Книга Солдат, рассказавший неправду - Алексей Николаевич Котов

он с силой постучал себя ладонью по лбу. — Не умещается, хоть ты убей! И ты вдруг начинаешь думать по-другому. Я эту сволочь Хеске до сих пор забыть не могу. И девочку ту, Жанну… Знаете, что мне Хеске на прощание сказал? Мол, если бы не эти два дурака Гитлер и Сталин, то наши народы могли объединиться и тогда мы покорили весь мир. Он буквально прокричал мне в лицо эти слова — «весь мир». Мол, наши солдаты и наша техника и ваши солдаты и ваша Жанна… Я когда в его сумасшедшие глаза взглянул, сразу понял, что он последнее время только о Жанне и думал. Не мог не думать, иначе бы так и не говорил…

— А смогли бы объединиться наивный как ребенок Николай Чернышевский со своим «Что делать?» и озлобленный гений Фридриха Ницше? — спросил кто-то.

— Вот именно что не смогли, — отрицательно замотал головой «Майор». — А потому все это в моей голове снова и не помещается.

У «Майора» повлажнели глаза. Его лицо стало пьяным и усталым.

— Достаточно! — оборвала Надежда Викторовна и стукнула ладонью по столу. — Я гляжу, вы тут скоро до полного сумасшествия допьетесь. Хватит мечтать, а то у меня самой скоро крыша поедет. Запомните, что советские комсомолки-радистки оккупационными армиями не командуют. Не придумали еще таких войн.

— Может быть, со временем, и такие будут, — сказал кто-то. — Только вместо «Ю-87» на землю будут пикировать черти.

— Отобьемся, — сказал другой гость. — Кто на нашей войне был или хотя бы знает о ней, тот уже ничего не испугается.

… Они выпили еще «за тех, кто не вернулся». И даже Надежда Викторовна — сугубо непьющий человек — прикоснулась губами к краю стакана.

О Жанне больше не говорили… Это был хороший признак. Например, я не забыл о ней до сих пор и может быть, потому что не были сказаны лишние, пустые слова. Ведь все самое главное не всегда не умещается целиком в человеческой голове…

Но разве человек так уж безошибочен?.. Я всегда видел только подвиг в жизни и смерти Жанны. Именно подвиг, как движение вверх, туда, к небу, свету и счастью всех людей. И я даже представить себе не мог, что все можно увидеть совершенно в ином свете.

… Тогда я возвращался из командировки и нашел в купе поезда книжку без обложки. Она лежала не на столе, а на одной из нижних полок, прижимаясь распахнутыми страницами к стене. Она лежала так, словно кто-то с силой отбросил ее от себя. Я был в купе один и в конце концов взял в руки эту книгу. Сначала я просто листал ее, а потом мое внимание привлек текст в виде притчи.

Однажды рано утром к настоятелю монастыря пришел послушник. В его глазах горел свет веры, а красивое лицо сияло праведностью. Юноша сказал, что принял окончательное решение стать монахом. Настоятель благосклонно кивнул и сказал: «Ты принял хорошее решение. Но прежде ответь мне: что самое главное в жизни монаха?» Молодой человек удивился простоте вопроса и ответил, что, мол, это беззаветная любовь к Богу и ближнему. Настоятель снова кивнул и сказал: «Да, это так. Но что ты должен найти прежде?..» Послушник немного подумал и сказал: «Веру, Надежду и Любовь». «И это правильно, — ответил настоятель, — но что ты должен найти чуть раньше?» «Терпение и усердие!» — «Верно. А еще раньше?» — «Доброту и смирение» — «Все точно. Но что еще раньше?»

В конце концов, юноша перечислил все христианские добродетели, но получал в ответ один и тот же вопрос «что ты должен найти раньше?» Расстроенный юноша ушел от настоятеля, а потом и из монастыря. Он был сыном императорского сановника и тот легко нашел ему работу при дворе.

Прошло три года, и юноша все-таки вернулся в монастырь, потому что вера в Бога для него самым важным в жизни была. Однажды поздним вечером он снова пришел к настоятелю, но это был уже другой юноша: после долгого рабочего дня его руки подрагивали от усталости, а на добром и улыбчивом лице уже не светилось вдохновение. Молодой человек сказал, что по-прежнему хочет стать монахом. Настоятель кивнул, пригласил уставшего гостя сесть и строго спросил, что самое главное в жизни монаха. Послушник коротко ответил: «Трезвление». «Почему ты так решил?» — спросил настоятель. «Знаете, — ответил послушник, — император часто приглашал моего отца на свои хмельные пиры, но отец ни разу не пришел на эти пиры уже пьяным…»

К царю, земному или небесному, нужно трезвым приходить и если уж запьянеешь, то только от его вина. Вот и вся мудрость.

Любой из нас не так уж прост, как это может показаться на первый взгляд. И именно поэтому иногда услышанное, принятое, но еще не понятое до конца не всегда полностью помещается в голове. Но все-таки существует великое таинство медленного — очень медленного! — трезвления. Уже теперь я думаю, что это и был настоящий путь Жанны…

СОЛДАТ, РАССКАЗАВШИЙ НЕ ПРАВДУ…

…Возможно кто-то сочтет этот текст некорректным, такая точка зрения не лишена основания, и я не собираюсь ее оспаривать. Автор рассказывает историю, которая — якобы! — случилась во время Великой Отечественной Войны, но у него нет даже тени доказательств, подтверждающих произошедшее.

Вопрос самому себе: ну, и зачем тебе вдруг стало нужно?.. Детские воспоминания — понятно! — всегда довольно милая штука, но зачем же пересказывать чужую ложь? Почему ты просто не нашел чего-нибудь по-настоящему героического, ведь ты слышал довольно много рассказов о войне?..

Когда-то давно, в начале своего творческого пути я, скажем так, «пытался заниматься юмором». Я нарочно выбрал эту корявую фразу «пытался…», потому что были смешны именно мои попытки, а не результаты труда. Это продолжалось до тех пор, пока я не понял, что юмор — юмор настоящий, а не тот, источник которого находится ниже пояса — всегда трагичен. Трагическая нотка может быть совсем крохотной и легкой как перышко, но она — всегда есть.

Вот один из моих простеньких рассказов в котором кое-что все-таки получилось.

П О Ч Т И С В Я Т О