Книга Порочная красота - Кэти Роберт

поцеловаться, и даже отсюда я узнаю знакомый румянец на его коже.

Он возбужден. Сильно возбужден.

Во мне вскипает ярость. Я же велел им держаться друг от друга подальше, но она за каких-то десять минут уложила его на пол и завела. Черт, да и он все прекрасно понимает. Меня что, никто не слушает? Я сжимаю кулаки, борюсь с желанием подойти и сбросить его с нее.

Смешок заставляет меня взглянуть на Минотавра. Он поднимает покрытую шрамами бровь.

– Быстро она его обработала.

Я думал о том же самом, но это не означает, что мне нравится, когда это замечают другие.

– Захлопнись.

Он снова издает смешок, ложится на спину и, с легкостью подняв штангу, опускает ее на грудь. Я наблюдаю, как он делает несколько повторений, а потом смотрю на Патрокла и Елену. Она поменяла ноги, и мое раздражение только усиливается оттого, что никто из них не заметил моего присутствия. Гнев побуждает меня действовать, мной овладевает отвратительное собственническое чувство. Я останавливаюсь в полуметре от них и рычу:

– Вставай.

Патрокл вздрагивает, и это злит меня еще больше. Его почти невозможно застать врасплох, потому что он продумывает все на десять шагов вперед, но он так поглощен этой женщиной, что отключил мозг. Патрокл садится на пятки и ерзает, будто я не вижу, что у него бешеный стояк. Я смеряю его сердитым взглядом и смотрю на нее.

– Вставай.

Елена хорошо выглядит. Черт подери, меня бесит, что она хорошо выглядит. На ней лосины и спортивный лиф, который липнет к потной коже и демонстрирует подтянутый живот и классную грудь. Она медленно садится и смотрит на меня с вызовом.

– Он помогал мне делать растяжку.

– Я прекрасно вижу, что он делал. – Все и так плохо, но оттого, что Минотавр наблюдает за нами, оценивает и, мать его, смеется, я не могу сдержать злость.

– Ты. – Указываю на Патрокла. – Возьми себя в руки.

– Ахиллес…

Не обращаю внимания на его раздражение и смотрю на Елену.

– А ты возвращайся в свою гребаную комнату, принцесса.

– Вот забавно. – Она встает, и меня, черт возьми, мутит оттого, как Патрокл внимательно смотрит на нее, будто готов в любой момент вскочить и поймать ее, если она оступится. Минотавр прав, она быстро обработала его. Елена вытягивает руки над головой и смотрит на меня с явным вызовом. – Ты мне не начальник.

– Елена. – Патрокл злится на нее, что служит лишним доказательством, как сильно они сблизились за такое короткое время. Возможно, он мягкий человек, но из-за этого очень осторожен в том, кого берет под свое крыло. Обычно ему требуется вечность, чтобы привыкнуть к новому человеку. Как, черт возьми, она сумела добиться этого за пару дней? Дело не только в том, что она знала его раньше, чем я. Нет.

– Возможно, сейчас я тебе не начальник, но стану твоим мужем, и ты перестанешь вести себя как избалованная девчонка.

Патрокл делает резкий вдох, а Елена выпрямляет спину.

– Повтори, – рычит она.

Я не утруждаюсь. Вместо этого хватаю ее и закидываю себе на плечо. Патрокл бросается вперед, но я выставляю руку.

– Я сейчас вообще не хочу тебя слушать. Занимайся тренировкой. Потом поговорим. – Не даю ему возможности ответить. Отворачиваюсь и несу Елену, которая не перестает сыпать ругательствами, из зала и дальше по коридорам. После недолгого колебания вхожу в свою комнату, а не в ее.

Едва успеваю поставить Елену на ноги, как она бросается на меня. Я уклоняюсь и легко перехватываю ее кулак.

– Мазила.

– Я покажу тебе мазилу, говнюк. – Она целится мне по яйцам, и я выставляю бедро. Удар приходится по нему, и он такой сильный, что я пошатываюсь. Елена оказывается не только сильной, но и быстрой, когда отпрыгивает назад и замахивается мне в лицо.

Я хватаю ее за лодыжку, сбиваю с ног и падаю на пол вместе с ней, а она тут же пытается вскочить на ноги. Надо отдать ей должное, она дерзкая. Елена умудряется ударить меня локтем в лицо, и я, прижав ее к полу, сжимаю ее запястья.

– Хватит.

– Пошел ты. – Она так зла, что ее трясет, янтарные глаза мечут в меня молнии. – Неудивительно, что ты хочешь стать Аресом. Ты такой же как и прежний: сраный изверг.

– Замолчи.

Но она не смолкает. Рычит мне в лицо и пытается сбросить с себя, будто я не вешу до черта больше нее.

– У бедного маленького Ахиллеса задета гордость, потому что Патрокл был добр ко мне. Боги, да ты жалок.

– Заткнись, – цежу сквозь зубы.

– Заставь меня!

Тому, что происходит дальше, нет оправдания. В одно мгновение я готов поднять ее на ноги и вышвырнуть за дверь. А в следующее… Не знаю, кто двигается первым. Может, она приподнимается. А может, я наклоняюсь. Но я целую Елену Касиос, прекрасную принцессу Олимпа, женщину, на которой твердо намерен жениться, когда стану Аресом.

На вкус она как победа.

Резко отстраняюсь и смотрю на нее. Она выглядит такой же потрясенной, каким чувствую себя я, на грани ярости. Это была ошибка.

– Я…

– Замолчи. – Она тянется ко мне, и этот поцелуй выбивает из моей головы все мысли.

В происходящем нет нежности. Возможно, если бы была, я нашел бы способ остановиться. Но не могу думать. Особенно когда мы сражаемся, ведем битву языками, зубами и удивительно сладкими тихим стонами, которые она издает.

Елена ерзает подо мной, ведя ногой вдоль моей ноги. Я отпускаю ее запястья и просовываю руку ей под коленку, прижимая нас ближе друг к другу. Она проводит ладонями по моей груди, а ее тело слегка напрягается, что служит единственным предупреждением, после чего она обхватывает меня ногой за бедро и переворачивает нас. Она садится верхом на мои бедра, и, черт, Елена никогда не была так красива, как в этот миг. Ужасная и настоящая.

Между нами нарастает безумие, когда мы оба осознаем, что, замедлившись, позволим себе вернуться в реальность. Не знаю, от чего она бежит. Мне плевать. Я все еще чертовски зол и действую, повинуясь только инстинкту. Опускаю руку, хватаю ткань ее лосин и с силой дергаю. Они рвутся по центральному шву, и я делаю это снова, разрывая вещь пополам.

Елена тянется и отвешивает мне пощечину, от которой моя голова поворачивается в сторону.

– Это мои любимые лосины, болван.

– Пришли мне счет. – Я снова переворачиваю нас и использую смену положения, чтобы устроиться между ее бедер. Она стаскивает с меня футболку и царапает спину ногтями, а я от боли толкаюсь