Книга Даже хороших драконов наказывают - Рэйчел Аарон

можем переходить к образовательной части? Если мне нужно запомнить десять кладок Хартстрайкеров, стоит начинать.

— Уже не успеете, боюсь, — Фредрик проверил время. — Я думал, мы сделаем все за час, но, учитывая минимальный уровень вашей презентабельности, это заняло больше времени, чем я ожидал. Нужно поспешить и одеть вас, если вы хотите успеть на выборы.

Джулиус глядел на него, не понимая.

— Но, — сказал он, — сейчас два часа. Голосование не раньше шести. Почему я буду одеваться четыре часа?

— Я переживаю, что и четырех часов не хватит, — Фредрик прошел по гардеробной с зеркалами. — Но мы как-нибудь управимся, — он открыл дверь в коридор, высунул голову. — Заносите.

Приказ едва прозвучал, и группа людей, которую вел еще один Ф — Джулиус снова не знал имя, но узнал дракона, который управлял сокровищницей матери — вкатили деревянный сундук размером со шкаф. Они опустили ящик туда, куда указал Фредрик, а потом с помощью ломов подняли прибитую гвоздями крышку, и стало видно подлинный доспех майя с меховой накидкой, нагрудной пластины из шкуры ягуара и огромными браслетами с замысловатыми узорами для запястий, предплечий, лодыжек и шеи.

Это поражало, но его удивило, что следом вкатили ящик поменьше. Это открыл лично Ф-надзиратель, его длинные пальцы подняли доски, и стало видно огромный золотой головной убор, украшенный гигантскими радужными перьями. Перья явно были драконьими, и Джулиус раньше не ощущал этот запах.

— Вы шутите, — он огромными глазами смотрел, как дракон осторожно вынимал корону с перьями из шелковой защитной обивки ящика. — Чьи это перья?

— Они принадлежали Хартстрайкеру, — ответил новый Ф, пронзив Джулиуса взглядом. — Изначальному, — он изящно поднял корону обеими руками и повернул к Джулиусу. — Это сокровище нашей семьи. Изначально корону носил наш дедушка, и она содержит единственные перья, которые оставил Кетцалькоатль.

Это впечатляло, но было безумием. Джулиус не хотел такое терпеть.

— Я не надену это, — твердо сказал он. — Носить его зуб уже плохо, но я не надену перья мертвого дракона.

— Наденете, — холодно сказал Фредрик. — Великий Кетцалькоатль — корень всей силы Хартстрайкеров, и его корона — доказательство его рода. Бетезде не нужно ее носить, потому что ее право на власть не подвергается сомнениям. Но вы — неизвестный дракон, пытающийся получить власть в клане, где только имя определяет ранг. Не важно, насколько хороши ваши идеи. Никто не будет вас слушать, если у вас нет власти. Это и воплощает эта корона: вашу власть и законность как внука Кетцалькоатля.

Аргумент был хорошим, но Джулиус все еще кривился.

— Как это вообще сохранилось? Кетцалькоатль был мертв девятьсот лет. Как его перья не стали пеплом?

— Так же, как и ваш Клык, — сказал Фредрик, кивнув на меч на бедре Джулиуса. — Матушка была осторожна. Когда она одолела своего отца, она заперла задержавшуюся магию от его погасшего огня. Она не дала его силе сбежать, а его телу рассыпаться пеплом, а заперла ее, сохранив части его тела. В них осталась магия для использования позже.

Джулиус думал, что его стошнит.

— Она сохранила его? Как вяленое мясо дракона?

— Конечно, — Фредрик пронзил его взглядом. — Бетезда жадная и умная, и даже в смерти магия такого дракона, как Кетцалькоатль, не то, что можно выбросить.

— Бетезда медленно использовала магию нашего отца веками, — добавил новый Ф из сокровищницы. — Как еще она смогла найти силы для восьми кладок во время магической засухи? Она не так хороша.

— Но магия все еще Кетцалькоатля, — сказал Фредрик. — Матушка может использовать ее, потому что он уже не может запретить, но некоторые части, как Клыки, все еще следуют эху его воли, — он напряженно улыбнулся. — В ее жадности Бетезда создала близкое к призраку нашего вида.

Это было ужаснее всего, что Джулиус слышал о своей матери, а это уже что-то говорила.

— И она хочет, чтобы я тоже это делал? — он указал на корону. — Она хочет, чтобы я надел это?

Два Ф переглянулись.

— Вообще-то, — медленно сказал Фредрик, — матушка не знает. Франц и я решили…

— Франц? — сказал Джулиус, посмотрел на дракона из сокровищницы, тот кивнул. — Погодите, вы двое решили, что я должен надеть это? Не Бетезда?

Фредрик прищурился.

— Бетезда хочет, чтобы вы провалились, — сухо сказал он. — Зачем ей делиться властью, которую она забрала у своего отца, с драконом, который одолел ее? Но мы на дне клана… надеемся на смену власти. Потому наша кладка согласилась сделать все, что мы можем, чтобы ваши усилия не провалились.

Когда он закончил, Джулиус смотрел на двух Ф, будто не видел их раньше.

— Вы хотите мне помочь?

Он не хотел, чтобы вопрос звучал так недоверчиво, но не мог это осознать. Кроме пары союзников, которых он завоевал кровью, и Боба, чья цель все еще была неясной, никто на горе не хотел ему помочь. Он не мог представить, как заполучил кладку, которая была под каблуком Бетезды. Чем больше он думал об этом, тем больше гадал, мог ли не так понять всю ситуацию, особенно, когда на бесстрастном лице Фредрика мелькнул чистый гнев.

— Я объясню так, чтобы вы поняли, — прорычал Ф. — С момента, как мы вылупились, вся моя кладка была назначена личными слугами Бетезды. Последние шестьсот лет нам было запрещено изменять человеческие облики или покидать границы горы Хартстрайкер.

Джулиус смотрел на него огромными глазами.

— Как? — спросил он. — Как Бетезда могла так подавить целую кладку?

— Так же, как сделала с вами, — Фредрик расстегнул пиджак, потом белую рубашку, сдвинул ткань и показал Джулиусу мерцание драконьей магии, пересекающей его грудь. Знакомое мерцание.

— Она запечатала вас? — завопил Джулиус, глядя на братьев. — Всех вас? На шестьсот лет?

— Теперь вы понимаете, почему мы поддерживаем перемены, — Фредрик застегнул одежду. — Но наша печать отличается от вашей. Вы были просто пойманы ее магией. Наша печать была установлена до нашего рождения, и она не просто не дает нам менять облик или покидать гору. Она привязывает нас к правилам Бетезды, и мы не можем отказаться, когда просит она или любой дракон из ее фаворитов. Нам запрещено нападать на родню, даже если они нападут на нас первыми. Мы лишь на год младше, чем кладка Е, но к нам относятся хуже кладки Дж, и матушка никогда не говорила нам, почему. Это просто наша жизнь.

— Мы научились выживать, как могли, — мрачно добавил Франц. — Опустив головы. Надеялись только, что когда-то кто-то сделает с Бетездой то, что она сделала со своим отцом, и освободит нас. Благодаря вам, это теперь произошло.

— Было бы куда проще, если бы вы убили ее, конечно, — прорычал Фредрик. — Но мы