Книга Ученье - свет, а неученье - тьма - Павел Вяч

Вот только их было ужасающе мало…

— Что ж, Свелин, — я и не подумал переубеждать своего помощника. — Твой выбор. Но помни, Темный факультет не значит темная душа.

— Слышал бы тебя Самди, прослезился бы от умиления, — усмехнулась Рая, а Мила согласно кивнула.

— Вы просто не были в Лютиках, — поморщился Дима, который прекрасно понял и Свелина, и мои слова. — Вы сами-то откуда? И почему Темный факультет?

— С Земли, — коротко отозвалась Мила. — Мы с девочками из женского интерната, — она кивнула на стол факультета Жизни, — решили… диверсифицироваться.

— Вот как, — покивал я. — А попали как сюда?

— Долгая история, — поморщилась Мила. — С ходу познакомились с бедуинами, потом добирались с девочками до Цитадели, заключили контракт, а когда заработала Сеть на нас вышел Олген Торсун и пригласил поступить в Академию.

Спрашивать, что произошло с бедуинами я не стал — Мила не зря обошла этот момент стороной. Интересно было узнать, как девушки выживали в Цитадели и какой контракт подписали, но и здесь я сдержался.

Учиться нам ещё долго, захочет — расскажет.

— Ясно, — кивнул я, и Мила с Раей с облегчением переглянулись. — А мы с парнями, можно сказать, счастливчики. Повезло выжить в Лютиках.

— Повезло — не то слово, — не согласился Дима, и Свелин согласно кивнул. — Единственная причина, по которой мы сейчас здесь сидим — это Александр.

— Если бы не он, — подхватил Свелин. — Мы бы уже были безмозглыми зомби или упырями, которых поднял некромант псов.

— Ты некромант? — Рая, как я понял, решила не заморачиваться и сразу же перешла на ты.

— Нет, но умертвие поднимал.

— Я бы послушала вашу историю, — негромко произнесла Мила, и Рая тут же кивнула.

— Это к медицине, — тут же открестился Дима, украдкой рассматривая девушек. — Я только и делал, что стрелял.

— А я из ополчения, в первом же бою получил серьезную рану, и остался помогать Александру, — Свелин криво улыбнулся. — Думал помру, но неожиданно для себя нашел смысл жизни.

— Ну тогда рассказывай, Александр, — Рая тряхнула короткой челкой. — Будешь у нас главным и старостой! Как самый старший.

— Только не старостой! — с ужасом на лице взмолился я.

Девчонки с Димой тут же расхохотались, и даже Свелин, хоть и не понял шутки, не удержался от улыбки.

— В общем, дело было так…

Чем дольше я рассказывал ребятам о своих приключениях, тем легче становилось на душе.

Оказывается, нести всю ношу в одиночку было… жутко тяжело. Сейчас же я чувствовал себя… полезным.

Как тогда в лазарете.

Только сейчас я не лечил и исцелял, а делился знаниями, которые могли пригодиться и даже спасти жизнь кому-то из ребят.

На душе потеплело, и на какое-то время я позабыл про Ануба, про Самди, про Академию и про грядущее Вторжение.

Слова лились сами собой, на лице появилась улыбка, а тугая пружина в груди медленно, но верно разжималась.

Впервые за долгое время я поймал точно такое же ощущение, которое испытывал в Лютиках. На позициях или рядом с Ашем.

Я находился… в безопасности. И, что самое главное, — среди своих.

Наверное, только побывав на настоящей войне начинаешь ценить такие вот моменты.

И пока я говорил, в душе родилось понимание — я сделаю всё, чтобы как можно больше людей не познало ужаса войны.

В особенности подростки и девушки, которых среди студиозов была чуть ли не четверть!

Как там сказал Свелин? Он нашел смысл жизни?

Ну а я только что нашел ещё одну причину поскорей найти Варджу и, расправившись с Анубом, положить конец всем войнам этого и своего мира!

Хорошая задачка. И отлично укладывается в мою долгосрочную цель. Правда один я не справлюсь...

Мой взгляд сам собой упал на последнего студиоза, который в данный момент проходил инициацию.

Ну как студиоза…

Перед стелой стоял тот самый Имперский маг, который и восстановил Сеть, и которого я уже не раз видел в своих видениях.

Его аура так и полыхала самоотверженностью и альтруизмом, и я решил переговорить с ним сразу же после окончания инициации.

К тому же, вокруг стоящего перед стелой мага происходило что-то необычное.

Помимо танцующих вокруг Имперского мага стихий, сбоку появился каменный голем и гулко ударил себя по груди, словно отдавая воинское приветствие.

Затем распахнул свои, м-м-м, руки, и бросился на мага, обхватывая его за пояс, но в следующий миг… бесследно испарился.

Внимательно наблюдающий за магом ректор дернулся было вперёд, а неугомонный мастер Чжо вновь оказался на ногах, но Имперский маг как ни в чем не бывало отшагнул от стелы и пожал плечами.

— Нам определённо стоит пообщаться, — беззвучно прошептал я себе под нос, во все глаза рассматривая тающее в воздухе описание мага.

И в особенности любопытную приписку: По следам одного из Пяти

Глава 10

— А теперь, дорогие студиозы, — голос архимага разнесся по всему залу, — наш традиционный пир!

По взмаху его руки столы наполнились сотнями блюд, а довольные и, чего уж там, утомленные долгой процедурой Инициации студиозы принялись за еду.

Я скептически посмотрел на серебряное блюдо с пирожками и перевел взгляд на глиняные горшочки, накрытые аккуратными крышечками.

Судя по аромату, там было овощное рагу. По крайней мере в голове всплыла именно такая ассоциация.

Тут же вспомнился Людвиг, его харчевня и божественный вкус его стряпни.

Губы растянулись в улыбке, а в груди пронзительно закололо. Казалось бы, кем мне был мрачный воин, чтобы я по нему грустил?

Трактирщик и временный союзник, нежданно-негаданно оказавшийся отцом Сони и старым другом Самди…

Вроде бы совершенно чужой мне человек, но на душе стало грустно.

И дело даже не в его стряпне, а готовил Людвиг, как бог! Дело в том, что его больше нет…

Заметив, что меня снова тянет в мрачную меланхолию, я встряхнулся и пододвинул к себе горшочек.

Пусть земля будет пухом всем павшим бойцам, ну а мы в свою очередь постараемся прожить нашу жизнь так, чтобы погибшим товарищам не было стыдно!

Успокоив себя таким нехитрым образом, я снял крышку, втянул в себя приятный аромат и зачерпнул рагу ложкой.

Я не ожидал от блюда ничего особого и даже наоборот, был более, чем уверен, что по сравнению с шедеврами Людвига, это окажется так себе.

И каково же было моё удивление, когда я его попробовал.