Книга Всемирная история. Византийская империя - Сергей Борисович Сорочан

поддерживавшие священный навес над алтарным престолом, обозначали четыре стороны, с которых верующие собирались в храм для Святого Причастия. Сам центр алтаря – собственно престол – истолковывался как образ Гроба Господня и одновременно как уготованный Христу трон, то есть трон Бога. Его богато украшали и клали сверху тканные покровы, соответствовавшие одеждам, какие носили в эпоху Христа, – катасарка (от греч. «нательник») и индитион (от греч. индио – «одевать») с вышитыми золотными, серебряными, разноцветными шелковыми нитями, жемчугом орнаментом, крестами, образами небесных сил, Христа. К слову, возможно, существовали и особые иконы-пелена, находившиеся на престоле во время пасхальных богослужений и украшавшиеся изображениями «Сошествия в ад» или Святого Христова Воскресения.

В алтарном возвышении на алтарном престоле стояла дароносица с предварительно освященными Святыми Дарами, символизирующими опять-таки Христа во гробе, подсвечник со свечами, а также запрестольный крест с Распятием, который назывался воздвизальным и в центр которого стремились поместить частичку святых мощей или иную значимую святую реликвию. Такой крест не только напоминал о Древе Распятия и Искупительной Жертве на Голгофе, но и подчеркивал смысл престола как реликвария. Он играл очень важную роль в литургии. Его несли во главе процессии, устанавливали за престолом или рядом с ним, иногда крест подвешивали под киворием или помещали на его фронтоне. На изготовление таких крестов не жалели золота или позолоченного серебра, их украшали жемчугом, драгоценными камнями и даже древними античными камеями.

Отношение к алтарному престолу как к сакральной реликвии проявлялось и в том, что, согласно давнему церковному правилу, окончательно утвержденному на Седьмом Вселенском соборе в 787 г., в основании престола любого храма или в лежащем на нем самом верхнем покрывале – антиминсе, дословно с греч. «вместо престола», то есть на своеобразном переносном матерчатом алтаре, должны были находиться святые мощи или хотя бы их частицы. Снимая с престола антиминс с вшитыми в него мощами, его заворачивали в платок – илитон (от греч. иллисо – «завивать») и так переносили до места совершения Литургии в тех случаях, когда ее приходилось устраивать вне освященного храма. Тщательно хранимые, оберегаемые реликварии с мощами помещали в «запечатанные места» – крестовидные или прямоугольные выемки в полу алтарной части храма, куда устанавливали раки или кувуклины – закрытые ларцы из мрамора, камня, кости, серебра, саркофагообразные ковчежцы, иногда с выдвижными крышками. Ими таким образом освящали церкви. Подобные реликварии церковные авторы сравнивали с созданным Пророком Моисеем библейским Ковчегом Завета – прообразом Церкви и всех христианских реликвариев. Реликвии, вложенные в стены, в углубления в форме креста, или закладные камни с изображением креста воспринимались как истинные укрепления христианских храмов и молелен, невидимая, но действенная защита, к тому же устанавливающая мистическую связь всех храмов. Реальная материя буквально наполнялась святостью.

Здесь же, в алтарной апсиде базилики, иногда в стенных нишах стояли церковные сосуды, литургическая утварь, а вдоль дуги апсиды устраивали синтрон – поначалу многоступенчатое каменное седалище для сослужащих священников, по центру которого иногда находилось приподнятое седалище, епископское кресло – Горнее место. Оно возникло потому, что архиерей должен был быть виден во время чтения проповеди с престола. Трон епископа стоял таким образом, чтобы через стол-престол с крестом – Голгофу – он мог смотреть в небо. Впрочем, с конца IX в. высокий синтрон стали заменять одной скамьей либо вообще отказываться от него, поскольку количество духовенства в алтаре, принимавшего участие в Божественной литургии, уменьшилось по сравнению с ранневизантийским временем.

Кроме того, перед апсидой мог располагаться трансепт – поперечный неф, в таком случае образуя крестовидный план восточной части базилики. С помощью трансепта было легче подойти к алтарю, особенно если под ним находилась какая-либо святыня, реликвия для массового поклонения верующих, а в боковых окончаниях можно было разместить дополнительные служебные помещения, ризницу, кладовую. Правда, следует отметить, что трансепт был характерен для западной и центральной части Средиземноморья (Греция, Рим), а на Востоке, в том числе в Константинополе, встречался крайне редко.

В качестве осветительных приборов использовали свечи и лампосы-лампады, часто подвесные или вставлявшиеся в бронзовые или стеклянные люстры-держатели (лампадофоры, поликандилы, кандилапты). Без них Литургия Церкви, то есть богослужебные чинопоследования, поминальные службы были совершенно немыслимы. Зажженные свечи символизировали звезды под куполом – небом, да и вообще тема света изначально была ведущей в христианстве. Поэтому денег на освещение храмов клир и прихожане не жалели, иногда завещая на это немалые, причем ежегодные суммы на помин души, в больших количествах закупая оливковое светильное масло и восковые свечи, простые и изукрашенные, в лавках свечников-кирулариев, создавая впрок их запасы в так называемых аскитирионах епископальных церквей.

От трансепта и от главного зала – центрального нефа (наоса), где проходила основная часть Божественной литургии, виму отгораживала поначалу невысокая, до метра, П-образная алтарная преграда из резных плит с крестами и столбиков-колонок, которая называлась канкеллой и имела центральный и два боковых прохода в алтарь. Алтарная преграда воспринималась как граница библейской Святая Святых, видимого и невидимого, окно, открывающее доступ к тайнам алтаря и небесным видениям. Она, как и киворий, подчеркивала самое священное место храма. На эту невысокую преграду, не скрывавшую алтарного пространства, стали ставить еще колонки с архитравом – космитом наверху, на котором со временем, к XI в. стали крепить тканные завесы. Иногда алтарное помещение отделяли от остального храма только текстильной завесой – парапетасмой.

Центральный проход в канкелле – алтарные врата, которые византийцы называли святыми, а ныне зовут царскими, открывали при принятии Причастия Святыми Дарами и тоже завешивали амфитероном, занавесью, обычно шелковой, украшенной вышивкой из золотной нити, или раздвижной портьерой – вилофироном. В некоторые моменты церковной службы, особенно в монастырях, после перенесения Святых Даров на алтарь алтарные врата – центральные и боковые – надо было закрывать, а завесы распускать, задергивать, опускать, чтобы внутренность алтарного пространства, где происходило Таинство Литургии с Евхаристией, какое-то время не была видна прихожанам и оставалась доступна для лицезрения только священнослужителям. Именно завешивание преграды создавало возможность для размещения икон между колонками алтарной преграды. Приблизительно с последней трети IX в. эта алтарная преграда стала увеличиваться в высоту и получила название темплон. Ее горизонтальная балка, эпистилий, и межколонное пространство оказались заняты изображениями двенадцати главных Господних православных праздников (Додекаортон), так называемыми деспотиками, или Великим деисусом (Христос, Пресвятая Богородица и св. Иоанн Креститель с двенадцатью Апостолами). Таким образом, стала развиваться иконографическая программа эпистилиев – иконостенных табел, расположенных над архитравом алтаря. C XI по XIII в. деревянная алтарная перегородка продолжала постепенно развиваться, увеличиваться в высоту, закрываться завесами и с ростом количества украшавших ее икон, среди которых могли быть и шитые золотом иконы – пелена, в конце концов стала так называемым иконостасом. Переход