Книга Мориарти. Последняя глава - Джон Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? — Гробовщик на секунду опешил. — О… да-да, конечно. Вы ведь мистер Джиттинс, верно. Я, разумеется, слышал, что Профессор вернулся.
— А раз слышали, то поторопитесь. Оплата, как обычно.
— Конечно, мистер Джиттинс. Сейчас пришлю своих ребят, чтобы вынесли тело.
— Вот и хорошо. Да поторопите их.
Джордж взглянул на тело. Голова была свернута набок под неестественным углом, кожа уже приобрела сероватый оттенок сырого теста, губы были бледные, а глаза как будто затянулись пленкой и потеряли живой блеск. Будучи человеком небрезгливым, Джордж наклонился и двумя пальцами сомкнул веки умершей, за что удостоился благодарственного кивка от Кэдвенора. Тем временем в комнату вошли двое его помощников с носилками.
Джиттинс отдал необходимые распоряжения, и они начали спускаться по лестнице, предоставив гробовщику заниматься своей работой.
Уже у выхода Джиттинс повернулся к Кармайклу.
— Я бы на твоем месте, Дропси, не слишком об этом распространялся. Ты меня понимаешь, да? Это не в твоих интересах.
— Я не дурак, мистер Джиттинс.
— А то я не знаю. — С этими словами, Джиттинс вышел на улицу и, поторопив носильщиков, обратился к Джозайе Остерли. — Отвези-ка нас к реке. Что-то свежим воздухом захотелось подышать. Господи, и куда только занесло бедняжку Сэл!
— Да уж местечко незавидное, — согласился Эмбер. — Вот ты ее видел, Джордж, и что, по-твоему, похожа она на себя?
— Кто-то куда-то спешит? — спросил Джиттинс. — Кому-то куда-то надо? Нет? Вот и хорошо, тогда прогуляемся чуток. — Шепнув что-то вознице, он забрался в тарантас, и экипаж неспешно тронулся. Некоторое время ехали как будто без цели, поворачивая, казалось, наугад, но часа через два, когда на улицах уже зажглись электрические фонари, а в окнах свечи, взяли курс сначала на запад, по Найтингейл-лейн, потом, после Уоппинга, снова повернули на восток, потом вправо и, наконец, прокатившись по темному тупичку, остановились у реки, где Джордж Джиттинс спрыгнул на землю и со словами «полней будет» облегчился прямо в воду.
— Сидни! — Возвратившись к тарантасу, он похлопал Валентину по шелковистой морде. — Сид, поди-ка сюда. Сядь с Джошем, а то он нас отсюда и не вывезет. Тут глаза требуются поострее. — И верно, переулок погрузился в непроглядную темень, нигде, до самой дороги, пролегавшей ярдах в двухстах от берега, ни огонька.
Стритер занял указанное место слева от возницы, а Джиттинс направился к коляске. Проходя мимо Остерли и уже открыв дверцу и поставив ногу на подножку, он взялся левой рукой за крышу, а правую опустил в карман, где лежал «смит-и-вессон». Вынув револьвер, Джиттинс повернулся и одним выстрелом вышиб мозги Стритеру, сильно напугав лошадей.
— Давай, Джош, избавься от него!
Остерли подхватил светившееся на землю тело и оттащил к реке. Джиттинс нырнул в кэб.
Было почти полвосьмого, и в эту самую минуту Альберт Спир собирался известить профессора Мориарти о смерти Сэл Ходжес.
У ПРОФЕССОРА ДОМА
Лондон:
17 января 1900 года
Теперь, когда Терремант почти все время проводил вдали от дома, Мориарти пригласил на его место Дэниела Карбонардо, который охранял Профессора и в доме, и во время нечастых прогулок. Под одной с ними крышей обосновался и Уолли Таллин, шустрый конопатый парнишка с рыжеватыми волосами, успешно справлявшийся с обязанностями порученца. Утром в среду Мориарти отправил Уолли за Беном Харкнессом, проживавшим в комнате над конюшней, где стоял экипаж Профессора.
Выехали уже ближе к полудню. Дэниел устроился в коляске, как всегда бдительный, с оружием под рукой, готовый в любой момент принять меры, если кому-то взбредет в голову поднять руку на его хозяина.
Пунктом назначения стал Главный почтамт на Сент-Мартинз, откуда Мориарти послал телеграмму некоему Карлу Францу фон Херцендорфу, проживавшему, судя по адресу, в престижном венском квартале Стефансдом.
ПРИЕЗЖАЙТЕ КАК ТОЛЬКО СМОЖЕТЕ ТЧК СООБЩИТЕ ДАТУ И ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ ТЧК ВАС ВСТРЕТЯТ ВСЕ БУДЕТ ПОДГОТОВЛЕНО ТЧК С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ ДЖЕЙМС
Телеграмма обошлась отправителю в семь шиллингов и девять пенсов, что соответствовало стандартному тарифу — три пенса за слово для сообщения за границу.[32]Затем они, без всяких происшествий, возвратились домой, потратив на вылазку примерно один час. Поведение Дэниела Карбонардо — его внимательность, сосредоточенность, поза — произвело на Мориарти столь сильное впечатление, что он даже задумался о том, не включить ли мастера пыток в состав своей преторианской гвардии.
Поднявшись к себе в комнату, Профессор налил стакан сухого шерри, большим почитателем которого сделался с некоторых пор, и отправил Уолли, паренька расторопного и надежного, в трактир «Герцог Йоркский» — за пирогом с кроликом от миссис Белчер. Пирог прибыл еще горячим — Уолли принес его наверх на двух тарелках, прикрыв полотенцем, — и к этому времени Мориарти уже освободил место на столе и приготовился к трапезе: перелил в графин бутылку «Оспис де Бон» и заткнул за воротник белейшую салфетку.
Пирог у Ады Белчер получился, как всегда, хороший — не восхитительный, но вполне съедобный, хотя тесту определенно чего-то недоставало, возможно, потому что в правильном пироге тесто должно впитывать соки подливы и, насыщаясь таким образом, буквально таять во рту. Данного кролика приготовили в полном соответствии со вкусом заказчика — нежное мясо сдобрили гвоздикой, луком и чесноком, добавили нарезанного кубиками картофеля и моркови, щедро полили нежным, ароматным соусом, — так что оставалось только немного посолить подливу, а мясо помазать английской горчицей. Горчицу Профессор готовил сам — раз в неделю, используя порошок мистера Коулмана и добавляя, на французский манер, белого винного уксуса.
Поваром Ада Белчер была почти хорошим, но не отличным. До идеала она, по мнению Мориарти, все же не дотягивала. Те, кто соответствовал высшим критериям, остались в прошлом, прежде всего, Фанни Джонс. К сожалению, Фанни вышла замуж за Пипа Пейджета и стала Фанни Пейджет — до скончания его дней.