Книга Последнее поколение - ЧБУ

многочисленных бездомных и освобождал путь для дрона. Шестиколёсный мусорный бак оказался слишком крупным для тротуара и иногда с трудом проходил между защитными столбами. Окружающие смотрели с любопытством: никто из них раньше не видел, как дрон-уборщик возит на себе людей.

С каждой минутой Бартон слабел всё больше. Он был необычайно крепким, но Дарвину начинало казаться, что они не успеют добраться до больницы.

– Как ты попала в плен? – спросил Дарвин у Изабеллы. – У тебя тоже были родители-наркоманы? У меня были. Про меня просто-напросто забыли. Я несколько дней не ел, прежде чем социальная служба взломала замок нашей квартиры.

– Я выросла в Израиле. У меня там осталась большая семья: шесть братьев и две сестры. Нам с детства прививали традиционные ценности, и всю жизнь я считала себя настоящей еврейкой. Однако на свой день рождения я сдалась и напилась так, как этого не делают даже портовые грузчики. Мне было двадцать три. Просто в тот день от меня ушёл молодой человек: бросил ради двадцатилетней балетной танцовщицы. Когда мы сидели с подругами в ресторане, к нам начала приставать компания ребят…

– Среди них был работорговец?

– Если и не работорговец, то поставщик, который похищает людей. После очередного бокала вина мне стало плохо, и один из них вызвал мне такси. Очнулась я в грязном гараже среди десятков похищенных. Там воняло мочой и старой обувью, поэтому я сразу поняла, где оказалась.

– Тогда почему ты решила сбежать в Новую Зеландию, а не домой к семье?

– Джуан однажды сказал, что отпустит меня домой, только когда я отработаю свой ресурс: состарюсь. Тогда он отвезёт меня к моей «грёбаной еврейской семье, где я продолжу жить как ничтожество». Он найдёт их, мою семью, я даже не сомневаюсь. И там меня будут ждать его люди.

– Не боишься, что он навредит им? – спросил Дарвин.

– Каждую секунду я думаю только об этом, – призналась Изабелла, и на её лице промелькнула тень. – Но я не могу вернуться – не могу больше это выносить. Может, это слишком эгоистично, но я хочу сбежать как можно дальше, даже если это навредит моей семье. Я не хочу брать ответственность за поступки Джуана на себя.

Через четверть часа Вольфрам повернул направо в крохотный коридор, весь покрытый испражнениями. По всей видимости, бездомные использовали его как отхожее место: обыкновенного туалета в округе не было.

– Смотрите под ноги, – посоветовал Вольфрам. – Здесь находится наша обитель.

Он подошёл к металлической двери, закрытой на кодовый замок. У потолка висела крохотная камера видеонаблюдения, светящаяся красным. Тонким металлическим пальцем Вольф набрал комбинацию цифр, и дверь отъехала в сторону. В этом месте дрон-уборщик уже не мог двигаться, поэтому Дарвин с Изабеллой помогли Вольфраму снять Бартона и потащили в сторону двери.

Впереди их ждал длинный тёмный коридор, увитый оборванными проводами. По всей видимости, они находились неглубоко: источником света являлись металлические решётки, ведущие на поверхность.

– Дизель! – крикнул Вольф, и из-за поворота появилась удивлённая голова. Это был мужчина лет сорока в точно таком же чёрном пончо с капюшоном. У него были точно такие же глаза с вращающейся белой шестерёнкой вместо роговицы, а за спиной находилось оружие той же модели, что и у Вольфрама: похожее на короткий автомат, но стреляющее неизвестно чем.

Дизель вышел к ним навстречу и поприветствовал необычным жестом: две ладони на уровне груди. Левая параллельно полу, правая приподнята над левой. Этот жест напоминал разводной мост, когда тот открывается, чтобы пропустить корабль, но одна из створок сломалась и не смогла подняться.

– Нова мембра? – спросил Дизель на латыни. Смысл оказался Дарвину понятен, хотя слова звучали необычно. Мужчина спрашивал, новые ли это члены.

– Си нос адьювент эос, – ответил Вольфрам, и смысл этих слов ускользнул от Дарвина.

Вслед за Дизелем появилась девочка лет десяти. Она не имела ни пончо, ни вращающихся глаз, это был обыкновенный подросток в джинсовых шортах и грязно-белой майке с коротким рукавом. Объёмные чёрные волосы она заплетала в косу.

– Фара, приготовь капельницу, – приказал Дизель, и девочка скрылась в помещении за металлической дверью.

Вольфрам и Дизель потащили Бартона к столу, где в этот момент лежали медицинские приборы.

– Буллет ин вентре, – произнёс Дизель и взял в руки хирургический расширитель.

Дарвин не мог поверить, что Бартона сейчас будут оперировать. Они находились в таких грязных условиях, что одно только нахождение в этом месте могло занести в рану инфекцию.

Раньше в этом месте, должно быть, находился огромный склад с производственными помещениями. Оно было необычайно широким: в центре находился круглый зал около пятидесяти метров диаметром. Сейчас он был закрыт массивными металлическими дверями, поэтому Дарвин не знал, что находится внутри. Его огибал длинный коридор в форме кольца. На внешней стороне коридора располагались десятки дверей, ведущих в небольшие комнаты.

Стены из бетона покрывала облупившаяся краска, повсюду виднелись масляные пятна, паутина и жёлтая плесень. В нескольких местах протекали трубы водоснабжения, и под ними образовались неприятно пахнущие лужи. Дышать здесь было трудно, несмотря на близость к поверхности.

Каждая из металлических дверей была покрыта ржавчиной. Неподалёку от места, где они стояли, находился туалет. Через проём Дарвин видел старую коричневую плитку, выбитую в нескольких местах, унитаз, жёлтый от известковых отложений, и раковину, покрытую пятнами от промышленных отходов.

Вдоль каждой стены стояли ряды ржавых металлических шкафчиков для одежды, на некоторых висели замки. В одном из углов оказалось нагромождение пластиковых и железных бочек. По правую руку от Дарвина располагалась смятая дверца пожарного щита, где не осталось ни огнетушителя, ни ручного инструмента.

Люди, обитающие здесь, изрисовали стены из баллончиков надписями на латыни. Некоторые из этих слов выглядели знакомо, другие нет. Иногда встречались рисунки людей и странных животных.

Из кладовки вышла девочка с капельницей и оставила её около Дизеля. Пока что она выглядела самой живой из присутствующих: в глазах у неё не было усталости и любопытство перебиралось через край.

– Нас зовут Фара, как источник света, не как арабское имя, – произнесла она. Голос у неё был твёрдым и уверенным.

Дарвин пожал протянутую ладонь, но представляться не стал. Затем девочка протянула руку Изабелле, но та лишь посмотрела на неё как на источник заразы. Девушка стояла посреди коридора и не собиралась ни к чему здесь притрагиваться.

– Что это за место? – спросила Изабелла.

– Мы называем его «Локо веритатис», или «Место истины», – ответила Фара. – Сюда приходят, чтобы прикоснуться к великому.

Они смотрели друг на друга, словно говорили на разных языках. Наконец Изабелла указала на массивную стальную дверь, ведущую в центральный зал, и спросила:

– Что за той дверью?

– Там находится медитатио праеториум, но вход туда запрещён.

– Запрещён кем? – уточнила Изабелла с насторожённостью.

– Кремнием, – прошептала девочка с благоговением, сложила большой и указательный пальцы в кольцо, коснулась ими своего лба.

– Камнем, что ли? – усмехнулся Дарвин. – Только не говорите, что вы здесь поклоняетесь камням.

– Кремний – это имя, верно? – спросила Изабелла.

– Кремний – это наш лидер и голос великого. Он никогда не покидает праеториума и каждый день проводит в попытках познать сущность вездесущего.

– Чё за бред?! – воскликнул Дарвин и отправился к металлическим дверям, ведущим в центральный зал.

– Стой! – крикнула ему вслед Фара. – Вход запрещён.

За металлическими дверями находилось просторное круглое помещение, освещаемое дневным светом через люк в потолке. Оно было таким же грязным, как окружающий его коридор. Зал увивало огромное количество проводов: они спускались с потолка по центральному жёлобу и подключались к затылкам людей. Внутри находились около полусотни взрослых людей, они сидели в позе лотоса кругом в два ряда, все носили пончо, но капюшоны были отброшены назад. Каждый из них был пострижен налысо, и их головы блестели на солнечном свете.

К каждой лысой голове со стороны затылка подходил провод, из-за чего люди напоминали дронов, восстанавливающих заряд аккумулятора. От увиденного Дарвин совершенно забыл, зачем сюда пришёл. Он сделал несколько шагов назад и в панике пытался вспомнить, где здесь выход.

Никогда прежде он не видел такого количества механизированных людей. У большей части были металлические протезы различных конечностей: руки, ноги, у кого-то