Книга 1917: Вперед, Империя! - Владимир Марков-Бабкин

Мы следим за развитием событий.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ повелел в знак солидарности с американским народом объявить в России 10 июля днем траура по погибшим в этой трагедии.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

Не помня себя, я ухватил маркиза за грудки и встряхнул что было сил, прошипев ему прямо в лицо:

– Что с ней, черт вас дери! Говорите же!

Болтаясь в моих руках, словно арлекин, тот все же произнес, запинаясь:

– Бомба… Бросили бомбу… Погибло несколько человек… Ваш человек… Он бросился и прикрыл ее своим телом… Она не пострадала… Практически…

Я разжал руки, выпуская одежду маркиза, и рухнул в ближайшее кресло. Меня колотил нервный озноб. Мне хотелось кого-нибудь убить. Собственноручно. Маркиза, моего адъютанта, принесшего дурную весть, князя Волконского, не обеспечившего, короля этого гребаного…

– Что с ней? Что означает это ваше проклятое – «практически»?

Голос мой был глух от сдерживаемых эмоций, которые переполняли меня. Ответ делла Торретта не заставил себя ждать, тот явно торопился, видя что-то очень уж нехорошее в моих глазах.

– Простите, ваше величество. Она не пострадала. Почти. Ее оглушило взрывом. Еще некоторые царапины. Основной удар принял тот русский, которого рекомендовал принцессе князь Волконский. Вот он в тяжелом состоянии. Он очень плох, ваше величество.

Раздельно говорю:

– Как. Это. Произошло.

– Ее высочество отправилась в Таранто встречать выживших моряков с погибшего линкора «Данте Алигьери». Была церемония в порту. Собрались зеваки, пресса. Принцесса говорила речь, когда из толпы выбежал какой-то господин и бросил ей под ноги какой-то предмет. Его тут же сбили с ног и скрутили, но бомба взорвалась. Русский прикрыл принцессу своим телом. Благодаря ему принцесса осталась жива…

– Что еще. По. Этому. Делу.

Маркиз охотно дополнил, хотя, вероятно, ему было крайне не по себе, когда он произнес:

– На допросе бомбист кричал, что он социалист, а бомба – это месть Италии и России за гибель Коммуны. И… месть лично вам, ваше величество… Прошу простить, но… Он заявил, что революционеры России убили вашу прежнюю жену, а он хотел убить… эм… вашу… будущую жену…

Я резко встал и, не прощаясь, вышел из залы.

ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. ГДЕ-ТО В НЕБЕ. 9 (22) июля 1917 года

Моторы «Ильи Муромца» молотили воздух. Сделав большую дугу, приданный «трем топорам» аэроплан огибал линию фронта, направляясь к указанному району.

Собственно, оба «Муромца», приданные его полку, работали в эти дни, что называется, на износ, мечась между многочисленными объектами, которые были задействованы в операциях полка, который государь коротко именовал колоритным словом «спецназ». Аэропланы перебрасывали с места на место бойцов и грузы, пару раз даже были задействованы в информационной кампании, разбрасывая тысячи листовок над позициями неустойчивых полков австро-венгров, и даже провели десантирование группы диверсантов на парашюте Котельникова, высаживая их невдалеке от важнейшего узла обороны противника.

И вот сегодня утром пришла директива, состоявшая всего из двух слов: «План Б». И все. Летит теперь полковник Слащев на новое место, молясь, чтобы все намеченное успели провести и такое ускорение не нарушило течение запланированных ранее событий.

Впереди «План Б». И этим все сказано.

Игра пошла. По-крупному.

В которой ты или взлетишь до небес и получишь все, или же…

Все на кону.

А там хоть стреляйся.

Ничего не исправить.

Если не убьют, конечно.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». ЦЕРКОВЬ РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ. 9 (22) июля 1917 года

Я молился. Молился истово. Молился, как никогда в жизни. Я благодарил Бога, Христа, Святую Троицу, Богородицу. Молился, толком не помня молитв и вовсе не зная их в своей прежней жизни. Молился, благодаря и клянясь, уповая и вознося.

Я не знал, что со мной. Никогда еще в этом времени, да и в прошлой моей жизни, я не испытывал такого мощного эмоционального потрясения. Все было. Было убийство графини Брасовой. Была Кровавая Пасха, когда я в гневе, не помня себя, принародно сломал челюсть генералу Скалону. Было еще много всего, но только сейчас мою душу… Не знаю, как сказать. И как описать.

Почему едва не случившаяся гибель итальянской принцессы, которую я и не видел вживую, вдруг поразила меня в самое сердце? В этот момент не имела значения политика и геостратегические соображения. Я вообще не думал сейчас об этом. А о чем?

О том, что уже мысленно считал ее своей будущей женой? И да и нет. Это, разумеется, тоже. Не знаю. Возможно, я идеализировал принцессу, придумав себе образ, в который и поверил. Возможно, для меня это была какая-то эмоциональная отдушина, какая-то робкая надежда на что-то светлое в моей жизни. Слишком уж много крови и грязи вокруг меня.

Да и нужно ли искать некое рацио? Дело ведь совершенно не в этом.

А в том, что я ее никому не отдам. И кто обидит ее, тот пожалеет, что на свет родился. За сына и за нее я пасть порву любому. На британский флаг порву. Или я не император Всероссийский, черт их всех раздери!

ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО

Оперативная сводка за 9 июля 1917 года

За истекшие сутки части 2-й Конной армии генерала от кавалерии Хана Нахичеванского совершили охват отступающих сил противника и на его плечах освободили от захватчиков город Ковель. Силы 11-й армии генерала от инфантерии Баланина вышли на окраину города Станислав, ведя бои с германским гарнизоном, который удерживает город.

Части Германии и Австро-Венгрии продолжают отход. Немецкая Южная армия нашими доблестными войсками прижата к отрогам Карпатских гор. Отряды наших пластунов при поддержке 1-й Особой императорской фамилии дальнебомбардировочной дивизии генерал-лейтенанта Шидловского блокируют возможные пути отхода германцев, уничтожая пути и взрывая проходы на перевалах.

Продолжаются бои в районе Рижского укрепрайона. Все попытки германских войск прорвать оборону наших войск отбиты. Противник понес большой урон в живой силе и имеет значительные потери в артиллерии в результате успешной контрбатарейной борьбы защитников города Риги.

На других участках фронта ничего существенного не произошло.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

– А теперь, маркиз, рассказывайте подробно, что произошло.

Маркиз делла Торретта, уже явно порозовевший и поверивший в то, что его, вероятно, не убьют прямо сейчас, спешно заговорил: