Книга Истории Дядюшки Дуба. Книга 1. Встреча - Жозеп Льюис Бадаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Птицы спят. Но можно поговорить и с камнями! Сгорите без огня… проиграете и победите… а заодно посадите дерево! — вещала Кассандра, змея-предсказательница, когда они проносились мимо.
Тау и Майя подумали, что надо бы на всякий случай прислушаться к её предсказаниям, но слова были такие мудрёные, что дети решили поразмыслить над ними позже.
Иногда сложные на первый взгляд вещи впоследствии оказываются очень простыми. Однако частенько бывает и наоборот.
Прибыв на место, дети мигом поняли, почему нервничал медведь Умбертус.
Если для Тау и Майи путешествие во внешний мир заняло около двадцати минут, в мире Дядюшки Дуба действительно прошло две недели.
Ванильная Девочка и Мальчик Йогурт так волновались, что похудели и уменьшились на десять дюймов. Всё это время они ничего не ели, не пили и не переставая плакали.
Мисс Дикинсон была бледнее, чем обычно, и беспрерывно строчила маленькие поэмы на листьях, кусочках сосновой коры и круглых речных камушках. У малыша Петибертуса без Тау и Майи четырежды случилось расстройство живота.
Когда дети постучались, Дядюшка Дуб крепко спал. А может, не спал, а погрузился в глубочайшее размышление, что, по сути, одно и то же.
Заслышав стук, Ванильная Девочка выглянула в окошко в виде сердца, проделанное в стволе Дядюшки Дуба. Тут рука в коробке задрожала и даже запрыгала от волнения. Она билась и металась как ненормальная. Несмотря на небольшой размер, она всё-таки была мраморной, поэтому в конце концов коробка, которую Тау держал, вырвалась у него из рук и открылась.
И прежде чем дети пришли в себя от неожиданности, рука, будто змея, проворно поползла вверх по дереву, цепляясь ноготками за кору. Она направлялась прямиком к Ванильной Девочке. Как будто всегда знала, для кого создана. Девочка, открыв рот от изумления, глядела, как, перебирая пятью пальцами, словно лапками, белая мраморная рука взбирается по стволу и приближается к окошку-сердечку. Поравнявшись с ним, рука бросилась к девочке, да с такой силой, что та опрокинулась на спину.
Всё ещё стоя рядом с Умбертусом, Тау и Майя — утомлённые долгой дорогой туда и обратно, к тому же страшно голодные — не дыша следили за всей этой сценой. Но вскоре в оконце-сердечке вновь показалось лицо Ванильной Девочки.
Она улыбнулась как ни в чём не бывало и приветственно помахала им обеими руками. Мраморная ручка сияла в мягком вечернем свете, как слёзка из горного хрусталя.
— Ура-а-а-а! — хором закричали все.
И тут послышался глубокий тяжёлый храп. Это храпел Дядюшка Дуб, потому что в глубине своих сердец (а у него их было несколько) он видел чудесные сны.
Праздник, в котором приняли участие сотни обитателей леса, продолжался до рассвета. К полуночи Ванильная Девочка так развеселилась, что несколько раз дёрнула Тау за уши. Всё случилось в точности, как предсказывал Дядюшка Дуб!
А потом словно заиграла скрипка, и глаза обитателей леса — большие и маленькие, мудрые и наивные — сами собой начали закрываться. Это Дядюшка Дуб напевал во сне.
Но, несмотря на усталость, спать Тау и Майе не хотелось. Они ещё долго прыгали и плясали — сначала с карликами Нюгру-Нюгру, а потом с медведями. А ещё они съели невиданное количество пирожных, мармелада и конфет (а также других сладостей) и всё никак не могли остановиться.
Но спать им не хотелось главным образом потому, что после приключения с мраморной рукой они всё время вспоминали Говорящее Бревно. Ведь они бросили его, вместо того чтобы взять с собой и доставить в самое сердце Дядюшки Дуба. А всё потому, что их напугала Дебора! Случалось, по ночам они просыпались в поту: им снилось, что за ними гонится прожорливая старуха.
Постепенно они успокоились, отправились к себе в комнату и уселись на полу у камина.
Петибертус, который улёгся у них в ногах и тут же уснул, внезапно заворочался и заворчал во сне. Какая-то чёрная птица уселась на окошко, а затем шумно захлопала крыльями и улетела. Когда небо уже начало светлеть, Тау и Майя наконец угомонились, легли в постель и решили чуточку вздремнуть.
Утром их разбудил голос Дядюшки Дуба, который довольно громко затянул:
Майя и Тау, очень обрадованные, что дерево наконец-то пробудилось, спустились вниз — рассказать о своих приключениях.
Поскольку спали они не где-нибудь, а внутри его ствола, Дядюшка Дуб видел их сны и примерно представлял, как было дело. Только они начали рассказ, как он перебил их:
— Вот уже много дней я читаю ваши сновидения, Тау и Майя… Я знаю: вас мучает, что вы оставили одно дело незавершённым. Не могу сказать, правы вы или нет. По крайней мере, в нашем лесу никто не станет вас ругать за это. И всё же мне нравится, что вы не забываете про Говорящее Бревно и мечтаете побороть страх перед прожорливой Деборой. В любом случае только вы можете довести дело до конца. Отправляйтесь на поиски. Если вам суждено встретить старуху, вы её найдёте. Но лучше не делать этого в одиночку. Возьмите с собой Петибертуса. Он не только будет вас развлекать, но и поможет, если понадобится. А главное, как всякое маленькое существо, он вас чему-нибудь научит.
Дети послушались Дядюшку Дуба и отправились в путь. Стоило им отойти от дерева, как они оказались в дремучем лесу. С собой у них был небольшой рюкзак, посох и Петибертус. Из-за медвежонка они то и дело останавливались и сбивались с дороги, зато с ним было очень весело.
Прошло три дня. То тут, то там им попадались обгоревшие вишнёвые деревья, возле которых не осталось следов пепла. Или стая крикливых ворон. Нашли они два овечьих скелета и обломки птичьих гнёзд, увидели круглые проплешины посреди цветущего луга. Но старуху они не повстречали. Шло время, и дети начали беспокоиться, что рано или поздно им придётся вернуться ни с чем. Они волновались и из-за родителей — наверняка те уже дома и, конечно, того и гляди спросят дедушку, где же дети. Что он им ответит?
Тау и Майя начали терять надежду. Петибертус лизал им щёки, чтобы хоть как-то взбодрить. Они перешли ручей и промочили ноги, продрались сквозь почти непроходимую чащу, после чего в волосах у них запутались паутина и сухие листья.
Наконец они присели на большой плоский камень. Вокруг шумел прозрачный сосновый бор, покрывавший склоны гор. Стояла такая жара, что даже цикады умолкли. Фляжки опустели, следовало срочно найти воду; припасов тоже почти не осталось, а на душе было муторно. Мир казался враждебным, к тому же жарким, как печка, и полным тревог.
— Майя… — Голос Тау дрогнул. — Мы её не найдём.
— Тау, мне тоже так кажется.
