Книга Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время - Михаил Никитич Ишков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подъезд был обычный, берлинский, какие устраивают в дешевых домах для рабочих. Сразу за вестибюлем обшарпанная стойка, за ней не менее ободранная и заплеванная лестница. За стойкой Вольфа встретила чрезвычайно накрашенная дама, предложившая любые услуги за пятьсот миллионов марок.
Это были даже не копейки, гроши.
Мессинг облокотился локтями на стойку и спросил:
– Фрау, подскажите, как называется фокстрот, который исполняют музыканты?
Дама посмотрела на него как на сумасшедшего.
– Господину угодно танцевать? Ему нужна партнерша?
– Нет всего-навсего название фокстрота.
Из бокового прохода выскочила стриженная под мальчика девушка и, высоко подобрав юбку, торопливо полезла вверх по лестнице.
Дама окликнула ее:
– Лили, что они наяривают?
Девушка вздрогнула, замерла, затем торопливо, не опуская юбку, полезла вниз. Вольф с ней был примерно одного роста, возможно, поэтому она не обратила на него внимание у стойки. Поправив прическу, Лили с ходу бросилась в атаку:
– Мужчине скучно? Мужчине не спится? Пойдем, дорогой, я утешу тебя. Лили готова утешить всякого, кого мучает бессонница.
Она схватила его за рукав. Вольф отшатнулся, вырвался.
– Я не страдаю бессонницей. Я страдаю оттого, что не могу вспомнить название этого фокстрота. Эта мелодия завязла у меня в мозгах.
Лили подозрительно глянула на него.
– Ты не хочешь подняться наверх? – спросила она.
Он отрицательно качнул головой.
– Тогда вали отсюда, бродяга! – решительно заявила Лили. – Если тебе негде переночевать, не надо думать, что здесь живут дурочки. Название фокстрота узнаешь, когда заплатишь.
В расстроенных чувствах, под басовитый раскатистый хохот красавицы, сидевший за стойкой, Мессинг выскочил на улицу. Музыканты, словно насмехаясь над ним, грянули во всю мощь. Из окон третьего этажа обрушилась такая лавина звуков, что он зажал уши и бросился наутек.
Отступать было поздно и горько. Скоро Вольф замедлил бег, двинулся степенным шагом, стряхнул невидимую пылинку с добротного костюма, поправил шляпу. Восстановив душевное равновесие, нехотя прикинул, не напустить ли на посетителей этого паскудного заведения толпу призраков. Пусть они, черепастые, костлявые, окружат стойку и посмеются над бандершей, а кто-то из очевидных паранормальных мертвецов составит компанию Лили.
В этот момент Мессинга вновь окликнула Ханни. Ее голос проклюнулся на противоположной стороне улицы. Удачным месторасположение явочной квартиры не назовешь. От звуков музыки можно сойти с ума, но это были такие пустяки по сравнению с тем, что она была рядом, она помнит о нем, она скажет, как называется этот проклятый фокстрот.
Свернув за угол, Вольф обнаружил дом, откуда доносился ее зов. Мрачная пятиэтажная громада в общем строю других таких же громад, более похожих на коммунальные гробы.
Пятый подъезд.
Некоторое время Вольф постоял под арочным проходом. Вынюхивал, высматривал, изучал. Пошли они к черту, этот Рейнхард вкупе с Вайскруфтом! Пусть охотятся друг за другом. Мессинга им все равно не поймать. Неужели он не может побыть часок с любимой женщиной?
Он поднялся на третий этаж.
Позвонил.
Дверь открыла Ханни. Она вздрогнула, на ее лице начертался ужас.
– Что ты здесь делаешь?! Немедленно отправляйся в гостиницу!
Мессинг попытался объяснить, что его изводит уныние, что его неотступно донимает проклятый фокстрот.
Ханни захлопнула дверь.
Он постоял возле двери. На что он рассчитывал? У Ханни был сильный характер – такой, какой ему требовался. Она ни за что не откроет дверь. К тому же партийная дисциплина запрещала ей подвергать опасности товарища, пусть даже это был милый друг. В этом упрямстве была своя логика. Вольф быстро спустился по лестнице, вышел во двор.
Во дворе было тихо, разве что вдали странного вида старичок прогуливал терьера.
* * *
На вокзал Мессинг прибыл часа за три до отправления поезда.
Слишком рано, но оставаться в гостинице не было больше сил. Утром, подписав бумаги о расторжении контракта с Цельмейстером, он вернулся в номер. Достал чемоданы, распахнул их, начал собирать вещи. Потом впал в оцепенение и некоторое время разглядывал пустые полости двух прямоугольных, из хорошей кожи, бегемотов, с которыми ездил на гастроли. Спросил себя – что я делаю? Не сошел ли с ума, собирая эти тряпки? Появиться в Москве с грудой костюмов, с французской парфюмерией – до этого надо было додуматься. Затем выбрал небольшой чемоданчик, уложил самое необходимое, надел лучший костюм и, прикрыв его домашним атласным халатом, вышел в коридор.
Пусто.
Направился к хозяйственной лестнице, спустился в подвал. Издали затуманил глаза прикорнувшему у двери шпику и без всяких помех вышел на улицу. Скинул халат и сунул его в мусорный бак, затем дворами выбрался на соседнюю улицу. На такси добрался до Северного вокзала.
На вокзале расположился в ресторане, у окна, откуда были виден подземный выход на платформу, куда должны были подать международный состав.
Заказал легкий завтрак. Хотелось разделить его с Ханни, но правила конспирации запрещали это. Они встретятся в Варшаве – городе, в окрестностях которого Мессинг вырос и в котором дальше Мировских торговых рядов, где отец сбывал посредникам яблоки, никогда не бывал. Жизнь обильно смущает сожалениями всех, кто вырос в нищете, и только с помощью самого прогрессивного в мире учения можно избежать такого рода накладок. Мысль логичная, но не дающая успокоения. Еще несколько часов, и жизнь изменится. Скоро Вольф станет полноценным «товарищем», вольется в ряды борцов за дело рабочего класса.
Денек выдался пасмурный, в ресторане было малолюдно. Самое время поднять настроение редким клиентам. К роялю, установленному в углу зала под раскидистыми пальмами, подошел бледный молодой человек во фраке, сел и заиграл ненавистный Мессингу фокстрот.
Это было слишком.
Мессинг подозвал официанта и поинтересовался, как называется эта танцулька.
– Какая танцулька? – не сразу догадался он.
– Та, которую наигрывает молодой человек.
– Ах эта!.. Фокстрот «Мозамбик», господин.
Конечно, «Мозамбик»!!!
Как же он раньше не догадался!
С глаз упала пелена, Вольф увидел все и сразу, но прежде всего двух сидевших в черном «Опеле» мужчин. За рулем сидел Зигфрид Кёпенник. Из-под арки вышла Ханни, огляделась и направилась к трамвайной остановке. Она выглядела как вполне буржуазная дама: шляпка с вуалью, бархатный жакет, белая блузка, узкая, по моде, юбка.
Ужас сковал Мессинга. Он мысленно крикнул: «Вернись! Спасайся!!»
Ханни не услышала его. Добравшись до перехода, она посмотрела налево, направо и начала переходить улицу. Зигфрид дал газ. Машина с места разогналась до сумасшедшей скорости и настигла Ханни возле самой остановки. Еще шаг, и она стала бы недоступна убийцам, однако ей не хватило этого шага.
Она не успела.
Машина на скорости ударила ее левым бампером. Ханни
