Книга Помощница профессора - Катя Водянова

Фредерика кивнула матушке и выскочила из ее комнаты, пытаясь переварить информацию. Как этот земпри за один день ухитрился перевернуть всю жизнь семьи Алварес? И что сделает, если останется в их доме еще на неделю? Фредерика бежала по коридору и краем глаза рассматривала стены, будто в первый раз. Деревянные панели рассохлись и потрескались, обои отошли от стен, а на картинных рамах скопился такой слой пыли, что можно рисовать рожицы. Раньше матушка хотя бы изредка помогала с уборкой, сейчас же полностью сбросила все хлопоты на Фредди. А у нее после целого дня занятий и мелких подработок в городе уже не оставалось сил. И тогда, вечерами, когда от отчаяния хотелось выть, Фредди просила у Отца-Защитника, чтобы он хоть немного помог ей, изменил жизнь семьи Алварес. Что если Пак и был той помощью? Или знаком свыше самой взяться за решение проблем и не ждать чуда?

Но пока эти мысли окончательно не перевесили злость, Фредерика заколотила в дверь невыносимого земпри. Не открывал он долго, а когда все же открыл, то оказался полностью одетым, как для прогулки, и с чуть влажными волосами. А еще прижимал к себе томик «Жизнь в колониях: вчера, сегодня, завтра».

— Я покину вас с матушкой ненадолго, — бросил он и впихнул книгу в руки Фредди.

— Ты куда собрался? Я не буду сидеть и караулить, пока ты гуляешь по городу.

— В окно постучу.

Не оборачиваясь, Пак напялил шляпу, прихватил трость, купленную Фредерикой только для создания образа, махнул рукой и закрыл за собой дверь. 

Глава 10. Азартные игры затягивают

Пак вышел из дома Алварес, поправил шляпу и поднял голову. Солнце клонилось к закату, и низкие облака становились темнее и плотнее, скоро Эбердинг окончательно утонет в сероватом тумане и наполнится магией.

В колониях, как прочитал Пак, солнце такое яркое, что становится больно глазам, а туман бывает нечасто. Поэтому ночью на небе сияют целые созвездия и поля видны от одного края до другого. Еще там скачут целые табуны диких лошадей, цветы пожирают насекомых, а в густых лесах живут могущественные колдуны. Возможно, это все и выдумка неизвестного писателя, но Паку вдруг захотелось побывать за океаном и лично во всем разобраться. Что он, в самом деле, видел кроме родной общины и сырого Эбердинга?

— Ты какой-то унылый, — Клу появился на плече и ткнул Пака кулаком в шею. — Это все от книг, говорил тебе, не забивай голову, когда в ней слишком много знаний, веселье уже не помещается.

— Глупое — не помещается, а для правильного всегда найдется место.

Библиотека в доме Алварес оказалась больше общинной раз этак в десять. Пак долго разглядывал корешки книг, потертые и совсем новые, пока выбрал подходящую для чтения. Удивительная история про колонии затронула его, читал бы и читал весь день до самого вечера, но мышцы в самом деле ныли без работы, поэтому Пак и ушел в сад.

— А по мне так книги — бесполезная трата времени, — отмахнулся Клу, — если это, конечно, не тийский трактат о телесных удовольствиях.

— Тебе какая из частей понравилась больше? — Пак чуть повернул голову, чтобы видеть собеседника. — Про кулинарию или созерцание произведений искусства? А может быть про бег и борьбу, как средства познания своего тела и души? Дневной сон? Каллиграфия? Я, если честно, так и не освоил науку красивого написания букв, хотя перевел кучу листов и чернил.

— Да ты ничего не читал, братец! Тийский трактат об удовольствиях содержит весьма занимательную информацию.

— Только одна часть из семи. В нашей библиотеке была эта книга, правда, под обложкой сборника романтической поэзии. И основной упор в этой занимательной информации был на совершенствовании тела и упражнениях, ибо только владея телом и зная его, можно достичь вершин наслаждения и вознести туда своего партнера.

Клу насупился, потом оглядел свой объемный живот, похлопал по нему и потер нос.

— Не могу понять, ты слабоумный или гений? Впервые встречаю такого странного парня, а я повидал немало людей.

— Но не читал трактат. Если хвалиться тем, чего не делал, то рано или поздно тебя подловят.

Пак медленно шел по буковой аллее и высматривал, не осталось ли где участков нескошенной травы или засохших ветвей у деревьев. Завтра же будет новый день, тоже захочется поработать, это пока он решил немного развеяться, поддавшись уговорам Клу.

— Скажем так, я просматривал его укороченную версию, самые интригующие части, — не успокаивался верж. — Теперь жалею об этом, надо прочитать целиком. Как ты сегодня отшил эту донью! У-у-у! Немыслимый уровень мастерства, в трактате подсмотрел, да? Теперь крошка Фредерика не уймется, пока не затащит тебя в постель, чтобы потом бросить! Мечта-а-а!

Он откинулся на спину и свесил ноги с плеча Пака. Как только не падает? Магия? Или матушка была права, и Пак в самом деле вырос чересчур большим с чересчур широкими плечами?

— Странные у тебя мечты.

— А у тебя как будто нет планов на эту страстную донью? — хмыкнул Клу. — Такой огненной деве нельзя ночевать одной, преступно, я бы сказал!

— Она красивая.

Даже очень. Непривычно было видеть ее тонкие длинные пальцы и хрупкие запястья, и кожа у Фредерики была светлой и гладкой, без следов от подростковой сыпи или шрамов. Почти не тронутая загаром, она контрастировала с темными волосами и глазами, не черными, неживыми, как бывало у донов, а теплыми, точно вызревший каштан.

— Но внешность же не главное, а характер у нее взрывной, с такой не выстроишь долгих отношений. А как это хотеть женщину только из-за ее красоты? Просто на одну ночь, без обязательств?

— Да, парень, да! Вот так думают настоящие мужчины, а не юнцы, которые женщину только в трактате видели! В одной седьмой его части, если точнее.

— Вы с Фредерикой слишком много беспокоитесь о моих отношениях с женщинами. Это странно, не находишь?

Верж промолчал, а после предпочел исчезнуть из виду. Они вышли на широкую оживленную улицу, и крохотный человечек на плече привлекал бы излишнее внимание.

Пак до сих пор сомневался, правильно ли поступил, когда поддался на уговоры Клу и покинул дом Алварес. Но, так или иначе, через несколько дней Пак вернется в свою общину и вряд ли еще покинет ее в ближайшие годы: завтра истечет срок его разрешения на пребывание в столице. Оставаться в Эбердинге без него — серьезное преступление, могут и в тюрьму посадить на неделю-другую. Но если попытается уехать — наверняка нарвется на дружков погибших вчера вержей. Там же все знают настоящее имя Пака и номер его общины — сам по недомыслию надиктовал эту информацию, когда забирал выигрыш.

И оставался клык чужого: таинственный артефакт, который неплохо бы вернуть владельцам, иначе под угрозой окажется и сам Пак, и вся его семья.

— Сворачивай направо, там будет стоянка такси, — прошелестел прямо над ухом голос Клу. — Выберешь машину получше, уверенно откроешь дверь, сядешь на заднее сидение и прикажешь! Именно прикажешь, это важно! Везти тебя в самый лучший игорный дом Второй линии, где отдыхают приличные люди.