Книга Волхв пятого разряда - Анатолий Федорович Дроздов

– присвистнул генерал. – Ты кто, сынок?

– Волхв-медик при военном госпитале, – ответил Николай и помог Марине надеть шинель. Взял с полки шапку и гитару.

– Это ваш багаж? – спросил встречавших пару офицер, указав на чемоданы. Получив ответ, взял их. – Прошу за мною, господа!

– Людей он лечит, – буркнул генерал, когда все трое вышли из салона. –Так я и поверил! Глаза головореза, видал такие – и не раз. Да этот медик-волхв не одного на кладбище отправил. Вот с кем в одном строю придется воевать. Что скажешь, Автандил Вахтангович? – спросил сидевшего с ним рядом офицера с погонами полковника.

– А что тут необычного? – ответил тот. – Они семь лет со славами рубились. Военный опыт богатейший. Мне про одного недавно рассказали. Представляете, шахтер, и начинал обыкновенным ополченцем. Сейчас командует бригадой, военный чин – полковник. И он учит наших офицеров, окончивших академии, как воевать!

– Ну, с этим все понятно, но этот же совсем пацан!

– Пацаны тут тоже воевали, – сообщил полковник. – Бывало, что в пятнадцать лет вставали в строй. Не дай Бог нам пережить, что здешним людям довелось! Скорей всего, что этот волхв подростком начал и постепенно выбился в майоры.

– А наши ордена у него откуда?

– Слыхали про диверсию волхвов перед началом наступления объединенных сил империи и Нововорягии?..

Договорить полковник не успел. В проходе встала стюардесса.

– Господа! Прошу всех к выходу…

[1] Лев Толстой, «Война и мир».

[2] Подробности читайте в первой книге цикла.

[3] Слова Анатолия Монастырева и Ольги Писаржевской.

Глава 6

6.

Кортеж мчал по улицам Царицыно. Шедший впереди автомобиль полиции с мигалками расчищал путь внедорожнику, и они неслись как на пожар.

– Куда мы так спешим? – спросил Несвицкий у капитана, встретившего их в аэропорту.

– На заседание, посвященное признанию Нововарягии империей и заключению союза с ней, – ответил офицер и глянул на часы. – Оно уже началось. Или должно было начаться. Главнокомандующий приказал доставить вас к началу непременно.

– Без нас не обошлись бы?

– Что вы?! – воскликнул капитан. – Там все руководство. Собрание Республики, правительство, командующие корпусами, руководители предприятий.

«Мы к ним каким-то боком?» – хотел спросить Несвицкий, но промолчал. Приказ Главнокомандующего не обсуждают. Ладно, посидят с Мариной на галерке, послушают выступления начальства. Событие и вправду знаменательное.

Домчались быстро. Кортеж остановился у входа в киноконцертный зал, располагавшийся в центре города. Когда шли боевые действия, мероприятия в нем не проводили – до зала доставала артиллерия врага. Но теперь того отбросили на сотню с лишним километров, поэтому прилеты невозможны.

– Следуйте за мной! – сказал им капитан. – Вещи пусть останутся в салоне, не пропадут.

Он устремился к входу, Николай с Мариной отправились за ним. Укулеле Несвицкий все же взял с собой – с гитарой не хотелось расставаться. К тому ж, возможно, что его попросят спеть. Не может быть, чтоб по такому поводу начальство не устроило банкет. Догадка подтвердилась в холле – здесь возле стен и в центре зала стояли накрытые а-ля фуршет столы. Трое офицеров поднялись по лестнице и вошли в дверь, открытую Марине с Николаем шагавшим перед ними капитаном. За дверью обнаружилась комната с диванами. На одном из них сидел, читая документы, генерал в парадной форме – главнокомандующий вооруженными силами Республики Нововарягии и ее Правитель Георгий Станиславович Качура. Он поднял взгляд от документов и поднялся.

– Привез?

– Так точно! – вытянулся капитан.

– Господин главнокомандующий… – начал было Николай, но Качура оборвал его:

– Нет времени, майор, и без того мы опоздали. Значит так. Сейчас Боруля, – он указал на капитана, – отведет вас за кулисы. Там встанете и ждите, когда вас позовут. Снимите здесь шинели, причепурьтесь, – он усмехнулся. – Чтоб перед народом предстали во всей красе. А я пошел.

Он вышел в боковую дверь. Николай с Мариной разделись, привели себя в порядок и последовали за капитаном. Тот отвел их за кулисы сцены. На ней стоял огромный стол, накрытый кумачовой скатертью, за ним сидел президиум – руководители республики. Несвицкий глянул в зал – ох, не фига себе, народу! Тысяча, не меньше. Мужчины, женщины, на многих – камуфляж военной формы. Парадные мундиры, как на них, в Царицыно пока что редкость.

– Торжественное заседание по случаю признания Нововарягии империей и заключению союза с ней объявляется открытым! – провозгласила немолодая женщина, сидевшая в президиуме в центре. Несвицкий ее знал – председатель Собрания Республики. – Предоставляю слово Правителю Нововарягии, главнокомандующему вооруженными силами Георгию Станиславовичу Качуре.

Зал разразился аплодисментами. Встав, люди хлопали в ладоши. Качура вышел к микрофону и сделал знак: садитесь, хватит. Аплодисменты стихли, люди сели.

– Друзья, товарищи, братья, сестры, – начал генерал. – Наконец-то наступил тот день, о котором мы мечтали столько лет – в окопах на переднем крае, на предприятиях, в вузах, в школах и в больницах. Мы надеялись и ждали – под разрывами снарядов, под бомбами и пулями. Теряли боевых товарищей и мирных жителей – детей и женщин, которых славские нацисты убивали по приказу своих хозяев из Западной Европы. Они желали всех нас уничтожить. Им не были нужны живущие здесь люди, а только территория республики и скрытые в ее земле богатства. У них не получилось – мы им не позволили.

Зал вновь зааплодировал.

– Прошло почти что восемь долгих лет, – продолжил генерал, – наполненных смертью, кровью и утратами. Все эти годы мы просили помощи у наших братьев по крови и по вере – у варягов. И они нам помогали – оружием и добровольцами. Наконец империя прислала корпус. Объединенными усилиями мы вышвырнули оккупантов со своей земли, вдрызг разгромив их армию и взяв десятки тысяч пленных, которые сегодня трудятся на наших стройках, восстанавливая то, что они так рьяно разрушали. И будут там