Книга Красная машина.Юниор.–3 - Павел Барчук

я. Но Павел Буре — это все тот же Павел Буре. ЦСКА — это вообще одна большая хоккейная семья. Возможно, тебе сейчас мои слова покажутся странными. В свете всех обстоятельств, который с тобой произошли…

— Да уж… — Я усмехнулся. — Пузан не похож на доброго отца. Даже на злого не очень тянет.

— Пузан — это не ЦСКА. Он — директор общеобразовательной школы. Он не решает, играешь ли ты в хоккей. Не решает, выходишь ли ты на лед. Вот о чем и речь. Ты позволил человеку, который, по сути, в данном случае имеет косвенное отношение к твоей жизни, эту жизнь менять. Зачем? Да и потом… Вообще никто не решает, играешь ты или нет. Кроме тебя. Только ты сам можешь повлиять на это. Степан Аркадьевич — он тренер. Он смотрит, что лучше для команды. Не только детской, но и для юниоров, для старших игроков. А попадёшь ли ты в его поле зрения… Только от тебя все зависит. Я понимаю, у тебя непростая ситуация. В том плане… Провинциальный город. Условия, прямо скажем, далеки от здешних. Но ты же смог. Смог не стать таким, как те товарищи, которыми тебе потыкал директор школы. Я знаю, Степан Аркадьевич немного тоже просветил. И знаешь, это был серьёзный шаг. Даже не так… Серьезная победа. Преодолеть то влияние, которое на тебя оказывает твое окружение. Но знаешь, что… Быть лучшим, среди худших — это сильно. Извини уж за такое выражение. Не хочу никого обидеть. Но стать лучшим среди лучших — еще сложнее. И вот на этом этапе ни в коем случае нельзя позволять кому-то влиять на твои поступки. Сдаваться нельзя. А ты сдался. Обиделся и уехал. Кому хуже сделал? Себе только. Хорошо, что одумался, вернулся. Но могло так получиться, что возвращаться было бы некуда. И никто не был бы виноват в этом кроме тебя… Понимаешь?

— Понимаю. — Я потер лоб.

В этот момент испытывал чувство, похожее на стыд. И не только потому что какой-то пацан, а несмотря на все, что ему предстоит, он пока еще пацан, учит меня жизни. Просто… Вселенная дала шанс исправить то, что натворил много лет назад. И что? Я снова вперед паровоза пустил свои амбиции.

— Если есть мечта, иди к ней. Не можешь идти, ползи. Не можешь ползти, ляг и лежи в направлении этой мечты. Типа того.

Буре посмотрел на меня, нахмурившись.

— Ну, да… Типа того. Интересная формулировка… — Павел усмехнулся. — Ты не обижайся, если что. Я не пытаюсь тут умным выглядеть.

— Да нет… Все верно…

В этот момент в конце коридора показались отец и Алеша. Младший брат бежал рядом с батей в припрыжку. Выглядел он до одурения счастливым.

— Оооо… Сын. — Отец ускорил шаг и через секунду уже стоял рядом с нами. — Еле нашёл пацана нашего. Он с твоим Толиком на женской половине оказался. Ну, и жук… Зашел а комнату, а они там сидят с Толяном, лясы точат… Павел…

Батя положил руку Буре на плечо.

— Ты тут за Славиком приглядывай.

— Ну, здрасьте… — Я зыркнул в сторону родителя недовольным взглядом. Что за бред? Теперь будет мне няньку искать.

— Да я, собственно говоря, наверное, по этому вопросу и пришёл. — Буре повернулся ко мне. — Тренер непротив, если ты с нами на льду погоняешь.

— С кем, с вами? — Я бестолково уставился на Павла.

— С теми, кто постарше. — Он усмехнулся.

— Ого! — Отец подскочил ко мне. — Слышал? Это ты сможешь с этими… Как их… С юниорами. Да? Правильно я понял? Ну, Славка! Ну, красава!

Батя едва не приплясывал на месте от восторга. Правда сразу же сообразил, что по сути, заслуга-то не моя. Это тренер принял такое решение. И явно, не по итогу мней охренительный игры. Просто, так понимаю, Степан Аркадьевич, не смотря не на что, по-прежнему видит потенциал во мне. Наверное, тренер решил, при всех сложившихся обстоятельствах нужен еще один волшебный пендель. На этот раз, в лице тех, кто уже играет в молодежке. Чтоб я почувствовал этот вкус. Ощутил, что такое, когда мечта еще на один маленький шажок становится ближе.

— Ну… Ты, Пашок, тоже красава… — Отец подмигнул Буре. — Да все вы тут молодцы! Поди, батя твой тоже гордиться? А, Павел? Гордиться?

— Не знаю. Не могу сказать. — Буре пожал плечами. — Мы не общаемся. У него другая семья.

— Ох ты, черт… — Отец немного смутился. — Ну, ты извини.

— Да ничего страшного. Вы же не знали. — Буре выглядел равнодушным, будто эта тема на самом деле его не сильно волновала. — Ладно… Пойду я. Заскочил на пару минут со Славиком поговорить, а вышло, почти час уже тут. Дел тоже много. В общем, Слав… Через несколько дней уже можно будет. После своей тренировки с нами останешься. Имей в виду.

Павел протянул руку отцу, кивнул мне, Алеше и, развернувшись, направился к лестнице, которая вела на первый этаж.

— Не… Ну, нормальный такой пацан… — Батя задумчиво смотрел ему вслед. — Точно тебе говорю, нормальный. Ты дружи с ним, Славик. Сразу видно, когда человек дерьмом вырастет, а когда вроде по путю́ все идет.

Я ничего не стал отвечать. Пребывал в состоянии легкого шока, если честно. Проводил отца с братом, вернулся в комнату и еще часа два отбивался от расспросов своих товарищей, которые хотели знать в подробностях, зачем ко мне приходил Буре. Рассказывать детали не стал. Подумал, рано еще. Не то, чтоб сомневался в словах Павла. Просто, чего говорить о том, чего пока нет. Но все последующие дни, конечно, ждал. Может, поэтому и не обращал внимания ни на Симонова, ни на Ленку.

Глава 12

— Белов! Задержись. — Тренер окликнул меня, когда команда уже покинула лед. — Я сказал, Белов. Кто-то слышал фамилию Спиридонов? Или Лапин?

Толик вместе с Серегой притормозили рядом со мной, но после слов тренера, переглянувшись, двинулись дальше. Хотя явно оба пацана уходить не хотели. Они вообще после моего возвращения практически всегда были где-то неподалеку. Впрочем, не только они. Со стороны парней, игравших в команде, я теперь постоянно чувствовал молчаливую поддержку и даже одобрение. Кроме Симонова, конечно.

Особенно выросшее в разы уважение проявилось после того, как в общагу