Книга Свет проклятых звёзд - Летопись Арды
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только не двигайся, мой глупый мальчик, — вздохнула Эарвен, — лежи, набирайся сил. Тебе нужен покой, тишина.
Однако отдыха не получилось, потому что в спальню, словно буря, ворвалась Артанис, не обращая внимания на слова родительницы.
— Ты с ума сошёл, братец?! — закричала принцесса. — Если Финдекано предал семью, он более не друг ни тебе, ни всем нам!
— Нет, дорогая сестрица, — слабо улыбнулся Финдарато, — ты можешь мне указывать, куда идти, зачем и что там делать, но кого мне любить — никогда! Я всегда буду с теми, кто мне дорог, кто бы это ни был. Уйди, пожалуйста, если не можешь поддержать любимого брата молча.
— Тише, Инголдо, тише, — Эарвен, если бы была Нолдиэ, испепелила бы взглядом дочь, но тэлерийская леди так не умела, — поспи, отдохни. Пойдем, Артанис, нашему мальчику нельзя волноваться.
Юная принцесса не дала маме взять себя под руку, понеслась бело-золотым вихрем, вероятно, к себе в покои.
— Сейчас они друг друга разорвут в клочья, — вздохнул Финдарато Инголдо, закрывая глаза, — и Валинор перестанет быть красивым. Как жаль…
***
Захлопнув двери в спальне и бросившись к огромному сияющему зеркалу, Артанис схватила нож и начала выковыривать из рамы самоцветы, сделанные Феанаро, швыряя изумительной красоты камни на пол, с ненавистью пиная их ногами. Лучше изуродовать красоту, чем подчёркивать её творениями рук предателя!
Хотя… Искуственные кристаллы, выращенные в росе Древ Валар руками ненавистного мастера, способного осквернить даже священное, можно подарить.
Тем, кто не боится грязи.
Примечание к части Песня гр. Наутилус "Бриллиантовые дороги"
Собственная Песнь Айнулиндалэ
Нарочито медленно, словно опасаясь рокового шага, менестрель-Нолдо перевернул часы со сверкающей крошечными звёздочками синей жидкостью. Серебряные деления на колбах маняще засияли, притягивая взгляд: двенадцать длинных чёрточек, между ними — шесть заметно более коротких, а среди них россыпью творений Элентари сияли точки, отмерявшие самые кратковременные события.
Убрав с лица чёрные волосы, певец, чьи серые глаза сиянием выдавали родившегося в Валиноре и не знавшего сумрака Средиземья эльфа, засмотрелся на текучий блеск. Сколько времени звучит каждая струна арфы?
Секунды? Или меньше?
Сильно ли разнится срок трепета мелодии в сияющем воздухе, в зависимости от размера инструмента?
А сколько потом живёт память о сыгранной ноте? Или о неосторожно сказанном слове?
Аклариквет давно старался не думать про появление своего обидного корявого прозвища, однако то и дело вспоминал, как надеялся, что его так будут называть недолго. Это было очень наивно!
Впрочем…
От нечего делать, осудить и заклеймить менестреля, сделав его «Певцом-для-глупых-девочек», «Скучным», «Провокатором» или «Купленным» — любимое занятие беззаботных слушателей, которые сами не сплетают узоры из нот. Легко говорить о том, чего не умеешь, что не пытаешься сделать смыслом жизни. Очень просто превратить чужой труд в предмет своих насмешек, а потом из этого и создавать собственную тему. Как-то это неправильно, правда?
Аклариквет посмотрел на стекающую в часах жидкость, прислушался к кратковременному звучанию струн.
«Семь часов, семь комнат, семь шагов…»
Вспоминался ставший катастрофой недавний праздник. Хуже всего было то, что виной всему оказался тоже менестрель, а сам втородомовский певец ничем не смог исправить ситуацию. Как же хотелось отыграться! Почему ничего не приходит в голову? Где вдохновение?
«Семь цветов, не собранных в букет…»
— Не нужно мстить обидчику, — произнёс Аклариквет давно сказанные слова.
Тогда тоже было странное торжество. Тогда… В далёком детстве.
***
Гоняться по священному холму за мотыльками казалось маленьким аманэльдар весёлым. Ловя под Древами Валар сияющих бабочек, мальчики и девочки осторожно сажали насекомых в прозрачные сосуды, соревнуясь, кто больше наловит за время пересыпания алмазной крошки в огромных часах. Дети знали: бабочкам нельзя повреждать крылья, иначе Валиэ Йаванна будет зла, а это, разумеется, очень-очень плохо.
— Ты нечестно играешь! — неожиданно поссорились два среброволосых Эльда.
— Нет, это ты моих бабочек отнимаешь!
Едва не завязавшуюся на священном холме драку пресекла Майэ Ариэн, слетевшая огненной птицей с золотого Древа Лаурелин.
— Не нужно мстить обидчику, — сказала она детям, забирая у обоих спорщиков сосуды с мечущимися сине-золотыми мотыльками. — Лишь помните: Валиэ Вайрэ сплетёт вечное счастье для каждого, кто себя хорошо ведёт.
— А если уже успел повести себя плохо? — испугался будущий менестрель втородомовского принца, вспоминая, как испортил шторы в комнате мамы и папы, нарезав их бахромой. И как сестру толкал. И братьям в сумки камни подкладывал…
— Все имеют право на искупление, — Ариэн мило улыбнулась, сияя золотом глаз. — Что бы ни сотворили.
***
Вроде бы слова Майэ тогда успокоили, однако Аклариквет хорошо помнил, как, выпуская бабочек из прозрачного сосуда, чувствовал нарастающую тревогу. Понять, в чём дело он не мог в силу возраста, но позже, когда весь Тирион полушёпотом обсуждал уход королевы Мириэль в Чертоги Вала Намо, и король Финвэ женился второй раз, и далеко не все Нолдор легко приняли Индис своей новой владычицей, волнение, наконец, обрело словесную форму.
— Валар — это Силы, — произнёс Аклариквет, что-то бездумно наигрывая, — мы их так называем. Они вправе решать, кому быть счастливым, а кому нет. Валиэ Вайрэ, с позволения Круга Валар и Эру, способна сделать с судьбой любого существа в Арде что угодно. Именно за это могущество любят Владык одни аманэльдар, и боятся другие. Пришлось признать — во мне победил страх…
Мысли снова вернулись к публике и приказу Нолофинвэ сделать всё, чтобы об Индис пели больше и охотнее, чем о Сериндэ.
Но как? Как может «купленный» певец заставить идти за собой толпу? Купить?
Время шло, всё больше жидкости сверкало в нижней колбе.
— Музыкальный инструмент или поющую шкатулку можно приобрести, отдав мастеру что-то нужное ему, — с обидой произнёс Аклариквет. — Менестрель — тоже в своём роде поющая шкатулка! Почему тогда никто
