Книга Пристанище - Юля Снесарева

Словно чувствуя возникшее смущение, Риз наклоняется сверху и дарит долгий поцелуй. Его язык не такой нетерпеливый, как вчера, но все еще вызывает в девушке бурю эмоций.

– Доброе утро, – смущенно шепчет Джордан прямо в губы, ненадолго разрывая поцелуй.

– Я чертовски голоден, – признается Риз и смешно морщит нос.

– Тогда идем со мной в душ.

В голосе Джордан слышится смех, и двусмысленность сказанного не остается незамеченной.

***

Джордан и Риз завтракают прямо в кровати. Впрочем, когда на часах уже два часа, сложно называть прием пищи завтраком. Между ребятами огромная коробка еще теплой пиццы, щедро присыпанной пармезаном и итальянскими травами. Рядом стаканы с ядовито-желтой газировкой. Они неустойчиво стоят на откинутой крышке коробки и покачиваются, стоит кому-то пошевелиться.

Чуть приоткрытое окно впускает в комнату прохладный воздух и веселый смех детворы, резвящейся во дворе. С улицы пахнет мокрыми листьями и морозом. От вчерашнего снега не осталось и следа. Ему на смену пришло грязевое месиво, липко покрывающее асфальт.

– Останешься сегодня здесь со мной, – спрашивает Джордан и погружает корочку пиццы в соус. На девушке одна только толстовка и теплые носки. Мокрые волосы собраны в неопрятный пучок, одна прядь волной свисает у лица.

Риз кивает, наблюдая как девушка вытирает салфеткой соус с уголка губ. Ее руки, созданные творить музыку, не иначе, движутся медленно, словно в танце. То, как она комкает салфетку и бросает на крышку коробки – настоящее произведения искусства. Джордан была написана для него: от каждой небрежно торчащей волосинки до шрамика над бровью, оставшегося после ветрянки. И Риз благодарен судьбе, что последние его дни наполнены такой прекрасной девушкой.

– Я уеду всего на час, и сразу вернусь.

– Нет, – недовольно протягивает слово Риз. Он обходит кровать и сгребает Джордан в объятия. – Не хочу, чтобы ты уходила.

Она проводит носом по его щеке, жмурясь, будто под теплым солнышком. Риз осыпает ее лицо короткими поцелуями и буквально ощущает, как любовь к этой девушке прорастает ползучим плющом между ребрами, оплетает сердце и разум.

– Это очень важная встреча, – неохотно шепчет Джордан и отстраняется. На ее лице сияет улыбка. Наконец-то в жизни все правильно. Скоро она увидится с Шоном. Риз больше не пытается ее оттолкнуть. Черная полоса сменяется белой.

В последний раз откусывая пиццу, Джордан выбирается из кровати и натягивает лосины. Девушка часто оставалась в гостях у брата, а в дни после его пропажи ночевала здесь чаще, чем дома, поэтому успела перевезти часть гардероба. И хотя в мешковатых вещах Шона ей комфортнее, на улицу приходилось входить в более женственных вещах.

– И чем мне заниматься пока тебя нет? – Риз плетется за ней в гостиную. По пути она выуживает из шкафа белый шарф крупной вязки.

– Не знаю! Можешь наконец-то добраться до дорам, – смеется девушка, запрыгивая в высокие сапоги. Поверх пальто она повязывает шарф и распускает волосы. Они каштановыми волнами рассыпаются по плечам.

Джордан сцепляет руки за спиной Риза. Ей хочется остановить мгновение и до мельчайших подробностей запомнить все, что происходит. Неожиданно появляется саднящее ощущение, что этот счастливый миг – последний, но Джордан изо всех сил пытается от него отмахнуться.

– Ты даже не успеешь соскучиться, – шепчет девушка и едва касается губ парня. Она не знает, что Риз соскучится в ту же минуту, как за ней захлопнется дверь.

Согласно договоренности, Кайсон должен ждать с внутренней стороны двора, но его там нет. Джордан осознает, что оставила телефон в квартире, но ей не хочется возвращаться. Она мерзнет около десяти минут, прежде чем в поле зрения попадает знакомый темно-синий мустанг с серебристыми полосами на передней части автомобиля.

Мустанг сворачивает к обочине, и Джордан запрыгивает в машину. Вместо приветствий Кайсон вскрикивает: – Твоя подруга сумасшедшая, ты знаешь?!

Девушка пристегивает ремень, активно кивая головой. Чтобы ни устроила Линн, это было грандиозно, ведь Кайсона не так уж просто впечатлить. Сам он часто превращал дружеские вылазки в памятные события, что вспоминают еще долгие годы после.

– Она устроила там дикие танцы, после которых я всю ночь отваживал от нее пьяных мужиков!

– О, и как тебе в роли няньки? – Джордан даже не пытается скрыть смех в голосе.

– Что ты имеешь ввиду?

– Обычно в клубах я отваживаю от тебя пьяных мужиков. Только настроение у них бывает менее любвеобильное.

Кайсон и правда обладал мистической чертой – завязывать драки в клубах, даже не прилагая ни малейших усилий. Сам он это ненавидел: в Роучдорфе всего пара клубов, и в следующий раз за драку тебя могут и не пустить.

Одним движением Джордан выворачивает громкость магнитолы. Ее кости вибрируют под Look at me now от Brennan Savage. Мустанг ревет, проносясь по полупустым улицам. Дождевые разводы реками растекаются по стеклам. Джордан смотрит на дорогу сквозь этот паттерн. Роучдорф кажется умирающим городом. Городом, что совсем недавно покинули люди. Кое-где еще есть их незримое присутствие, но вскоре и оно растворится.

Автомобиль поворачивает на улицу Кленовая аллея – исторический центр Роучдорфа. Большая часть дорог здесь покрыта брусчаткой – разноразмерными бурыми прямоугольниками. Самые молодые дома построены около века назад. Но все здания, как один, выдержаны в потрясающем старинном стиле: двускатные крыши с коричневой черепицей, широкие белые рамы окон, деревянные балки, разделяющие фасады зданий на секции. Они пересекались по диагонали или под прямым углом, образуя причудливые рисунки на зданиях.

Над входами в заведения традиционно висели старинные вывески. Современные плакаты, пестрящие яркими шрифтами здесь табу, поэтому владельцы небольших магазинчиков уделяют огромное внимание своим вывескам. Каждая такая конструкция напоминает произведение искусства. Кованые подвесные элементы, филигранная вязь, резные фигуры, отражающие специфику заведения, золотые детали – чего только не встретишь на Кленовой аллее.

Большая часть заведений здесь переходило по семейной линии. На протяжении веков люди с одной фамилией управляли прачечными и кондитерскими.

Кайсон высаживает Джордан у маленького переулка, куда не проедет автомобиль. Выходя из мустанга, который так нелепо смотрится среди старинной архитектуры, девушка сразу видит деревянную вывеску, прикованную к фасаду здания резными элементами. На ней вырезан незамысловатый чайник, а ниже витиеватыми буквами – «У Бо».

Воспоминания теплой волной обрушивается на Джордан. Разукрашенный клоун с огромным бантом на шее протягивает ей кусок клубничного торта, в котором торчит одна лишь свеча вместо десяти. Она слишком короткая и неровная, скорее всего украшает уже не первый именинный торт.

Когда клоун просит загадать желание, и его мягкий красный нос прыгает по всему лицу, будто живя собственной жизнью. Легкие наполняются воздухом, и Джордан задувает слабый огонек. Она зачарованно наблюдает, как невесомые клубы дыма поднимаются к самому потолку и растворяются в воздухе.