Книга Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию - Дэн Джонс

В сентябре центр военных действий переместился в Англию, где граф Лестер и Гуго Биго, еще один мятежный барон, попытались устроить хаос, наняв во Фландрии войско из вчерашних ткачей. Они высадились во Фрамлингеме и двинулись на северо-запад через Восточную Англию в направлении центральных графств. Наемники вышагивали по дорогам, оглашая холодные равнины боевыми песнями.

Народ, помнивший мрачные дни анархии, не обрадовался возвращению фламандцев. В Данвиче женщины и дети бросали камни в армию мятежников. Английские магнаты оказывали юстициарию Генриха Ричарду де Люси всестороннюю помощь – и тем не менее, когда разразилась битва на болотах Форнхэма, недалеко от Бери-Сент-Эдмундс, армия короля, как говорят, в четыре раза уступала врагу в численности. Это не помешало роялистам одержать сокрушительную победу, рассеяв рыцарей графа и отдав наемников на растерзание местному населению. Множество фламандцев потонуло в торфяных болотах.

Зима – неподходящий сезон для средневековых войн – принесла с собой обычное перемирие. Но весной 1174 года военные действия возобновились. Теперь ситуация обострилась в Англии. Вильгельм Лев за зиму перегруппировался и увеличил численность своего войска. Роялисты потерпели ряд поражений в Нортгемптоне, Ноттингеме и Лестере, а ситуация в Нортумбрии оставалась неопределенной. Вдобавок ко всему Филипп Фландрский поклялся на святых мощах, что в начале июня 1174 года предпримет полномасштабное вторжение в Англию. Английские магнаты настойчиво просили Генриха вернуться, и в июле 1174 года он покинул свои континентальные владения и направился в Англию.

Генрих отплыл из Барфлёра в сопровождении огромной армии брабантских наемников, взяв с собой ближайших родственников: жену Молодого Короля королеву Маргариту и своих младших детей Иоанну и Иоанна, а также важных пленников, в том числе собственную жену.

Море штормило, дул порывистый ветер, вздымались гигантские волны. Моряки засомневались, стоит ли пускаться в плавание, и тогда Генрих встал перед командой и сказал: «Если Господь желает, чтобы король вернул себе свое королевство, Он доставит их в порт в целости и сохранности». Так Он и сделал.

Мысли о воле Божьей обуревали Генриха. Он прибыл в Саутгемптон, чтобы сделать одно важное дело, прежде чем вступить в бой. Наверное, это был самый гениальный его ход за всю кампанию. Вместо того чтобы прямиком отправиться в Восточную Англию, где высадился и собирался с силами Филипп Фландрский, Генрих поехал в Кентербери.

Генрих был упрямцем, но всегда внимательно следил за тем, какое впечатление производит на людей. Он знал, что многие думают, будто Господь наслал на него мятеж и рознь в отместку за смерть Бекета, и понимал, что, пока причины мятежа увязывают с делом святого мученика Томаса, надежды на мир нет.

За три дня Генрих добрался до Кентербери, полный решимости устроить яркое представление. Радульф де Дисето пишет:

Приехав в Кентербери, он соскочил с коня, отбросил свое королевское достоинство, принял вид паломника, молельщика, кающегося грешника и в пятницу, 12 июля, отправился в кафедральный собор. Там, заливаясь слезами, вздыхая и стеная, он дошел до могилы славного мученика. Простершись ниц и раскинув руки, он долгое время лежал там, предаваясь молитве.

Генрих в присутствии епископа Лондонского призвал Бога в свидетели и заявил, что не хотел смерти Бекета, но признал, что своими необдуманными словами он, не желая того, стал ее причиной. Дисето продолжает:

Он просил присутствующих епископов об отпущении грехов и подверг свою плоть жестокому бичеванию плетьми, получив три или даже пять ударов от каждого из монахов по очереди, а их там собралось множество… Он провел остаток дня и всю следующую ночь без сна, в душевной скорби, отдаваясь молитве, и три дня держал пост… Нет сомнений, что ему удалось умиротворить мученика…

Разумеется, удалось. Устроив великолепный спектакль публичного раскаяния, Генрих выиграл самую важную пропагандистскую битву той войны. Хроники гудели сообщениями об унижении великого короля, полуодетого, безжалостно бичуемого и истекающего кровью.

Как и писал Дисето, Господь и его мученик услышали короля. Далеко от Кентербери, наутро после королевского покаяния, Вильгельм Лев, сняв шлем, завтракал на привале. Король Шотландии возобновил начатые в прошлом году атаки на северные замки, которые ему пообещали в обмен на соучастие в мятеже. Крепость Варк выдержала неистовые удары кирками и осадными снарядами, не поддалась катапультам и попыткам поджога. Лев посылал войска на штурм Карлайла и Прадо, и также безуспешно. Завтракая, он обдумывал свой следующий шаг: нападение на внушительные многоугольные укрепления замка Алник.

И тут разразилась катастрофа. Группа йоркширских рыцарей, следовавших за шотландцами от Прадо до Алника, предприняла внезапную атаку. Завязался бой, в котором все шотландские рыцари были убиты или взяты в плен. Среди пленных оказался и сам Вильгельм Лев.

В Кентербери была ночь, и Генрих спал, когда пришла весть о пленении Вильгельма в битве при Алнике. Ее принес выбившийся из сил гонец, без остановки гнавший лошадей, чтобы первым доставить новости. Сияя от радости, король возблагодарил Бога и мученика Томаса за свою удачу. Он вскочил с кровати и поднял всех своих баронов, чтобы сообщить им потрясающие известия. Одно удачное сражение – и ядовитое жало мятежа вырвано.

Минимальными военными усилиями Генрих укрепил свою власть в Англии, одолев врагов в центральной и восточной части страны. Те, кого не подчинили силой, сами покорились старому королю к концу июля. 8 августа 1174 года Генрих вернулся в Барфлёр. Он отсутствовал на континенте меньше месяца.

В это время Людовик, Генрих Молодой Король и Филипп Фландрский вторглись на территорию Нормандии и осадили Руан. Генрих сильно рисковал, понадеявшись, что успеет усмирить сопротивление в Англии до того, как жители Руана сдадут город. Но риск оказался оправданным. Теперь, уверенный в победе, он собрал еще одну армию, в которую кроме испытанных брабантцев вошли и беспощадные валлийские наемники. Очень быстро французы сняли осаду. Вскоре после этого Людовик запросил мира.

Великая война была выиграна. «Мир был восстановлен после краха королевства, – писал казначей Генриха, Ричард Фицнил. – Самые могущественные люди из числа заговорщиков… поняли, как трудно – если вообще возможно – выбить палицу из рук Геракла». Как обычно, талант и везение Генриха позволили ему обойти уступающего во всех отношениях французского короля и своих собственных неопытных сыновей. Он пережил предательство жены Алиеноры, которая теперь сидела взаперти в английском замке, и мог проявить милосердие к сыновьям, заключая с ними мир в Монлуи в 1174 году.

Утвердив в Монлуи свою победу, Генрих позволил всем мятежникам сохранить свои земли и владения в том же состоянии, в каком они пребывали до мятежа. Он одарил каждого из своих сыновей замками или доходами – хотя и не властью, которой они жаждали: Генрих не без оснований боялся, что в этом случае его земельное могущество испарится еще при его жизни. Молодой Король получил два замка в Нормандии и 15 000 фунтов дохода с графства Анжу в обмен на отказ от пограничных замков, отданных Иоанну в качестве свадебного подарка. Ричарду достались два поместья в Пуату и половина годового дохода этого графства. Джеффри получил половину годового дохода Бретани; кроме того, был окончательно утвержден его брак с Констанцией, наследницей герцогства. Раздав все вышеперечисленное имущество, Генрих запретил своим сыновьям просить большего, чем он сам решит даровать им, и послал Ричарда в Пуату, а Джеффри в Бретань – гасить очаги мятежа, который они разожгли.