Книга Огненный суд - Эндрю Тэйлор

часть, давая дорогу двум студентам-юристам, которые быстрым шагом шли им навстречу, о чем-то споря.

Один из них толкнул Кэт, возможно намеренно. Он остановился, обернулся и ухмыльнулся. Она плюнула в него, не на землю. Ее лицо исказилось от гнева.

Чертыхаясь про себя, я сорвался с места и ринулся к ним. Зачем этому болвану-юнцу понадобилось вести себя так развязно? Мне совсем не хотелось затевать уличную драку.

Но мне и не пришлось. Юнец резко развернулся и бросился наутек. Когда я оказался рядом с Кэт, то увидел, как сверкнул клинок в лучах вечернего солнца. Потом нож исчез под плащом.

– Не делай так больше, – сказал Хэксби дрожащим голосом. – Ты слишком скоропалительна. Однажды это приведет нас обоих к гибели. А если этот мужчина подаст на тебя в суд? О чем ты только думала?

Она не ответила. И не присела в реверансе. Если бы она и вправду была кошкой, то наверняка зашипела бы на меня.

– Я заказал комнату, – сказал я.

– Мы задержались, – сказал Хэксби. – Зато у нас есть новости.

В «Барашке» нас провели в отдельную комнату. Как только мы остались одни, я достал кожаный мешочек, перевязанный шнурком. Когда положил его на стол, содержимое звякнуло и сместилось, будто внутри было что-то живое.

Хэксби вздохнул.

– Двадцать фунтов, – сказал я. – Немного золотом, остальное серебром.

– Получите все назад через восемь недель, – сказала Кэт.

– Джейн! – Хэксби положил ладонь на ее руку. – Ты не можешь так говорить. Это не твое дело. Кроме того, откуда тебе знать, что мы сможем расплатиться с мистером Марвудом так скоро. Хотя, разумеется, я надеюсь, что сможем. Каков ваш процент?

– Я не беру процентов. Вернете сумму, и все. – Я задумался, вспоминая долги, которые необходимо отдать в первую очередь, и прикидывая в уме вероятный доход в ближайшие несколько месяцев. – Восемь недель – подходящий срок.

В этот миг я вдруг осознал всю степень своей глупости. Я почти не знал этих людей. Услуга, которую они мне оказали, была пустяковой. Но я давал им в долг безо всяких гарантий. А ведь это было все мое наличное состояние. Что я делаю, господи? Словно смерть отца лишила меня чего-то важного, чего-то, что раньше не давало мне поступать, как легковерному дураку. Без него я был беспомощен, как ребенок.

– Благодарю вас за вашу щедрость, сэр. – Хэксби поджал губы. – Я бы хотел, чтобы в ссуде вообще не было необходимости.

– Он делает это не просто так, сэр, – возмутилась Кэт. – Несомненно, у него есть на то свои причины.

Мне хотелось ответить ей грубо. Но вместо этого я спросил:

– Есть новости от Челлинга? – Я умолчал, что виделся с ним вчера.

– Да, – ответила Кэт, не давая Хэксби даже рта раскрыть. – На следующей неделе те трое судей Пожарного суда будут слушать дело.

– Дело касается Драгон-Ярда, – добавил Хэксби. – Полагаю, это ваши Д. Я. Странно, да? – Он вскинул голову. На лестнице послышались шаги официанта. – Так или иначе, все возвращается к Пожарному суду.

Когда я вернулся в Инфермари-клоуз, на пороге дома меня ждал Сэм. Позади мужа застыла Маргарет. Ни тот ни другой не смотрели мне в глаза.

– В чем дело? – спросил я.

Мебель и панельная обшивка были недавно отполированы. Я принюхался. Из кухни доносился запах еды. У меня потекли слюнки. Я ничего не ел в «Барашке». Я понял, что впервые за несколько дней был голоден.

Сэм, на котором был свежий воротничок, поднялся и оперся костылем об пол.

– Надеюсь, ваша милость находится в добром здравии.

– Почему так церемонно? Да, я прекрасно себя чувствую.

– Вам письмо, сэр. – Сэм прочистил горло. – Я заметил, что на нем печать конторы мистера Уильямсона.

– Так давай его мне.

В раздражении я взял письмо и отвернулся, чтобы его вскрыть. Письмо состояло из одной строчки, написанной клерком: «Мистер Уильямсон ждет вас завтра к 8 часам».

Я скомкал листок и сунул в карман. Исходя из своих убеждений, Уильямсон был со мной милостив, освободив от посещения конторы с субботы. Я покривил бы душой, если бы сказал, что улаживание дел отца требовало времени, ибо улаживать, в общем-то, было нечего.

Я впал в бешенство. Странная история с Пожарным судом и Клиффордс-инн настолько заполнила мои мысли, что о чем-то другом я и думать не мог. Тем более о сборе фактов, предназначенных исключительно для одного Уильямсона, и о распространении некоторых из них, должным образом представленных для публики через «Лондон газетт». Невзирая на скорбь из-за смерти отца, я не мог рисковать местом, главным источником дохода, тем более сейчас, когда я отдал практически все свои наличные деньги мистеру Хэксби.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Сэм неправдоподобно подобострастно, – не могли бы вы удостоить меня чести поговорить с вами?

– Что, черт возьми, происходит, шут гороховый? – Взорвался я, и мой гнев поразил ближайшую цель, как вспышка молнии. – Почему ты говоришь, как надутый фат в плохой пьесе?

– Тут такое дело, сэр, – сказал Сэм своим нормальным голосом и с долей раздражения. – Мы с женой беспокоимся. И с вашей стороны нехорошо оставлять нас в неведении, когда мы не можем отличить свою задницу от своего локтя.

– Сэм! – прошептала Маргарет с выражением страдания на лице.

– Вы нас наняли, – продолжил Сэм с хмурым видом, – потому что ваш отец нуждался в нас, особенно в Маргарет. Потому вы арендовали этот дом, чтобы было место для него и для всех нас. Вы сами мне так говорили. И что теперь будет, хозяин? Он умер. Мы ему больше не нужны. Да и вам тоже. По той же причине. Да и дом такой тоже не нужен. Насколько мы знаем, вы собираетесь прервать аренду в середине лета.

Я об этом даже не думал. Но он был прав. Мне не нужен дом размером с Инфермари-клоуз. И двое слуг мне не нужны.

– Я еще не знаю, что буду делать, – сказал я и добавил: – Черт знает какая дерзость! – Но произнес это не очень убедительно.

– Мы должны знать, собираетесь ли вы выставить нас на улицу, сэр, – сказал Сэм. – Вот и все.

Маргарет шмыгнула носом. Руки ее теребили фартук.

И тут я понял, почему блестело дерево и почему пахло вкусной едой, почему Сэм и Маргарет окружили отца такой заботой и были столь терпеливы, почему освободили меня от этих тягот. Я также понял, что, нанимая их и принимая в семью, я взял на себя обязательства, а не только дал полномочия. Я был у них в долгу. Как и у отца, за то, что не поверил ему