Книга Секс в большом городе - Кэндес Бушнелл

Теперь о Саре, которой, по словам Миранды, в четыре часа утра взбрело в голову покататься на роликах у себя в подвале. Пьяной. Тридцативосьмилетней.

Взрослая баба в образе инженю — можно представить себе что-либо менее привлекательное? Вряд ли.

Но с другой стороны — что же ей оставалось делать? Ей под сорок, она не замужем, но ведь хочется иметь кого-нибудь рядом. А мужчины, как мы уже усвоили, падки на молодость. Даже те коровы с девичника были моложе ее, когда выходили замуж. Может, ей вообще больше ничего не светит. Вот она и напялила ролики, мотая круги по подвалу в компании своего двадцатипятилетнего кавалера — вместо того чтобы заниматься с ним сексом. Он-то был только «за», но она боялась, что покажется ему слишком старой.

— Ой, приве-е-ет! — произносит она в трубку, когда Кэрри звонит ей узнать, как дела. Сара валяется на диване в своей крошечной, но идеальной двушке в высотке на Второй авеню. — Да все хорошо-о-о. С ума сойти, правда?! — продолжает она неестественно-восторженным голосом. — Подумаешь — лодыжка. Зато какие там медбратики! И Люк от меня ни на шаг.

— Люк?

— Вообще-то Лукас. Такой зайчик. Мой новый кавалер. — Она захихикала. Омерзительнейший звук.

— Да где ты ролики-то раздобыла?!

— Он в них пришел на вечеринку. Ну не прелесть?!

Гипс снимут через полтора месяца, а пока Саре придется ковылять как есть, худо-бедно занимаясь своим пиаром. Страховки по нетрудоспособности у нее нет. Компания на ладан дышит.

Так это лучше, чем муж и домик в деревне? Лучше или хуже? Лучше или хуже?

Кто его знает…

Белл в «Карлайле»

Звонит Белл. Она в отеле «Карлайл». Что-то несет про какого-то вайд-ресивера из «Майами долфинз». Про клуб «Фредерике». Затем про своего мужа, Ньюберта, и соус к спагетти.

— Я делаю классный соус, — говорит она. — Из меня отличная жена.

Кэрри соглашается.

Оказывается, не успела она вернуться с девичника, как тут же разругалась с Ньюбертом и ушла, хлопнув дверью. Пришла во «Фредерике». Там-то она и повстречала своего вайд-ресивера. Он ей весь вечер твердил, что муж ее недостаточно любит.

— Да что ты в этом понимаешь?! — отвечала Белл.

— Я бы тебя все равно больше любил, — заверил он.

Она только смеялась в ответ, а потом сбежала и от него, сняв себе номер в отеле «Карлайл».

— Подожди, мне тут коктейли принесли, — произносит она скороговоркой, а затем продолжает: — Может, Ньюберт волнуется за свой роман, который недавно отправил в издательство. А может, все из-за того, что я не хочу детей. По крайней мере, до тех пор, пока он не продаст роман. А ведь забеременеешь — и прощай вольная жизнь! Так надо хоть сейчас нагуляться…

Все дороги ведут в «Бэби-долл»

Вернувшись в город и отзвонив Мужчине Ее Мечты, Кэрри отправилась в бар «Бауэри». Там же оказалась и Саманта Джоунс, кинопродюсер лет сорока и лучшая подруга Кэрри. Иногда.

За столиком Саманты уже водрузился Баркли, перспективный двадцатипятилетний художник и охотник за модельными юбками.

— Может, как-нибудь заглянешь в мою мастерскую? Я был бы рад, — проворковал он, отводя с глаз белокурую челку.

Саманта раскурила кубинскую сигару и, глубоко затянувшись, выпустила сизый дым ему в лицо.

— Не сомневаюсь. Только с чего ты взял, что мне понравится твоя мазня?

— А это и необязательно, — ответил Баркли, — главное, чтобы я тебе нравился.

Саманта недобро улыбнулась.

— Подрасти сперва. Я не связываюсь с мужчинами младше тридцати пяти. Опыта маловато.

— Да ты сначала попробуй, — ответил Баркли. — Или на худой конец купи мне выпить.

— Мы уже уходим, — ответила Саманта. — Пойдем искать местечко повеселее.

Искать пришлось недолго. «Бэби-долл». Стриптиз-клуб в районе Трибека. Избавиться от Баркли им так и не удалось, пришлось взять его с собой. Саманта с Кэрри резонно рассудили, что мужская компания в стриптиз-клубе не повредит. К тому же у него было с собой покурить. Они покурили в такси, а когда вышли у клуба, Сэм схватила Кэрри за руку (что было ей отнюдь не свойственно) и выпалила:

— Слушай, так что там у вас с Мужчиной Твоей Мечты? Не доверяю я ему.

Кэрри задумалась, что бы на это ответить, поскольку история повторялась из раза в раз — стоило ей найти себе мужчину, как Сэм тут же начинала отравлять ей существование своими сомнениями, вбивая клин в едва зарождающиеся отношения. Она ответила:

— Не знаю, по-моему, я по уши влюблена. Сэм спросила:

— Он хоть понимает, как ему повезло? Ему же страшно повезло!

Кэрри подумала: «Когда-нибудь мы точно с ней окажемся в постели с одним мужиком. Но не сегодня».

Бармен, вернее, барменша радостно бросилась к ним со словами:

— Слава богу, хоть женщины появились! — и принялась наливать им за счет заведения, что еще никогда не доводило до добра.

Баркли затеял заумную беседу про то, как на самом деле мечтает стать режиссером и как все художники рано или поздно уходят в кино, так почему, черт возьми, нельзя начхать на все эти занудные художества и не начать сразу снимать?!

На сцене танцевали две девицы. Выглядели они как простые смертные, причем не в лучшей форме — маленькие обвислые груди и большие задницы. К этому времени Баркли уже сорвался на крик:

— Но я же лучше, чем Дэвид Саль! Я ж, мать твою, гений!

— Да? Это тебе кто сказал? — перекрикивая музыку, съязвила Сэм.

— Все мы, мать твою, гении, — добавила Кэрри и направилась в туалет.

Чтобы туда попасть, ей пришлось протиснуться по узенькому коридорчику между двумя сценами и спуститься вниз по лестнице. Туалет производил удручающее впечатление — серая деревянная дверь со сломанным замком, отбитый кафель. Кэрри вспомнился Гринвич. Семья. Дети.

«Я пока не готова», — решила она.

Она поднялась наверх, скинула одежду, забралась на сцену и принялась танцевать. Саманта покатывалась со смеху — по крайней мере, до тех пор, пока к Кэрри не подошла барменша и вежливо, но настойчиво попросила спуститься со сцены.

В восемь утра позвонил Мужчина Ее Мечты. Он шел играть в гольф. В голосе его чувствовалось напряжение.

— И когда же ты пришла домой? — спросил он. — Хорошо погуляли?

— Да так, ничего, — ответила Кэрри. — Сначала посидели в «Бауэри». Потом еще в «Бэби-долл».

— Ну и чем же вы там занимались?

— Перепились вусмерть, — рассмеялась Кэрри.

— Больше ничего не хочешь мне рассказать?