Книга Князь моих запретных снов - Оливия Штерн

- Не оставит, - эхом отозвалась Габриэль.

- Он не посмеет что-то сделать, - твердо сказал Альберт, - он, конечно, не подарок, но трусоват… Мелкие пакости – это все, на что способен ар Мориш. А ты, Ильса, не обращай внимания. Мало ли дураков на свете?

Потом, улыбнувшись, он отпил большой глоток из стакана, и продолжил:

- Хотите, расскажу, как я сюда угодил?

Разумеется, все выразили горячее желание.

- Вы что-нибудь слышали о школе Парящих? - Альберт улыбнулся, но улыбка вышла жалкой, наверное, оттого, что полноценно он улыбаться и не мог.

- Я слышала, - вдруг сказала Габриэль, - но мне непонятно, как ты мог оказаться и там, и тут. Ведь только один дух может отметить смертного своим дыханием.

Альберт пожал плечами, грустно посмотрел на опустевший стаканчик, затем поводил над ним указательным пальцем, будто помешивая осевший на дне сахар. Я едва не взвизгнула, когда тяжелый керамический стакан легко приподнялся над столом и повис, чуть покачиваясь.

- В том-то вся и беда, что мне не повезло. Похоже, меня отметили два духа. Как вы знаете, дух Пробуждения. А еще дух Ветра.

- Подожди, - Аделаида осторожно протянула руку и коснулась повисшего в воздухе стакана. Попробовала его прижать к столу, и это ей удалось.

- Он сопротивлялся, - заметила она, - это дух Ветра, да? Как его имя?

- Илус-аш. И да, я могу поднимать предметы, заставляя воздух под ними превращаться в крошечные вихри.

- Только предметы? – восторженно уточнила Аделаида.

- Все, что угодно. Насколько сил хватит, - Альберт глянул на Габриэль, - хочешь, тебя подниму?

На миг Габриэль смутилась, но затем, решившись, кивнула.

- Только не высоко.

- Как скажешь.

Альберт, продолжая криво улыбаться, потянулся к ней рукой, растопыривая пальцы. Габриэль ойкнула, когда широкий подол платья запузырился, надулся, как будто она упала в воду. Спустя несколько мгновений она замахала руками, пытаясь удерживать равновесие. Ее приподняло со стула, да так высоко, что замшевые туфельки оказались на уровне столешницы.

Аделаида охнула, а я… потянулась, чтобы пошарить рукой под Габриэль, уж очень хотелось ощутить этот вихрь, который смог ее поднять.

- Не вздумай! – тут же крикнул Альберт.

И сразу опустил Габриэль обратно. Сказал назидательно:

- Без пальцев бы осталась. Чем тяжелее предмет, тем сильнее напряжение воздуха.

Я потупилась, проклиная свое любопытство. Вот очень мне надо было… все волшебство испортила.

Альберт вздохнул.

- Ильса. Хочешь, я и тебя подниму?

Мне хотелось, но я не решилась попросить. То, что Альберт ко был ко мне добр, еще не значило, что следовало желать многого.

- Я продолжу, - тогда сказал Альберт, - о том, что во мне есть частица духа Ветра, было известно с самого раннего детства. Я еще не соображал толком, когда стаскивал с буфета сахарницу. И поэтому вместо того, чтобы стать наследником отцова поместья, отправился в Школу Парящих, на север королевства, туда, где горы окольцевали нашу землю.

- А ты не пробовал сам летать? – спросила я.

- Конечно, пробовал, - он покачал головой, - я сдуру решил, что смогу перелететь горы и попасть в новые земли. Летать у меня получалось, но…

И тут он указательным пальцем потыкал в неподвижную половину лица.

- Недалеко улетел. Силы не рассчитал, изрядно разбился на камнях. Ну и вот это… я долго выздоравливал, но получилось, что как-то неудачно ударился, и лицо теперь вот такое.

- Зато ты летал, - проворчала Аделаида, - многие бы отдали куда большее за возможность нырять в небо.

- Небо – это не море. В него не ныряешь, - поправил Альберт, - оно бездонное ,и совершенно не сопротивляется, когда ты все выше и выше. Но потом… чем выше, тем сложнее управлять потоками. И вот я не справился. Впрочем… Все равно меня выгнали из школы, отдали сюда.

- А откуда они узнали про духа Пробуждения? – мне показалось, что в голосе Габриэль нежным колокольчиком звякнула слезы.

- Моего наставника стало утягивать в Долину Сна, и я это случайно заметил. Надо сказать, испугался сильно, но… как-то его вытащил. Это получилось само.

- У меня тоже само получилось, - хрипло вставила я, - Милка… она сама туда хотела шагнуть, а я увидела, схватила ее…

- Это твоя сестра? – спросила Аделаида.

- Нет… Это родная дочка той женщины, у которой я жила.

- А что с твоими родителями, Ильса?

- Меня подбросили, - уж не знаю, сколько раз это повторять на разные лады, - выбросили, понимаете? Я оказалась не нужна родной матери.

Альберт задумчиво покачал головой и ничего не сказал. Но смотрел пристально и даже неприятно, как будто я была забавной букашкой, а он меня разглядывал сквозь увеличительное стекло. Я же… внезапно, чуть ли не впервые разозлилась на ту женщину, которая от меня отказалась. И если раньше я представляла ее себе прекрасной и грустной принцессой, то теперь вдруг в мыслях мать предстала этакой ветреной и пустой бабенкой, которой было наплевать, выживу ли я.

- Не расстраивайся, - тихо произнес Альберт, - что-нибудь да будет.

- Конечно, будет, - проворчала я, - но я иногда завидую, совсем капельку, тем, у кого есть родители. Тем, кого растили, кому покупали кукол и платья, пусть даже не слишком нарядные. А я, из-за того, что оказалась не нужна своим родителям, спала на полу в чулане, на тряпках.

А иногда, зимой, забиралась в амбар и спала там, в соломе, рядом с коровой, потому что в чулане было слишком холодно, и пол промерзал. Его герцогство прав, во многом прав…

Покачав головой, я снова уставилась на свои обветренные и потрескавшиеся руки.

- Не то, чтобы я жаловалась… Но мне правда очень обидно бывает. Вот есть же родители, которые растят своих детей… И мне бы очень хотелось иметь таких.

- А что, если бы ты сейчас встретила свою настоящую мать? – прищурился Альберт, - чтобы ты сделала? Как думаешь, обрадовалась бы?

Я поморщилась.

- Ну, во-первых, как я узнаю, что это она? – потерла задумчиво лоб, затем глянула прямо в блестящие глаза Альберта, - и во-вторых, нет, я бы не обрадовалась. Скорее всего, я бы плюнула ей в лицо.

***

В темном небе с легкими бороздками сиреневых облаков висела круглая луна – тяжелая, полная бледно-золотого сока, того и гляди треснет и разольется сверкающими каплями. Она и без того сочилась светом, который оседал легкой паутиной на розовых кустах, на траве, на кирпичных стенах, на черепице…

Неразумно было не пойти за порцией снадобья, но я не пошла.

Еще более неразумно было засыпать, обмотав вокруг запястья цепочку с хрустальным шаром и зажав кулаке миниатюрный домик – но я именно так и поступила.