Книга Академия 4 - Сергей Шиленко

она запрыгнула на плечо и встала так, чтобы можно было видеть её персону периферийным зрением. Белка переступила с ноги на ногу и показала на свой открытый рот.

— Ладно, пора и тебе перекусить, расслабься.

Лина распушила свой серебристо-кремовый мех и уселась в ожидании. Надкусив булочку, зажал её между зубами, а потом потянулся в сумку за горстью орехов. Они были покрыты чем-то, похожим на соль, смешанную мёдом, но на вкус напоминали лакрицу. Я никогда не привыкну к тому, что здесь такая странная еда. Она неплохая, но очень хотелось, чтобы хотя бы иногда вкус и запах не противоречили друг другу.

Булочка во рту, например, была мягкой и воздушной, как печенье для завтрака. От неё пахло корицей, глазурью и горячим маслом, но на вкус она напоминала жареного цыплёнка. Понятия не имею, почему бы в неё действительно не положить обычное мясо вместо корицы. Когда я предложил такой вариант, мне долго и непонятно объясняли про какие-то измерения, в которых закупается мука и другие ингредиенты, а потом уставились на меня так, словно ответ был совершенно логичным и исчерпывающим.

— По крайней мере, это не конфеты, сделанные на основе сильванской пряности, — с облегчением подумал я. Конечно, теперь ясно, что из себя представляют дрожащие и хрустящие кубики Грига, но стереотипы были сильнее. Еда не должна одновременно трястись и издавать звук крошащегося стекла, когда жуешь. Что бы мне не говорили, а за эту аксиому я готов умереть.

Глава 13

Из-за постоянных взрывов снаружи замка воздух вокруг Академии был наполнен гарью, пылью и едким запахом паров маны. Выйдя за дверь, ведущую к саду, сморщил нос и едва удержался от искушения достать из ранца маску и надеть её.

Трудно учиться, если учитель меня не видит, — логично рассудил я, надевая очки. К свойствам маски-невидимки я ещё и сам не до конца привык, а что уж говорить об окружающих…

Профессор Рамсин стоял возле ягодных кустов. Синие, фиолетовые и розовые ягоды пахли очень аппетитно, но учитель предупредил, что они оказывают странное воздействие на разумных существ. Интересно бы узнать, какое именно.

Отбросив мысли о ягодах, подошёл к учителю. На огромном серебристом панцире профессора появилось несколько свежих царапин, один глаз был забинтован, а на его любимом фетровом колпаке по верхнему краю виднелась обугленная прореха.

— С вами всё в порядке? Вы выглядите немного побитым, — вежливо поинтересовался я.

— А, Иван Стрельцов, да, всё в порядке. Мне пришлось отправиться спасать нескольких зверей, которым угрожала опасность из-за военных действий за пределами Академии. Боюсь, всё получилось немного не так, как хотелось бы, — голос профессора Рамсина звучал достаточно бодро.

Присев возле ягодного куста, прикусил язык, чтобы бестактный вопрос не успел сорваться с моего языка: — Как такое медлительное существо, как он, может отправиться в спасательную экспедицию? Но выражение моего лица, должно быть, выдало всё то, что не успел ляпнуть язык, потому что профессор издал благородный смешок, и его не забинтованный глаз сверкнул, когда он поправил шляпу.

— Не всем нам нужны ноги, чтобы быстро передвигаться. Есть множество заклинаний, которые позволяют мне прекрасно их заменить. Я просто не использую это без необходимости, а в роли учителя они мне не нужны. В конце концов, ты здесь, чтобы учиться у меня, верно?

— Верно, профессор, так и есть. Вы узнали что-нибудь новое о состоянии Дерпа? — с нетерпением спросил я, волнуясь за состояние своего друга.

Этот вопрос заставил профессора нахмуриться. Его мимика была минимальной, но губы оказались выразительными. — Ах, твоя чахлая мана-жаба… Я кое-что узнал, но не уверен, насколько это будет полезно для вас в таких условиях.

Профессор на мгновение прикрыл глаза, в рисунках его панциря зародилось индиговое свечение, и из тела вырвался круг заклинания, повиснув в воздухе над нами обоими. Глифы, заключенные между кругами, начали вращаться, в то время как магические кольца крутились в противоположных направлениях. Круг всё больше увеличивал скорость вращения, пока не начал двигаться настолько быстро, что расплылся и превратился в карту горы, где я нашёл Дерпа.

— Уверен, ты хорошо помнишь эту гору и её сильный холод, да? Ледниковый сток с вершин наполнен маной. Вся эта энергия заряжена холодом — сродство со льдом настолько сильно, что воды остаются холодными, пока не впитают всю ману. Мои исследования показывают, что пребывание Дерпа в пустоте привело к тому, что в его тело впиталось чужеродное сродство. Что бы это ни было, оно забирает его жизненную силу, и если ты не сможешь очистить его, он будет продолжать болеть. Я не эксперт по сродству, поэтому не могу точно сказать, как лучше это сделать. Можно отнести его как можно ближе к вершине горы и надеяться, что он впитает ледниковую ману. Профессор Хек, возможно, сможет рассказать тебе больше, ведь он мастер по сродству.

Профессор отменил заклинание, сорвал несколько листьев с куста рядом с собой и начал жевать. Вид того, как зелёный комочек скользит по горлу как всегда завораживал.

— Итак, мне предстоит поговорить с профессором Хеком или попытаться прорваться через весь военный флот империи и отправиться в горы, где рискую замёрзнуть до смерти ради того, что может не сработать? — спросил я, уточняя.

— По сути, да, хотя я полагаю, что есть и другие учителя, которые тоже неплохо разбираются в этой проблеме.

— Это, конечно, так. Но что бы вы лично посоветовали мне, какой вариант лучше?

— Иван Стрельцов, хотя я знаю, что в прошлом у тебя были некоторые трудности в общении с профессором Хеком, но он профессионал и никогда не станет рисковать твоим компаньоном. Постарайся запомнить это, — резко ответил Рамсин.

— Простите, профессор, просто он такой… неприятный.

— Ну да, мы все разные и не можем быть одинаково обаятельными и утонченными для каждого, правда? Не забывайте, он человек — а они ограниченный вид.

Я моргнул, осмысливая сказанное, и даже не обиделся, когда профессор назвал людей «ограниченным видом», хотя раньше принадлежал именно к нему. Мне нравится быть драконидом, даже если это и звучит по-дурацки, — подумал я и вздохнул. Дракосапиенс — более подходящее название.

— Вы правы, профессор, несмотря на то, что профессор Хек не очень общителен, на самом деле он не сделал мне ничего плохого и честно пытался научить всем этим аспектам, утверждая, что должен врождённо чувствовать их в процессе медитации, но если откровенно,