Книга Иштаран. Начало - Игорь Волков

себя в лоб. Я машинально перебрал амулеты в сумке — не пожалел потратить целый день на поиски подходящего дуба, а потом резал из него кругляшки ещё два дня в надежде на озарение, которое посетить так и не соизволило.

— Тук-тук, — раздался высокий голос из стены дождя.

— Кто там? — тупо откликнулся я, выдернутый из размышлений.

Мара пролезла в пещеру и скинула промокший капюшон.

— Лихо рыжее, вот кто.

— Такому лиху я всегда рад, — улыбнулся я девушке. К собственному удивлению я был действительно рад приходу НПС.

— Сидишь тут, значит?

Мара опустилась на еловую постель, обхватив колени руками.

— Сижу. Думаю, как погост упокоить.

— И что надумал?

— Да пока ничего хорошего.

— Ясненько. На вот, — девушка достала из плаща горшочек, от которого исходил терпкий травяной аромат, — а то совсем окочуришься, поди.

Я жадно сорвал восковую крышку. Из горшка повалил пар, и я приник губами к отвару, по вкусу напоминавшему травяную настойку. Зелье не только баффнуло все характеристики, но и прочистило мозги, дало какой-то душевный подъем, который вывел из апатичного размышления.

— Лучше?

— Лучше. Спасибо тебе. Мара, а я тебе хочу сделать подарок.

Внезапный порыв заставил меня зарыться в свое барахло и выудить оттуда дубовый оберег на бечевке с пятью концентрическими кольцами, заполненными самыми мощными узорами. Я потратил на него целый день, рассчитывая носить на всякий случай, но решил подарить девушке.

— Вот. Это чтобы всякая нечисть к тебе не приставала.

— Ой, да ко мне и так никто не пристает, — она улыбнулась, подняв бровь и стрельнув глазами. Я наклонился к ней и повязал шнурок вокруг ее шеи. С ее лица пропала игривость, она взяла амулет и внимательно изучила. — Спасибо, иштаран, — тихо сказала она, наконец, — это ценный подарок. — Она провела пальцем по желобку внешнего кольца. — Первый круг — от лиха и недуг, — так же тихо нараспев произнесла Мара и провела по следующему кольцу. — Второй круг выручит вдруг. Средний круг — от смертных мук. Малый круг — последний стук. Ближний круг — души звук.

Она замолчала, продолжая машинально проводить пальцем по кольцам.

— Что это, Мара? — наконец, нарушил я молчание.

— Старая считалочка. Дедушка пел мне ее маленькой, когда еще не забыл новый язык.

— Он был сильный колдун, — полувопросительно сказал я.

Мара кивнула в ответ.

— Ты тоже хочешь стать колдуньей?

— Да куда мне! Нам бы здесь с голоду не помереть всем родом. А заговоры, которые в хозяйстве пригодятся, я и так знаю.

Я мысленно хрустнул костяшками и щелкнул шеей. Ох, какой у меня опыт утешать прекрасных дев в ролевках! Не один десяток пал перед моим всесокрушающим обаянием. Не то, что в реале.

— Не надо на них оглядываться. Ты сильная и умная, ты зачахнешь с ними в этой глуши. А они уж как-нибудь без тебя проживут. Да и то, когда ты станешь сильной колдуньей, вы сможете поселиться где угодно.

— Ты разумные вещи говоришь, Филин, — она пожала плечом, — но все равно не знаю, как мне идти одной в мир.

— Мара, посмотри на меня. — Я нежно коснулся пальцами ее подбородка и повернул лицом ко мне. На ощупь она была как настоящая. — Ты же сама знаешь, что можешь достичь очень многого. Ты научила меня знаку от нежити и резать обереги — это дорого стоит. Не знаю, как, но я точно чувствую, что сила твоего деда передалась тебе, и сила немалая.

Мара смотрела на меня прищуренными глазами, кусая губу.

— Ты научишь меня колдовству? Повелевать мертвыми?

— Да я сам еще толком не умею, — замялся я.

— Когда научишься. Когда постигнешь забытые искусства. — Она сжала мое запястье и приложила руку к своей щеке. — Обещай, что вернешься за мной и научишь меня колдовству.

— Я приду за тобой, — выдохнул я.

В темноте пещеры сверкнула ее улыбка. Плащ упал с ее плеч меховым водопадом. Она толкнула меня на землю, рыжие волосы защекотали лицо. Я потерялся между реальностью и виртом.

Меня коснулось ее теплое дыхание.

— Я буду ждать тебя, иштаран.

На улице прогремел гром, но я его уже не слышал, оглушенный ее запахом и мягкостью губ.

— Говоришь, старик раньше умел разговаривать на всеобщем?

Мы утопали в еловых иголках и мехах наших плащей. Я перебирал шелковые рыжие локоны, вглядываясь в закрывающую вход стену воды.

— Угу. А потом все реже говорил с нами, и наконец, совсем забыл.

— А что он еще тебе рассказывал?

— Да много всякого. Всякие присказки и песни — я все и не упомню.

— И все-таки? — не отставал я.

Она поудобнее утроилась на моей груди.

— А чего это ты так интересуешься, колдун?

— Я думаю, что все эти приказки дед рассказывал тебе не просто так. В них знание о некромантии, и он хотел тебе их передать.

Мара сопела у меня на груди. Я уже решил, было, что она не станет отвечать.

— Он говорил, — наконец, произнесла она нараспев, — что жизнь и смерть — суть два конца одного колеса. И одно питает другое.

Голос девушки звучал странно, будто за нее говорил кто-то другой.

— Он говорил, что не посеяв, не пожнешь. И чем больше посеешь, тем больше пожнешь, но если переборщишь, утонешь в болоте.

Ничего не понятно. Какие-то сраные ребусы, цитаты из пацанских пабликов. Но я все равно запоминал их — не сомневался, что игра через Мару дает мне подсказки.

— Он говорил, что боги делали свет и тьму много дней. И если с одного раза не получилось, то нужно повторить, пока не получится — или пока не умрешь, чтобы пробовать по-другому.

Да уж, ценные советы, особенно для моего квеста по упокоению погоста. Как говорится: «Я уже говорил, что такое безумие?» Не помню, кто это сказал, но там явно было о том, что если делать одно и то же без изменений, то и результат будет одинаковым. Сколько босса в лоб не бей с моим уровнем…

И тут до меня дошло. В очередной раз я убедился, что разработчики дали все игрокам, которые умеют слушать и немножко включать мозги.

Я улыбнулся.

— Мара, а я теперь знаю, как упокоить погост.

— Марати иштари! Мулаэаш!

Костец полез из самой середины погоста, как ему и было положено. Желтые кости показывались из-под радвигаемых камней, образуя уродливое существо.

Над головой висели тучи, черные и плотные настолько, что затмевали полуденное солнце, так что было темно как ночью. Вороны кружились над погостом с бешеным граем. Ветер завывал меж менгиров, рвал полы плаща и отросшие волосы.

Эта битва будет легендарной!