Книга Чужая невеста для Альфы - Ая Кучер

— Неудобно, — всё, что могу выдавить.

Вздрагиваю, когда мужчина тянет на себя. Так, что лишь ладонями упираюсь в край стола. Это откровенная поза, пошлая. И от мысли, как мы выглядим со стороны, меня пробирает. Скручивает спазмами внизу живота, бьёт по чувствам.

Давлюсь своим криком, когда Берг толкается в меня. Грубо, с громким хлопком. Его руки на плечах, груди, бёдрах. Путешествуют по телу, сжимая. Надавливая, словно я сейчас могу исчезнуть.

А я ничего не могу. Только пытаться выстоять против того, как меня прогибает чужой силой. Как каждый толчок отдает пульсацией. И вены словно лопаются, не выдержав жара.

— Берг!

Я не могу… Не могу получать удовольствие от этого. Как жестко он двигается, как ведёт губами по шее. И касается, Геката, он постоянно меня касается. Заставляя разум туманиться, мысли разлетаться.

Словно ничего в мире не остаётся, только быстрые движение, мы вдвоём. И та тяжесть, что внизу живота образуется. Давит на нервы, на душу. Наизнанку меня выворачивает.

Мне хочется вцепиться в мужчину. Сжать пальцы на плечах, оставить красные полосы на загорелой коже. Но могу лишь держаться пальцами, едва не улетая вперёд с каждым толчком.

Меня выгибает, когда грубые пальцы касаются клитора. И в противовес всему, так нежно ведут. Ласкают, гладят, не дают дышать в полной мере. Лишь задыхаться, забывая, что такое кислород.

— Вот так, куколка.

Берг накрывает свою же отметину зубами. А вместо боли меня прошибает разрядом эйфории. Магии, которая просыпается в крови и вырывается наружу. Только вместо того, чтобы оттолкнуть врага, причинить ему боль, магия меня ломает. Срывается блёстками с пальцев, ещё больше разжигая желание.

То неправильно, жгучее желание, которое в каждую клеточку забивается. Отравляет похотью. А у меня нет противоядия, лишь необходимость двинуться навстречу бёдрами, получить больше.

— Берг!

Отчаянно стону, когда понимаю, что мужчина замедляется, убирает пальцы. Едва не замирает, растягивая меня изнутри. Сжимаюсь на нём, от нехватки всего. И от каждого такого движения тугая нить внутри сильнее сдавливает. Мне кажется, что я смогу кончить только от этого.

Что он внутри меня, а я сжимаюсь. Раз за разом, лихорадочно, как наркоманка в ломке.

— Тише, куколка. Я же говорил — время расплаты.

— Ненавижу!

И ненавижу саму себя, насколько хриплым получается выкрик. В нём больше стона, чем злости. Но нахожу в себе силы, чтобы попытаться сбросить мужчину. Завожу ладонь назад, стараясь впиться ногтями в него.

— Дикая, — Берг легко сжимает мои запястья, заводя руки за спину. Сжимает их одной ладонью, а свободной рукой накрывает мой живот, прижимая к себе. — Не умеешь вовремя смиряться и молчать, да?

— Тебе я не собираюсь покоряться.

Не собираюсь! Неважно, что меня шатает от толчков. От того, как кровь бурлит, разливаясь по венам. Бежит, разнося возбуждение, граничащее с болью. И мне всё так мало.

Между ног жжёт, невыносимо. Кусаю губы, стараясь подавить стоны. И они разрывают меня изнутри. Словно наказывая за молчание.

— Ненавижу!

Повторяю, когда Берг снова замирает. Раз за разом. Доводит до передела, а после прекращает. Идеально чувствует, когда мне будет достаточно всего одного прикосновения, и не даёт этого.

— Я могу так очень долго, — только в его голосе больше рычания, чем слов. — Ещё раз причинишь себе вред — буду изводить всю ночь. Ты поняла меня?

— Катись к черту!

Всхлипываю, потому что мне уже невыносимо от возбуждения. Внизу тянет, дыхания не хватает. Но я не опущусь до того, чтобы просить. Нет, ни за что. Этого он не получит. Хотя мир расплывается из-за слёз. Тех самых, которые появляются на грани. Когда слишком много желания внутри, которое не может выплеснуться.

— Тише, куколка.

Он покрывает колючими укусами мою шею, царапает щетиной. Повторяет моё имя, это чертово «куколка» и «ведьмочка». А ещё постоянно называет своей.

Сжимаюсь, ожидая, что сейчас всё снова прекратится. Но Берг не останавливается, сильнее прижимая к себе. Ловит мои губы, обводит клитор по кругу. И всё взрывается.

В ушах звон, нарастающий с каждой секундой. Меня колотит, словно лихорадкой, словно давно отравлена и пришла моя кончина. Внезапно накрывает слабостью, такой приятной и лёгкой. Когда всё кружится вокруг, а я чувствую себя идеально.

— Боги, как ты пахнешь, — он ведёт по моей шее, утыкаясь лицом. Держит меня в своих руках, потому что я бы давно пала. — Моя.

Пытаюсь опровергнуть это.

Повторить, что никогда не буду ему принадлежать.

Что случившееся ничего не значит. Между нами сделка, с моей свободой в конце. Если не придумаю другого способа сбежать. А я придумаю, обязательно что-то придумаю.

Так много хочу ему сказать.

Но получается лишь откинуться на его мощную грудь, ощущая себя опустошенной.

Глава 27. Тая

— Ты — дикарь.

Единственное, что получается сказать после того, как меня перестаёт трясти. Одёргиваю футболку, стараясь натянуть как можно ниже. И морщусь, потому что чувствую между ног его семя.

— Тебе понравилось, куколка.

— Ничего подобного. Тебе показалось.

Берг рычит за спиной, а я стараюсь сдержать неуместную улыбку. До безобразия просто вывести мужчину из себя. Возможно когда-то это закончится для меня свёрнутой шеей. Но пока — у меня есть единственное развлечение.

— Ещё раз, куколка. Рискнешь навредить себе…

— Я проверяла твои слова, Берг, — отвечаю раздраженно. Будь у меня силы закончить всё это — мужчина не успел бы. — Или ты надеешься, что я поверю в любой твой бред?

Потому что поверить ему, значит предать свой клан. Всё то, чему меня учили, все рассказы Верховной. Берг рассказывает совсем другую историю, и это пугает. Тем, что мне хочется поверить.

Я помню, что любила в детстве сказки, которые рассказывала мама. Парадокс. Я не могу вспомнить, какие у неё были волосы или цвет глаз. Ничего не помню, только тихие истории перед сном и запах молока с мёдом.

Выбрасываю сгоревшие панкейки в мусор, стараясь так же справиться с накатившей грустью. Занять себя магией и готовкой. Идеальный симбиоз, который обычно успокаивает.

— Стоять, — Берг рявкает внезапно, обхватывает за талию и поднимает в воздух. — Стекло. Что-то разбилось.

— И чья это вина? Из-за тебя я осталась без мёда!

— Какая трагедия.

Мужчина опускает меня возле мойки и открывает верхнюю полку, где есть две банки такого же подсолнечного мёда. Ну хоть что-то хорошее есть в этом доме.