил о суровом разговоре насчёт Леночки. О нём давно забыли мальчишки, но всё-таки…

— А мне можно с тобой? — спросил Жора, оглянулся на членов экипажа, застеснялся и сказал: — Нет, я не пойду, иди одна и выбирай, что тебе хочется…

Планетяне улыбнулись, и Леночка исчезла в здании. Местные жители входили и так же быстро выходили из него с небольшими свёртками или уже переодетые. Леночка пропадала в нём, наверно,