Книга Семь дней до Апокалипсиса - Дмитрий Чайка

фильма.

Глава 10

Три дня до Апокалипсиса

У городских ворот бесновалась толпа неимоверного размера. Внутрь пускали по одному, обратно выпускали тоже по одному, но только после тотального шмона. А потому жидкий людской ручеек превратился в бурную реку, которая была готова прорвать тонкую плотину из цепи стражников. Закованные с ног до головы в блестящие доспехи рыцари стояли в красивых позах, охраняя покой граждан великого города. Белокурые локоны, без малейшего намека на перхоть, отмытые до хруста дорогущим шампунем, выбивались из-под золоченых шлемов, украшенных затейливой чеканкой. Мечи исполинских размеров висели, как им и было положено, за спиной, держась там совершенно непонятным образом.

Шпили башен Изенгарда уходили в безумную высь и, казалось, пронзали ярко-синее небо, на котором не было и намека на облака. Видимо, все облака убежали в Мордор, чтобы скрыть от тамошней нечисти ласковое местное солнышко. У ворот города с грустным видом сидело штук тридцать драконов, которые провожали народ голодным взглядом и время от времени пускали вверх струю пламени, ловко хватая пастью зазевавшуюся птичку, поджаренная тушка которой камнем пикировала вниз.

Леха растолкал народ, тыча в носы и рыла невесть откуда взявшимся амулетом на золотой цепи, перед которым расступались волны живых существ, жаждущих попасть в заветные ворота.

— Чего маемся, служивые? — по-свойски подмигнул страже опер и засветил ксиву. — План «Перехват»?

— Он самый, — неохотно сказал отважный рыцарь, ненадолго оторвавшись от созерцания своей красоты в соседней кирасе, которая по отражающей способности могла бы поспорить с зеркалом. — Эльфы Гэндальфу козырный жезл на днюху подогнали, а его увел кто-то. Вот, ищем.

— Кто его увел? Когда? — выпучил глаза Лёха. И тут облом. Вот ведь невезение!

— Да я откуда знаю? — резонно заметил рыцарь. — Кто у нас опер, я или ты? Тебе в темницу надо, там у нас подозреваемые сидят. — И он ткнул куда-то вперед, где стояло на редкость угрюмое здание с маленькими зарешеченными окошками.

— А, вот это же тюрьма? — догадался Лёха, некультурно тыча пальцем в угрюмое здание.

— С ума сошел, что ли? — поразился прекрасный рыцарь, который снова с неохотой оторвался от созерцания себя любимого. — Какая это тюрьма? Это же школа. А тюрьма через два квартала отсюда.

— Ага, логично, — глубокомысленно сказал Лёха. — Как же я сам не догадался!

Он рассматривал городского стражника и никак не мог понять, кого же он ему напоминает. Кого-то похожего он видел по телевизору в те редкие моменты, когда у него было время этот самый телевизор смотреть. Служба! Тут его посетило внезапное озарение, и он добавил, копируя горячо любимого шефа, полковника Козопупенко:

— А почему анальный досмотр не проводим? Пункт семь инструкции № 1343/1 от пятнадцатого седьмого пятьдесят четвертого. Во избежание сокрытия украденного, если искомый предмет имеет форму скорее вытянутую, чем округлую, анальный досмотр строго обязателен! Никто работать не хочет! Неполное служебное давно не получали? Расслабились, понимаешь!

— Чё? — в удивлении открыл рот прекрасный рыцарь. Постепенно, по мере осознания сказанного, на его лице расцветала счастливая улыбка, обнажившая дорогостоящие виниры.

Леха, убедившись в том, что его догадка верна, потащил за собой Клавдию Егоровну, которая безуспешно строила рыцарю глазки. Она была слишком старомодна и не понимала современных веяний.

— Ах, какой блондин! — вздыхала она, оглядываясь на красавца, который развил нешуточную активность у ворот. — Натуральный, наверное!

— Бабушка, вы же брюнетов любите! — удивился Лёха.

— Да плюнь в лицо тому, кто тебе это сказал! — совершено искренне возмутилась бабка.

— А вы та еще штучка, как я погляжу, — с немалым уважением посмотрел на нее Лёха.

— Кто штучка? — возмутилась Клавдия Егоровна. — Я штучка? Да, если хочешь знать, у меня всего одна любовь за всю жизнь и была! Вот!

— И кто же это? — не на шутку заинтересовался Петров. — Муж?

— Моряки! — вздохнула старушка и погрузилась в приятные воспоминания. — Хотя, и муж, в принципе, тоже…

Тюрьма, и впрямь, оказалась в двух кварталах от ворот. Узнать ее было очень легко, потому что это было единственным зданием в городе, украшенным арками из разноцветных гелевых шариков.

«Первому посетителю двойная порция баланды!», «Первым десяти сидельцам половинная норма плетей!», «Живущим по понятиям — респект и уважуха!». Подобными плакатами было увешано все здание. Видимо, у них недавно было новоселье, и они проводили промоакцию в честь этого знаменательного события. Внутри было очень миленько, а обстановка напоминала офис стоматолога средней руки. Из тех, кто принимает на первом этаже панельной девятиэтажки, в кабинете, переделанном из однокомнатной квартиры. То бишь, тут было бедно, но чисто. И непременный ресепшн на входе, где сидела толстая тетка с ярко-рыжими волосами, уложенными в высокую прическу, которую старшее поколение знает под названием «вшивый домик». Тетка копалась в телефоне и ни на кого не обращала ни малейшего внимания.

— Простите! — стукнул по звонку ладонью Лёха. Безуспешно. Он повторил.

— Рабочий день закончен, приходите завтра, — пробубнила тетка, не отрываясь от телефона.

— Да ты охренела, что ли? — не выдержала Клавдия Егоровна. — Одиннадцать утра!

— И откуда вы беретесь, такие грамотные? — тетка с видимым сожалением отложила телефон, где был открыт Инстаграмм одной блондинки, которая так удачно притворялась полной дурой, что зарабатывала на этом миллионы. Любая страхолюдина с куриными мозгами, заходя на ее страницу, читала всю рекламу, лайкала ее фотки с новой Ламборгини, а потом заявляла с удовлетворением: — Какая же она все-таки тупая! Ужас просто!

— Нам подозреваемые нужны в краже жезла Вельзевула, — заявил Лёха. — Предъявите!

— Ай! — в комнате запахло озоном и паленой шерстью. — Да что же вы безобразничаете, молодые люди? — заявила тетка, вылезая из-под стола. — Я на вас в профсоюз железнодорожников жаловаться буду!

— Это чтобы ты шевелилась резвее, кобыла сонная, — с удовлетворением заявила Клавдия Егоровна, явно напрашиваясь на скандал. Она давно не посещала любимый перекресток в Геленджике и у нее начиналась ломка. Тем более, что в этот раз молния шарахнула не ее. Видимо, потому, что Клавдия Егоровна тоже была при исполнении.

Тетка на ресепшене впилась взглядом в своего оппонента, словно боксер-тяжеловес перед ответственным матчем, и вскоре признала свое полное поражение. Она поняла сразу, эта старуха с костылем ее просто размажет. У старухи за плечами были долгие годы