Книга Фиктивный отбор - Татьяна Май

— Бет, а где теперь покои казначея? Мой отец, когда служил в Волчьих Клыках, занимал комнату в старой части замка, но из сада я видела, что там теперь нежилое крыло.

— Да, амари, верно, там теперь только сквозняки гуляют. А покои лорда Ричарда и его сына в южной башне. Лорд Ричард говорит, горный ветер там не так сильно в окна дует, ведь с его-то болезнью это особенно важно.

— С его болезнью? — переспросила я.

— Он уж давно болен, амари. Грудь застудил несколько зим тому назад. Хоть и лучшие лекари у него, да только с каждым месяцем дела все хуже. Бедный лорд Седрик матушку схоронил недавно, а тут того и гляди… ой, Богиня сохрани, нельзя о таком даже думать! У альфы нашего доброе сердце, он ведь мог бы на место лорда Ричарда другого казначея взять, молодого да здорового, но нет, знает, что лорду Ричарду силы дает его служба. — Бет сновала по комнате, успев растопить камин и приготовить свежее платье. — Сейчас принесу вам чаю, леди.

— Хорошо, Бет, спасибо, — поблагодарила я. Одновременно с этим мелькнула мысль, что сегодня я смогла бы наведаться в покои самого советника и поискать амулет там. От этой мысли пот прошиб тело, а усталость как рукой сняло.

Вечером я пораньше отослала Бет, сделав вид, что хочу лечь спать, а сама, едва горничная ушла, переоделась, нанесла пару капель масла на кожу и выскользнула из комнаты.

Прошмыгнув мимо общей гостиной, я знакомым путем дошла до покоев советника. Постучала в дверь, но никто не ответил, хотя стук показался мне оглушительно громким. Особо не надеясь на удачу, взялась за ручку и, к собственному удивлению, обнаружила, что дверь не заперта.

Оглянувшись по сторонам, быстро вошла, прикрыв за собой дверь. Сердце подпрыгивало. Казалось, оно сейчас вырвется из груди и ускачет от меня по коридорам замка.

Вытерев взмокшие ладони о платье, я быстрым шагом подошла к столу у окна, радуясь, что в комнате горят свечи и камин, а значит не придется вести поиски в темноте. Выдвигая ящики стола, я просматривала их содержимое, боясь нарушить царящий здесь идеальный порядок.

Рабочий стол, шкаф с одеждой, поставец с вином, книжные полки, секретер… Я заглянула даже в камин, надеясь обнаружить там тайник, но ничего не нашла. В покоях советника амулета точно не было. Что ж, хотя бы еще одну комнату можно будет вычеркнуть из списка.

Я окинула помещение взглядом, проверяя, все ли здесь выглядит так же, как и до начала поисков.

— Могу я узнать, что вы делаете в моих покоях, Лири? — услышала вдруг позади низкий голос Гервальда.

Я замерла, не в силах поверить, что так глупо попалась, а затем медленно обернулась и увидела в янтарных глазах советника свой приговор.

Глава 18

Судорожно вздохнув, я приказала себе успокоиться. И когда заговорила, голос был на удивление спокойным.

— Прошу простить, что вторглась к вам без приглашения, советник.

«Богиня, помоги мне правдоподобно солгать!» — взмолилась я.

Глаза Гервальда обежали комнату, я видела, как он буквально ощупывает взглядом каждую пядь своих покоев.

— Так что же вам здесь понадобилось?

— Случилось нечто возмутительное.

— Возмутительное? — переспросил советник, подходя ближе. Шаг его был легким и осторожным. Будто большой зверь готовится к прыжку.

Я ощутила холод, расползающийся по телу, хотя комната была жарко натоплена. Чтобы советник не увидел, как дрожат руки, я сжала одну в кулак, а другую опустила в карман платья. Когда пальцы коснулись холодного чешуйчатого предмета, я вздрогнула, а потом чуть не рассмеялась от облегчения. Вот и найдена причина, которую я могу использовать, чтобы объяснить свое появление в покоях брата альфы. Я вытащила змейку — подарок советника — из кармана и протянула Гервальду.

— Вы знали, что она живая? — спросила и тут же испугалась: а вдруг советник мне не поверит?

Он внимательнейшим образом посмотрел на украшение, которое я держала двумя пальцами за хвост, и кивнул. Я видела, что морщинка между его бровей разгладилась, и Гервальд больше не хмурится.

— Да.

— Да? Но почему не сказали об этом мне?

Советник пожал плечами.

— Посчитал, что вы испугаетесь.

— Я и была напугана. Она ужалила меня.

— Скорее всего, она лишь пыталась предупредить вас о чем-то.

— Предупредить?

Гервальд кивнул.

— Это оберег, Лири. Он принадлежал моей матушке. Отец подарил ей его в день свадьбы.

Я так растерялась, что прошептала:

— Но зачем вы отдали столь ценную вещь мне?

— Потому что посчитал, что так будет правильно. После нападения в лесу я хотел обезопасить вас.

— От чего? Зачем кому-то желать мне зла?

— Вы спасли меня. Тому, кто послал наемников, может не понравиться, что вы встали на их пути. Я не хотел пугать вас, — уже мягче сказал Гервальд, посмотрев в мое лицо.

— Спасибо… за подарок, — проговорила я, прижимая змейку к груди.

— Носите ее с собой. На всякий случай.

— Хорошо. Думаю, сейчас мне лучше вернуться к себе.

— Как вы себя чувствуете? — спросил советник. Стальная прядь упала ему на лоб, засверкала в свете свечей серебром, а я поймала себя на том, что хочу прикоснуться к ней, пропустить между пальцев…

— Простите?

— Я об испытании. Вы же говорили, что никогда не теряете сознания, — улыбнулся Гервальд.

Я замерла. Советник, что, подшучивает надо мной? Лунный свет мне помоги!

— Все когда-то бывает впервые. Хорошо, что у альфы отменная реакция, ведь плавать я не умею. Доброй ночи.

Гервальд кивнул, и я, обойдя его, направилась к дверям, мечтая поскорее сбежать. Едва взявшись за ручку, услышала голос советника:

— Лири, — сказал он, заставив меня в страхе замереть. Обернувшись, я вопросительно заглянула в янтарные глаза. — Прошу простить мою грубость сегодня перед испытанием. Я был слегка растерян после ваших слов.

Я покачала головой.

— Это вы простите меня. Не знаю, что на меня нашло. Я не хотела никого оскорбить и понимаю, что вела себя непозволительно грубо. Мне так стыдно…

Гервальд облокотился о каминную полку. Огонь в камине бросал тревожные отблески на его лицо.

«Он очень красив», — подумала я, понимая, что любуюсь волевым лицом советника. Сейчас его лицо не было бесстрастной маской, он выглядел одновременно уставшим и напряженным, будто его что-то мучило. Что-то, о чем он не мог рассказать.