Книга Становление. Пермска волость. - Александр Соколов

вплотную к берегу.

- Прекратить огонь! Всем укрыться! Ждем, когда рассеется дым.

Через пару минут пороховой дым рассеивается. Живых в поселении не наблюдается, все шалаши и шатры сметены. Все, за исключением стрелков стреломётов, высаживаемся на берег и разбившись на двойки начинаем зачистку территории. По поселению бегают курицы, вырвавшиеся из разбитого курятника. На открытых площадках, шалашах и землянках насчитываем девятнадцать убитых и двух раненых, мужчину, которого сразу добиваем, а в землянке молодую, лет шестнадцати, женщину, которая прижимает к себе плачущего десятимесячного мальчика.

Женщина хорошо и богата одета, на голове золотой обруч с золотыми подвесками, такие же подвески на шее, надетый на ней халат прошит золотыми нитями, пояс также отделан золотыми подвесками.

Кто она уже понятно, но на всякий случай уточняю на сарматском языке:

- Ты кто?

- Жена царя Зорсина VII, - слабым и тихим голосом, который чуть слышно, отвечает женщина.

- Чей ребенок и как его зовут?

- Зорсин, сын царя… - совсем тихо отвечает, пытается еще, что-то сказать, но сил ей не хватает, и она умирает.

Беру мальчика на руки, осматриваю, каких-либо ранений и повреждений на нём нет. На шее висит амулет. Амулет из метеоритного железа, такой же, как мне подарил перед смертью старый царь сираков Зорсин VI, только в два раза меньше.

Быстро в уме анализирую происшедшее:

«На Зорсине VII амулета не было, значит он одел свой амулет на шею своего сына. Мать ребенка выглядела как царица, на ребенке амулет власти и принадлежности как минимум к наследнику царя. Такие амулеты на дороге не валяются, их единицы. Малыша надо забирать с собой. Только имя пока дадим ему другое. В отличие от Аршака, который знал своё имя, данное ему его матерью и вряд ли бы он принял другое, имя этого малыша есть возможность сохранить в полной тайне. А лет через пятнадцать, если карты сложатся, раскрою ему тайну его рождения».

Снимаю с женщины все царские украшения, а с малыша амулет, выхожу из землянки с мальчиком на руках и передаю его Анне.

- Анна, этого малыша забираем с собой, в пути ты о нем с Дарьей будете заботиться. Зовут мальчика Скил, что на сарматском языке значит сокол.

Анна берет малыша на руки и вместе с Дарьей возвращаются на шлюп.

Дальше осматриваю останки царского шатра. В отличие от походного, в этом шатре было чем поживиться. В шатре находилось три сундука, обитых бронзой. В одном, на две трети заполненном содержались крупные не обработанные рубины, сапфиры, алмазы, самоцветы и гранаты, а также с десяток камей из агата, аметиста и сардоникса. Два других были доверху заполнены римскими золотыми ауреусами. Собрав оружие, два меча с ножнами инкрустированными необработанными драгоценными и полудрагоценными камнями, такие же кинжалы, царскую одежду, ковер, а также серебряные кувшины, тарелки, кубки, которые с сундуками с помощью ребят экипажа перенес на шлюп.

В поселении также обнаружили ямы хранилища, заполненные зерном, но его брать не стали. Выйдя на земляной вал, осмотрел близлежащие окрестности. Невдалеке на лугу паслись около полусотни волов, с сотню коров и отара овец. Лошадей не было. Скорее всего после начала обстрела, пастух табун лошадей увел. Поручил Савлию и Гнуру выбрать одну, желательно стельную корову и пару крепких молодых волов и погрузить на шлюп.

Сам же пошел осматривать странную конструкцию, похожую на поставленные друг на друга ящики, расположенную в ста метрах от поселения.

При ближайшем рассмотрении, ящики оказались деревянными клетками, в которых содержалось более сотни кроликов. Чему несравнимо больше порадовался, чем золоту и драгоценным камням.

«Сарматы кроликов привезли с собой, они водятся сейчас только на юге, римляне стали их выращивать пару веков назад. Вот и есть теперь чем заняться в Кунгуре, будет там кроличья ферма. Мясо и мех в одном флаконе», - ухмыльнулся про себя.

- Забираем кроликов, десять самцов и двадцать самок, только смотрите, чтобы самцы с самками в разных клетках находились, - обращаюсь к следовавшим за мной Аршаку, Раксу, Алексею, Андрею и Василию.

- А почему не всех? – задается вопросом Аршак.

- После разгрома у городища Арын и гибели их царя, а также сегодняшнего нападения на их поселение, сиракам трудно будет выжить. Часть из них разобьются на мелкие группы, будут нападать на мелкие поселения и в конечном итоге будут уничтожены, а часть может осесть и заняться скотоводством и земледелием. Не будем их лишать шанса на выживание.

На пляже выбрали себе две небольшие долблёнки, которые погрузили на шлюпы. Оставили сиракам на пляже пять долблёнок, остальные столкнули в реку и пустили вниз по течению.

Загрузив кроликов, двух волов, стельную корову и десяток тушек убитых куриц на шлюпы, пошли домой. В пути приключений больше не было. Взяв на борт своего шлюпа всех новичков, нещадно их гонял, доводя до автоматизма подъем и спуск парусов, смену галса, лавирование, повороты. Новичками остался доволен. Будет из кого набирать экипаж на третий шлюп. Малыш также хлопот не доставлял. Помимо молока, с удовольствием ел кукурузные хлопья с молоком, куриный бульон и кусочки мяса отварной курицы.

Через четыре дня шлюпы пришли в Кунгур. В Кунгуре гарнизон во главе с Борисом с радостью нас встретил. Члены экипажей наперебой стали рассказывать о наших приключениях, довольно их приукрашивая. Пришлось мне их прерывать и вкратце рассказывать о произошедших событиях.

Передав гарнизону клетки с кроликами и разъяснив как их обихаживать, поручил сделать еще пару десятков клеток для приплода. Экипажи и часть ребят гарнизона занялись погрузкой саманных кирпичей на шлюпы. А я и Борис прошли в его мастерскую.

- Борис, список необходимый тебе инструментов подготовил?

Борис кивает и передает мне список:

- Володя, если это сложно, то сделай то, что попроще, - твердит Борис, но с надеждой смотрит мне в глаза.

Читаю список и приложенные рисунки с размерами:

- Борис, я попробую сделать эти инструменты, но не обещаю сделать их быстро.

Борис с благодарностью кланяется и передает мне перстень из огранённой темно-красной яшмы с инталией в золотой оправе. Беру перстень, одеваю на средний палец и прикладываю его к глине, находящейся на гончарном круге. Выпуклый оттиск печати поражает своей точностью изображения двуглавого орла. На оттиске отпечатались все детали, вплоть до клювов, глаз, хохолков, перьев крыльев, даже когти на орлиных лапах.

- Борис! Ты молодец! Как тебе удалось с такой точностью вырезать, да притом еще и перевернутый оттиск?

- Да я не знаю. Как-то само получается. Вот с огранкой