Книга Буржуазное равенство: как идеи, а не капитал или институты, обогатили мир - Дейдра Макклоски

усилиями, еще со времен рабства, подготовили себя к тому, чтобы работать на таких должностях, если им будет предоставлен шанс. "Своим успехом чернокожие представители среднего класса во многом обязаны самим себе", а также все более образованному и продуктивному обществу, в котором они жили. "Что если черная рабочая сила накануне Движения за гражданские права будет такой же неграмотной, бедной, сельской и южной, как и в момент освобождения рабов Линкольном? . . Был бы у нас такой же многочисленный черный средний класс, как сегодня? Очевидно, что нет."

Пикетти встревожен тем, что, по его мнению, сила процента на унаследованное богатство приводит к росту неравенства. В 2014 г. в интервью Эвану Дэвису из BBC он заявил, что "деньги имеют тенденцию к самовоспроизводству". Однако его собственные данные свидетельствуют о том, что в последнее время неравенство богатства увеличилось только в США и Великобритании (вместе с Канадой), что является загадкой, если деньги имеют тенденцию к самовоспроизводству, всегда, как общий закон, управляемый накоплением финансового капитала по методу Рикардо плюс Маркса, вызывающего неравенство, и алгеброй Пикетти r > g. Неравенство на самом деле поднимается и опускается большими волнами, от 1800 года до настоящего времени, что также не учитывается в такой истории. Если волна Пикетти начнется, то, согласно его логике, она никогда не остановится, а значит, нас должно было захлестнуть цунами неравенства в 1800 г. н.э., или в 1000 г. н.э., или, тем более, в 2000 г. до н.э.

Пикетти также не признает предпринимательскую прибыль, проверенное торговлей улучшение, которое благодаря буржуазной сделке сделало бедных богатыми. Он сосредоточился на зле богатых людей, имеющих семь часов Rolex просто по наследству. Лилиана Беттенкур, наследница состояния L'Oréal, в 2014 г. самая богатая женщина в мире, которая "ни дня в своей жизни не работала, увидела, что ее состояние растет точно так же быстро, как и состояние [признанного лучшим] Билла Гейтса". Уф. Таков итог этического анализа Пикетти.

Австралийские экономисты Джеффри Бреннан, Гордон Мензис и Майкл Мангер в своей недавней работе, написанной в преддверии выхода книги Пикетти, приводят аналогичный аргумент: наследование человеческого капитала inter vivos неизбежно усилит неравенство по коэффициенту Джини, поскольку "впервые в истории человечества более богатые родители рожают меньше детей. . . . Даже если рост богатства продолжится, оно будет концентрироваться во все меньшем количестве рук". Богатые отправят своего единственного мальчика, усиленно обучаемого французскому языку и математике, в Сиднейскую гимназию и далее в Гарвард. Бедные растащат то немногое, что у них есть, по своим якобы многочисленным детям.

Однако если благодаря надеждам Адама Смита на "всеобщее изобилие, распространяющееся на самые низшие слои народа", все имеют доступ к прекрасному образованию - что является предметом социальной политики - и если бедные настолько богаты (благодаря Великому обогащению), что у них тоже меньше детей, что имеет место, то тенденция к росту дисперсии будет ослаблена.¹² Экономист Тайлер Коуэн напоминает далее, что "низкая" рождаемость включает в себя и нулевых детей, что привело бы к вымиранию линий - как это часто происходило даже в королевских семьях, где хорошо кормили. Несуществующие дети, как, например, великий герцог Флоренции Джан Гастоне Медичи в 1737 году, не могут унаследовать ни финансовый, ни человеческий капитал.

А влияние унаследованного богатства на детей, как правило, сводит на нет их амбиции, что ежедневно можно наблюдать на Родео-драйв или на примере дочери Беттенкурта. Лень от раннего богатства - мощный уравнитель. Представьте себе, если бы вы унаследовали десять миллионов долларов в восемнадцать лет, до того как ваш характер полностью сформировался. Это была бы этическая катастрофа, как это обычно бывает с детьми богатых. Сколько бы бриллиантовых браслетов у них ни было, большинство богатых детей не утруждают себя получением, скажем, степени доктора экономических наук. Почему? Дэвид Рокфеллер, конечно, поступил (Чикагский университет, 1940 г.), но его деду необычайно повезло: ценности бедного мальчика и вкусы филантропа на всю жизнь передались его сыну, а затем и шести внукам, родившимся от Джона-младшего. Мы, преуспевающие родители Великого обогащения, можем вполне обоснованно беспокоиться о том, что наши дети и особенно внуки не будут стремиться к получению докторской степени, серьезному предпринимательству или, тем более, серьезной благотворительности (благотворительный фонд Беттенкорт, в отличие от фонда Рокфеллеров, комически скуден - в него вложена лишь половина 1% ее состояния).

И обычно, вопреки тому, что Пикетти и Бреннан, Мензис и Мангер делают акцент на наследовании, люди, имеющие больше денег, получили их за счет более продуктивной работы на благо всех нас - например, получив степень доктора философии, или будучи отличными производителями автомобилей, или отличными писателями романов, или отличными метателями тачдаунов, или отличными поставщиками мобильных телефонов, как Карлос Слим из Мексики (с небольшим толчком, возможно, благодаря коррупции в мексиканском парламенте). То, что Фрэнк Синатра стал богаче большинства своих поклонников, не является этическим скандалом. Пример "Уилта Чемберлена", разработанный философом Робертом Нозиком, гласит, что если мы добровольно платим за то, чтобы получить выгоду от умных руководителей или талантливых спортсменов, то этических проблем больше не возникает. Необычайно высокие вознаграждения Фрэнка Синатры, Джейми Даймона и Уилта Чемберлена являются результатом гораздо более широкой торговли в эпоху глобализации и механического воспроизводства, а не результатом воровства.¹⁴

Для бедных в тех странах, которые позволили изменить этику, франкфуртское "достаточно" в значительной степени осуществилось. "В значительной степени", - говорю я, и в гораздо большей степени, чем позволяли альтернативные системы. Я не говорю "полностью" или "так, как хотелось бы каждому честному человеку". Но я отметил, что контраст между положением рабочего класса в США и в таких заведомо социал-демократических странах, как Нидерланды или Швеция, на самом деле не так уж велик, несмотря на то, что вы слышали от журналистов и политиков, которые всерьез не изучали реальную статистику или не сталкивались всерьез не с одной страной. На практике система социальной защиты в богатых странах довольно схожа. Но в любом случае социальная сеть, с дырами или без, не является главным лифтом для бедных ни в США, ни в Нидерландах, ни в Швейцарии, ни в Японии, ни в Швеции, ни в других странах. Путь к лифту - это Великое обогащение.

Будро отметил, что буквальный миллиардер, участвовавший в его семинаре, внешне мало чем отличается от "обедневшего" аспиранта, выступающего с докладом о коэффициентах Джини. "По многим основным элементам жизни почти каждый американец так же обеспечен, как мистер Бакс [псевдоним миллиардера]. Если разница в уровне благосостояния между миллиардерами и простыми американцами едва заметна в самых рутинных