Книга Малахитовый Лес - Влада Ольховская

но маска надежно это скрыла.

– Ты знакома с ним? – поинтересовалась Тори.

– Немножко. Мы как-то общались, он тут очень часто бывает и старается со всеми хотя бы раз встретиться лично. Очень хороший человек!

– Не сомневаюсь. А его брат?

Тори задала вопрос – и тут же удивилась ему. При чем тут вообще Роман Градов, он как влез в этот разговор? Его портрета на стене не было.

– Его я не знаю, – ответила Ксения. – Видела издалека, но он ни с кем просто так не говорит, только если к нему обратиться. А мне это зачем? Мне кажется, он очень неприятный!

Тори лишь усмехнулась, спорить она не собиралась, но для себя отметила, что старшему из братьев Градовых не повезло с родней. Сам по себе Роман не был «неприятным» – скорее обычным. Внешне даже симпатичным, в общении просто человеком, привыкшим отдавать приказы и по какой-то причине вечно настороженным. Но это сам по себе. Рядом с обаятельным, улыбчивым и красивым братом он представал собственным отражением в кривом зеркале. Победа или поражение в сравнении с кем-то зависят от того, с кем ты стоишь в одном ряду. Положение Романа Градова было безнадежным. Впрочем, вряд ли его это хоть сколько-то волновало, тут отстраненность от мира шла ему на пользу.

Но для художницы, которая в лицах читала истории, все это не имело значения. Да и потом, Тори до сих пор не понимала, зачем вообще упомянула своего соседа, и это ей не нравилось, она поспешила сменить тему разговора. Ксения была только рада – она не хотела говорить о Градовых по собственным причинам.

Тори задержалась у нее еще на час, потом отправилась к себе, но по пути заглянула в коттедж, который в Малахитовом Лесу называли общим. Там располагались кафе, небольшой магазин, кабинет врача и зал отдыха – единственное в поселке место, где был свободный доступ в интернет.

Отказ от виртуальной жизни – одна из важных особенностей Малахитового Леса, которой все поначалу возмущались, а потом учились наслаждаться. Здесь Тори не была исключением: в первые дни ее еще напрягала возможность остаться без связи и упустить что-то важное. Но потом она рассудила, что для по-настоящему срочных сообщений хватит и телефонной связи, а почту и мессенджеры вполне достаточно проверять раз в сутки. Без интернета ей даже проще было сосредоточиться на задании, только так возможно справиться с неожиданными проблемами вроде этой проклятой синестезии.

Теперь же можно было и отвлечься. Интернет заработал, как только она вошла в здание, и смартфон тут же запиликал сигналами сообщений. Надо же – во все возможные мессенджеры! Сначала Тори насторожилась, решила, что произошло нечто серьезное и теперь ее разыскивают все знакомые. Однако быстрая проверка показала, что больше дюжины сообщений пришло от одного человека – и все они, с разной степенью вежливости, требовали перезвонить ему.

Перезванивать не хотелось, потому что такая настойчивость не умиляла, а раздражала. Однако Тори рассудила, что лучше покончить со всем сейчас и не отвлекаться на Николая минимум сутки.

Он, конечно же, был всем недоволен.

– У тебя хоть какая-то совесть есть? Что с тобой не так?

– Если я начну перечислять по пунктам, нам дня не хватит, – вздохнула Тори. – Ты чего-то хотел? А ты хотел, иначе ты бы не настучал столько сообщений.

– Ты уехала из Москвы!

– Ну да. И что? Без меня столица рухнула?

– Почему ты меня не предупредила?

– Потому что мне чуть больше восемнадцати и я никого ни о чем предупреждать не обязана. Тебе это понадобилось или что?

– Зоя ушла из дома, – сухо сообщил он.

От этих слов, таких безобидных, вроде как самых банальных, веяло холодом. Воспоминания о боли, криках и липко засыхающей на руках крови уже царапали душу острыми коготками, но Тори усилием воли загнала их обратно. С Николаем она продолжила говорить все так же спокойно:

– Ну и что?

– Тебя это совсем не волнует? – поразился Николай.

– Смотря что ты подразумеваешь под словом «это». То, что опекун за ней не следит? Очень волнует. Спать сегодня не буду.

– Я не обязан круглые сутки за ней следить! Врачи сказали, что ей можно гулять, вот я ее и отпускаю! Обычно она возвращается!

– Может, еще вернется.

– Может быть. Но меня напрягает, что тебе на это плевать!

– Да? А знаешь, что напряжет тебя еще больше? Если я приеду на поиски и встречусь с ней на какой-нибудь ночной улице. Вот тогда будет занятно! Тебе рассказать, что в таких случаях делают, Коля? В полицию идут и заявление пишут.

– Три дня еще не прошло…

– Это не для тебя сказочка, ты опекун. Вот этим и займись, а до меня больше не докапывайся. Если вдруг понадобится что-то вроде денег, не требующее моего личного присутствия, звони, а не пиши.

– Ну и стерва же ты…

– Как будто ты не знал.

Их разговоры всегда заканчивались примерно одинаково, но сегодня на душе остался особенно неприятный осадок. Может потому, что в этом поселке прошлое обрело новую силу – Тори ведь знала, что тот самый человек по-прежнему рядом, он просто пока остается невидимым. А может, все дело в неудачном знакомстве с Ильей Шведовым, вразумить которого будет куда сложнее, чем она ожидала.

В любом случае оставаться одной ей сейчас не хотелось. Она чувствовала: черные воспоминания воспользуются ее одиночеством, они не станут скрестись в дверь, они будут бросаться на эту дверь всем телом. Возможно, выбьют ее, окажутся на свободе, тогда остаток дня и ночь пройдут совсем уж паршиво. Нужно отвлечься, сделать это можно по-разному… Поговорить с кем-то, например.

Круг общения, впрочем, пока оставался ограниченным. Идти обратно к Ксении было бы странно, они распрощались минимум до завтра. Обратиться к психологу? Нет уж, спасибо. Тори, так ничего и не решив, вдруг обнаружила, что с пешеходной дорожки сворачивает не к своему дому, а к соседнему.

Выбор был откровенно неудачный: Градов ее, вероятнее всего, пошлет без права на помилование. Но если все-таки снизойдет до разговора, это отвлечет ее больше, чем беседы с другими обитателями поселка. В этом Тори не сомневалась, хотя причин для такой веры вроде как не имелось.

Увы, проверить эту теорию ей так и не удалось. Градов ей попросту не открыл. В какой-то момент Тори решила, что он заметил ее из окна и отсиживается, но быстро поняла, что это совсем не его стиль. Даже если бы он не хотел говорить с ней, он бы просто заявил об этом, причем не стесняясь в выражениях. Получается, Романа