Книга Забавные повадки людей - Гала Рубинштейн

даже не уволят, а просто на месте расстреляют. Без суда и следствия.

Ну вот, стоим мы с господином директором, лясы точим, пока Дина чай заваривает. И тут мышь в кармане приходит в чувство после глубокого обморока и начинает с грохотом грызть морковку. Я подскакиваю на месте и включаю центрифугу — дескать, ах, боже мой, я совсем забыла, у меня же пробирки... Мышь от ужаса (а центрифуга у нас старая и ревет, как больной слон) опять падает в обморок, а я начинаю проклинать всё и вся, потому что укол я ей уже сделала и теперь она нужна мне живая как минимум на неделю. Дина бледнеет и тоже практически падает в обморок, а она мне нужна живая еще лет на тридцать...

В общем, с грехом пополам выставили мы господина директора. Перед тем как уйти, он вызвал меня в коридор, наклонился ко мне и сказал интимно, что я какая-то нервная в последнее время. Может, отпуск взять?

Пришлось мальчикам устроить грандиозный разнос: не могли, что ли, сертификаты украсть вместе с мышами?

Так и живем...

* * *

Этьен иногда очень странно себя ведет. И эти его приступы, он их объясняет мигренью, но про мигрень я знаю всё, я могу докторскую диссертацию про мигрень написать, и поэму тоже могу, но вот таких таблеточек я почему-то никогда не встречала. Одна таблеточка розовая, потом еще половинка белой таблеточки, потом еще порошочек... Если это мигрень, то мне даже завидно. Но только не верится мне в мигрень. Я думаю, что-то посерьезнее, тем более что приступы случаются все чаще и длятся все дольше. Но я молчу: в конце концов, если человек хочет создать реальность, в которой я считаю его здоровым, то это его право.

* * *

Я недавно решила, что Этьен свихнулся. Так это я просто не знала, о чем идет речь. Вот вчера — да, вчера он действительно свихнулся. Я собиралась обратиться к нему за разъяснениями, у меня как раз накопилось два вопроса. Первый: почему Кроули ассоциирует Дьявола с Козерогом? Из-за рогов, что ли? А второй, главный: доколе? Доколе я буду губить свою красоту и молодость, которые, если честно, и так на последнем издыхании, в этом мрачном подземелье? Ну хорошо, не в подземелье, а в уютной гостевой комнате с камином и видом на море, но все равно: доколе? Тем более что сегодня я обрела мудрость, может, это не вся мудрость мира, но больше мне уже не вынести. Утром я рассеянно листала «Книгу Тота», думая о том, что высшее знание — оно не для меня. За последний месяц я затолкала в голову некоторое количество высшего знания, и теперь оно там повсюду валяется. Попытки навести мало-мальский порядок ни к чему не привели, я просто сгребла высшее знание в большие неопрятные кучи и старательно их обхожу, когда мне нужно что-нибудь вспомнить. Но основная проблема высшего знания заключается в том, что оно не готово лежать в куче, оно стремится оторваться от поверхности, воспарить и заполнить весь предоставленный объем.

Вообще-то за фразу «работа — это проклятие, высокие умы не должны работать» я готова простить Кроули очень многое. Почти всё. Кроме, пожалуй, фразы «самоопределение менады в ментале», потому что это выше моих ментальных сил.

Ну вот, а сегодня орех познания дал трещину, из которой пролилась на меня благодать. Я собрала ее в свои алчущие горсти и теперь наслаждаюсь. Опять-таки Кроули, а я уже решила, что он просто вдохновенный лентяй вроде меня.

«Человек не может одновременно жить грубыми формами и тончайшими чувствованиями, ибо, приспособив свое существо к восприятию одних вибраций, он тем самым теряет способность воспринимать другие».

Прямо даже обидно, что не я придумала.

Нельзя одновременно лететь на гребне волны и слушать, как растет трава. Нельзя одновременно любить и быть влюбленным.

А я все пытаюсь чертить узоры на льду посреди ледохода и все сокрушаюсь, что какие-то они выходят нечеткие...

Так вот, только я собралась сообщить Этьену, что я уже всё выучила, что могла, а больше уже ничего в меня не лезет, как тут заходит сам Друг и Учитель, собственной персоной, весь такой с глазами, направленными внутрь, и говорит, что обучение подходит к концу, завтра у нас с утра душ, зарядка и инициация. Есть не будем, а будем принимать психотропные вещества и медитировать на пламя свечи. Пламя свечи — это у Друга и Учителя такой духовный фетиш, я давно заметила. Он на него все свободное время медитирует.

Я немножко посомневалась, а потом призналась, что ни в какую инициацию не верю. А то Этьен слишком серьезно к моему обучению относится, я-то предполагала ни к чему не обязывающие беседы за стаканчиком глинтвейна. Такое чувство, что я выпросила подарок, а что делать с ним — не знаю. Не нужен он мне, если уж совсем честно.

Этьен выслушал меня, улыбнулся и сказал, что это неважно. Вера нужна только неуверенным в себе демиургам. А для успешной инициации нужно совсем другое.

Поговорили, в общем.

* * *

...хороший такой мужик, моноклональными антителами занимается. Какая-то у него новая методика, раза в три дешевле. Он ко мне подошел после семинара и спросил, не нужны ли мне антитела бесплатно, то есть даром? Потому что моя работа поразила его в самое сердце.

Мой жизненный опыт подсказывает, что на такой вопрос положено отвечать: «Нет, я сегодня вечером занята».

Ну или в самом крайнем случае: «Да, я сегодня вечером свободна».

Но я как раз была занята, поэтому сказала, что антитела мне не нужны, но в будущем очень даже могут понадобиться. Так что я позвоню, если у меня какой-нибудь вечер освободится.

Но мне, если честно, про все эти бесплатные антитела даже думать тошно...

* * *

Я больше не боюсь судороги, заплывая зимой далеко в море, и не верчу головой, переходя дорогу. Со мной ничего не может случиться, меня хранит ангел