Книга Французские тетради - Илья Григорьевич Эренбург

от смерти.

Будь то Парис иль нежная Елена,

Но каждый, как положено, умрет.

Дыханье ослабеет, вспухнут вены,

И желчь, разлившись, к сердцу потечет,

И выступит невыносимый пот.

Жена уйдет, и брат родимый бросит,

Никто не выручит, никто не отведет

Косы, которая, не глядя, косит.

Скосила – и лежат белее мела,

Нос длинный заострился, как игла,

Распухла шея, и размякло тело.

Красавица, нежна, чиста, светла,

Ты в холе и довольстве век жила,

Скажи, таков ли твой ужасный жребий –

Кормить собой червей, истлеть дотла?

– Да, иль живой уйти, растаять в небе.

Баллада и молитва

Ты много потрудился, Ной,

Лозу нас научил сажать,

При сыновьях лежал хмельной.

А Лот, отведав кружек пять,

Не мог понять, где дочь, где мать.

В раю вам скучно без угара,

Так надо вам похлопотать

За душу стряпчего Котара.

Он пил, и редко по одной,

Ведь этот стряпчий вам под стать,

Он в холод пил, и пил он в зной,

Он пил, чтоб лечь, он пил, чтоб встать,

То в яму скок, то под кровать.

О, только вы ему под пару,

Словечко надо вам сказать

За душу стряпчего Котара.

Вот он стоит передо мной,

И синяков не сосчитать,

У вас за голубой стеной

Небось вода и тишь да гладь,

Так надо стряпчего позвать,

Он вам поддаст немного жара,

Уж постарайтесь постоять

За душу стряпчего Котара.

Его на небо надо взять,

И там, по памяти по старой,

С ним вместе бочку опростать

За душу стряпчего Котара.

Из жалоб прекрасной оружейницы

Где крепкие, тугие груди?

Где плеч атлас? Где губ бальзам?

Соседи и чужие люди

За мной бежали по пятам,

Меня искали по следам.

Где глаз манящих поволока?

Где тело, чтимое как храм,

Куда приходят издалёка?

Гляжу в тоске – на что похожа?

Как шило нос, беззубый рот,

Растрескалась, повисла кожа,

Свисают груди на живот.

Взгляд слезной мутью отдает,

Вот клок волос растет из уха.

Самой смешно – смерть у ворот,

А ты все с зеркалом, старуха.

На корточках усевшись, дуры,

Старухи все, в вечерний час

Мы раскудахчемся, как куры,

Одни, никто не видит нас,

Все хвастаем, в который раз,

Когда, кого и как прельстила.

А огонек давно погас –

До ночи масла не хватило.

Баллада прекрасной оружейницы девушкам легкого поведения

Швея Мари, в твои года

Я тоже обольщала всех.

Куда старухе? Никуда.

А у тебя такой успех.

Тащи ты и хрыча, и шкета,

Тащи блондина и брюнета,

Тащи и этого, и тех.

Ведь быстро песенка допета,

Ты будешь как пустой орех,

Как эта стертая монета.

Колбасница, ты хоть куда,

Колбасный цех, сапожный цех –

Беги туда, беги сюда,

Чтоб сразу всех и без помех!

Но не зевай, покуда лето,

Никем старуха не согрета,

Ни ласки ей и ни утех,

Она лежит одна, отпета,

Как без вина прокисший мех,

Как эта стертая монета.

Ты, булочница, молода,

Ты говоришь – тебе не спех,

А прозеваешь – и тогда

Уж ни прорух, и ни прорех,

И ни подарков, ни букета,

Ни ночи жаркой, ни рассвета,

Ни поцелуев, ни потех,

И ни привета, ни ответа,

А позовешь – так смех и грех,

Как эта стертая монета.

Девчонки, мне теперь не смех,

Старуха даром разодета,

Она как прошлогодний снег,

Как эта стертая монета.

Баллада, в которой Вийон просит у всех пощады

У солдата в медной каске,

У монаха и у вора,

У бродячего танцора,

Что от Троицы до Пасхи

Всем показывает пляски,

У лихого горлодера,

Что рассказывает сказки,

У любой бесстыжей маски

Шутовского маскарада –

Я у всех прошу пощады.

У девиц, что без опаски,

Без оттяжки, без зазора

Под мостом иль у забора

Потупляют сразу глазки,

Раздают прохожим ласки,

У любого живодера,

Что свежует по указке, –

Я у всех прошу пощады.

Но доносчиков не надо,

Не у них прошу пощады.

Их проучат очень скоро –

Без другого разговора

Для показки, для острастки,

Топором, чтоб знали, гады,

Чтобы люди были рады,

Топором и без огласки.

Я у всех прошу пощады.

Из «Большого завещания»

Я душу смутную мою,

Мою тоску, мою тревогу

По завещанию даю

Отныне и навеки Богу

И призываю на подмогу

Всех ангелов – они придут,

Сквозь облака найдут дорогу

И душу Богу отнесут.

Засим земле, что наша мать,

Что нас кормила и терпела,

Прошу навеки передать

Мое измученное тело,

Оно не слишком раздобрело,

В нем черви жира не найдут,

Но так судьба нам всем велела,

И в землю все с земли придут.

Послание к друзьям

Ответьте горю моему,

Моей тоске, моей тревоге.

Взгляните: я не на дому,

Не в кабаке, не на дороге

И не в гостях, я здесь – в остроге.

Ответьте, баловни побед,

Танцор, искусник и поэт,

Ловкач лихой, фигляр хваленый,

Нарядных дам блестящий цвет,

Оставите ль вы здесь Вийона?

Не спрашивайте почему,

К нему не будьте слишком строги,

Сума кому, тюрьма кому,