Книга Третья сила - Валентин Холмогоров

Пока уцелевшие волхвы оттаскивали подраненных собратьев к стенам, подальше от пульсирующего огнями катаклизма и беснующихся в диком хороводе мелких духов, я тратил остатки собственной оболочки на создание заплатки. Принципиальной разницы между временем, пространством и энергией нет – они явления одного порядка. Разные функции одной математической модели – почти не пересекающиеся грани единого кристалла. Волей и мастерством жрецов привычный баланс этих трех состояний в зале нарушился. Последствия неконтролируемой цепной реакции сложно предсказать, разобраться в творящемся безумии смог бы разве что аналитик высшего уровня со степенью академика по физике. Однако можно смело предположить, что при ликвидации первичного раздражителя – остатков канала в ментал – система начнет стремиться к привычному состоянию покоя. Говоря простым языком, как только перестанет дуть ветер, затихнет и буря. Может, и не сразу.

Проблема заключалась в том, что создатель печати, в данном случае ваш покорный слуга, должен находиться в самом центре творящегося безобразия. Моя аура вкупе с навешанными на нее знаками должна служить той основой, к которой крепится вся конструкция. Другой-то поблизости нет. Да и времени не осталось просчитывать многочисленные вектора, ставить метку-якорь на кого-то из присутствующих или производить иные, столь же сомнительные трепыхания. Шансы в любом случае пятьдесят на пятьдесят: или останусь здесь, или окажусь по ту сторону барьера. Интересно, что в последнем случае произойдет с моим телом? Духи обретают подобие материальности в нашем мире – как изменится привычная материя там, в ментале?

Накаркал.

Стоило мне одним мощным усилием воли направить поток энергии на создание «печати», произошло нечто необычное. Сознание словно озарилось изнутри ослепительной вспышкой, и окружающий меня мир мгновенно померк. Я парил в бесконечной вселенной света, бессильно ощущая тающий проход в родной мир. Исчезли слух, зрение, остальные привычные чувства, уступив место другим – новым и пугающим. Вместо высоты и ширины появилось ощущение многомерности и беспредельности пространства, будущее воспринималось как набор равновероятных и почти материальных вариантов событий, кружившие вокруг меня мелкие духи воспринимались как имена-описания, чистые сгустки информации. Тело превратилось в легкий пучок энергии, содержащий в себе память и желания, возможности и опыт перешедшего в иную форму «я». В действительности невозможно сформулировать, перевести на любой человеческий язык ощущения, овладевающие воплощенным в мире духов человеком. Любые слова, что я сейчас скажу, – наполовину ложь.

Мои верные спутники, призраки мертвецов, никуда не исчезли. Наоборот: они прибывали в числе, постепенно оттесняя, отгоняя прочие сущности. Каждое существо здесь есть не что иное, как собственное имя, принявшее определенную энергетическую форму, и для перехода теням достаточно слегка изменить внутри себя слог-координату. Похоже, вскоре сюда соберутся – если уже не собрались – все осколки человеческих душ, погребенные в ментале. Они здесь тоже чужие, как и я. Не принадлежа ни одному из богов, они вынуждены скитаться, избегая встреч с другими духами, отчаянно жаждая вернуться в привычный, безопасный мир, и в то же время терзаясь злобой от невозможности так поступить. Сейчас и здесь они чувствовали надежду. Мое присутствие сплотило их, позволяло создать некое ощущение дома, почувствовать единство и своеобразную дружескую поддержку… Им не хотелось меня отпускать.

Я мысленно перебирал всевозможные способы возвращения и не находил ни одного. Единственный серьезный якорь – метка на ауре Светы, с помощью которой я обычно мог контролировать ее местонахождение и прийти на помощь в случае опасности, – почему-то не отзывался. Поняв, что девчонка все-таки избавилось от маячка, я по-настоящему разозлился. Как же не вовремя! Почему ей захотелось поиграть в самостоятельность именно сейчас? Ближайшие тени придвинулись поближе, уловив вспышку ярости. Окружавшее меня псевдопространство слегка изменило цвет под воздействием эмоций, однако еще сильнее оно поменялось от моей попытки подавить внезапный гнев. Сейчас не время… Достичь равновесного состояния ледяного покоя удалось далеко не сразу. Если бы в сознании не возникали картины альтернативных последствий утери контроля над собой, пришлось бы намного труднее. Постепенно разум стал спокойным, словно гладь лесного озера, и окрестности немедленно отразили в себе овладевшую мною безмятежность. Теперь вокруг простиралось светло-серое, словно выцветшее поле, по которому медленно скользили призраки.

Но как все-таки выбраться? Никаких мыслей в голову не приходило до тех пор, пока покойники не принялись услужливо подавать советы и предложения, обещать помощь, взамен требуя одного – оставить местность в таком виде, в каком она есть сейчас. Инстинкты вопили о подвохе. В тонком мире слово обладало единственной реальной силой, мое согласие неминуемо будет иметь последствия. Только какие? Чем придется жертвовать?

– Возвращайся… Укрепляй… Связуй… – доносились сразу отовсюду и из ниоткуда шорохи-мысли.

Иными словами, требуется периодически подновлять невольно созданную мною псевдореальность. Тени, по-видимому, обрели здесь свое пристанище. Эта зона ментала, если использовать доступные человеческому пониманию термины, никому не принадлежит, поэтому драться за нее не придется. Защитить ее от вторжения призраки сумеют и сами, я же могу возвращаться сюда, чтобы выполнить данное обещание. И если вдуматься, сделка может оказаться выгодной. Мертвые готовы на многое – хоть в услужение пойти, лишь бы находиться рядом, а своя «нора» в мире духов позволит получше разобраться с царящими здесь законами.

– Согласен.

В тот же миг, когда в моем сознании зародился образ-идея этой простой формулы, ментал вспыхнул радужным сиянием, и из небытия проступили мрачные стены покинутого мною недавно подземного зала.

Слава вяло переругивался со сновавшими вокруг целителями, напрасно убеждая их заняться другими ранеными. Из всех участников ритуала и наблюдателей на ногах остался один лишь я, остальные пострадали – кто тяжело, кто не очень. Восьмерых уже не вернуть. Моего возвращения в реальный мир никто так и не заметил. В физической реальности с момента изгнания Князя прошло всего несколько секунд, родяне торопились спасти пострадавших и на мелочи внимания не обращали.

– Не суетись, – присел я рядом с Антипкиным. – Врачей много, хватит на всех.

Думать о заключенной только что сделке не хотелось – слишком много всего произошло. Тени подсказали способ вернуться в привычный мне мир – и славно, об остальном поразмыслю потом. Лучше сосредоточиться на текущих заботах.

– Черт. – Слава наконец-то успокоился и позволил целителю заняться собой. – Как же так?

– Хороший вопрос. Почему для первого испытания выбрали именно темного?

– С ним была заключена договоренность. Мы хотели призвать кого-то, обладающего энергетикой, схожей по характеристикам с энергетикой Кощея. Почему же он…

– Что-то ему не понравилось. Заметь: до приветствия посла он вел себя относительно мирно, по крайней мере сильной агрессии не проявлял. – Я еще немного подумал и предположил: – Возможно, проблема в обережном круге. Там много солярных символов, они для Князя – как шипы на стенах. Может, он рассердился, решил, что его заманили в ловушку. Стоило послу заговорить, как появился крохотный канал в нашу реальность, по которому дух и приложил окружающих всем, чем было.