Книга Здравствуй, мама! - Амелия Борн

— Это брак по расчету.

— Снова?

— А почему нет? — передернул в ответ плечами. — Это выгодно для нас обоих.

— Вот, значит, как… — задумчиво проговорил Васнецов. — Итак, ты нанимаешь женщину, которая, по твоим словам, совсем не в твоем вкусе, на роль своей невесты. Затем ты, сторонящийся брака, как страшнейшей кары, делаешь ей реальное предложение и утверждаешь, что это по расчету. Я ничего не упустил?

— К чему ты клонишь?! — не выдержал я.

— К тому, что ты врешь сам себе. Зачем?

— Затем, что не хочу быть уязвимым! Не хочу снова выглядеть, как идиот!

Потеряв терпение, я шарахнул кулаком по оконному стеклу так, что оно жалобно задребезжало и разве что чудом не пошло трещинами.

— И я не хочу об этом говорить, — отрезал, поворачиваясь к Роме лицом. — Окей?

— Окей, — спокойно согласился он. — Тогда перейду к делу. Я устраиваю благотворительный вечер в эту субботу и надеюсь увидеть тебя там. Вместе с Тамарой. По-моему, это отличный повод представить ее обществу.

В голове тут же нарисовалась картина того, как я вывожу Тамару на публику. Практически на потеху разряженным и пресыщенным воротилам.

«Таким же, как я сам», — ехидно заметил неугомонный внутренний голос.

Стоило ли вообще это делать? И причина моих сомнений сейчас крылась вовсе не в том, что я стеснялся ее, просто готова ли была она сама к подобному поступку?

— Ты же не будешь прятать ее вечно, — послышался спокойный голос Васнецова, словно прочитавшего мои мысли.

— Я поговорю с ней об этом и дам тебе знать.

Направляясь к выходу из переговорной, туда, где меня ждала моя семья, я и сам себе не мог объяснить, почему вдруг внутри поселилась неясная тревога при мысли о том, чтобы появиться с Тамарой на публике.

Часть 27. Тамара

— Покрутись! — велел Виктор, и я послушно повернулась вокруг собственной оси. — Ты похудела. Однозначно. А платье — просто шик, — закатил глаза Вик.

— Думаешь?

Я придирчиво рассматривала себя в зеркало битых десять минут. Насчет похудения — сомневалась, хотя мне были и приятны слова друга. А вот платье взаправду было шикарным. Теперь оставалось заверить себя в том, что несмотря на лишний вес, я выгляжу в этом наряде прекрасно.

Впрочем, у меня на это ушло не слишком много усилий. В последнее время я просто летала на крыльях, и все от того, что происходило между мной и Разумовским.

Не думала, что рядом с этим мужчиной (да и вообще с любым другим) я могу чувствовать себя настолько комфортно и… счастливо.

— Уверен! — заявил Вик. — И уже перестань в себе сомневаться.

Он обхватил меня за плечи, ощутимо встряхнул и, посмотрев прямо в глаза, проговорил:

— Иди на этот вечер, детка, и затми там всех присутствующих!

Я уже собралась запротестовать, когда Виктор прибавил:

— И да! Если кто и сможет это сделать — так только ты.

Я почувствовала себя неуютно на этом приеме с самого начала, хотя рядом и были Аня с мужем, ну и конечно, Игорь. Все кругом были настолько… вычурно-роскошными, что мне было не по себе. Но самым главным были взгляды. Конечно, ввиду того, что это общество было «высшим», никто не спешил открыто обсуждать меня, или мою фигуру… но я раз за разом замечала, как на меня смотрят. Словно на какую-то низшую форму жизни, а вовсе не на человека.

— Игооооорь, — простонала какая-то дамочка, едва ли не повиснув на Разумовском.

Их тут же принялись фотографировать, и Игорь нацепил на лицо дежурную улыбку.

— Слушааааай, а я даже не думала, что ты здесь будешь.

Это была странная девица, на которую издалека уже посматривал с неудовольствием седовласый мужчина внушительного возраста.

— А я здесь буду, — заверил ее Разумовский в ответ.

— Это хорошоооо, — с полустоном проговорила девица. — Увидимся.

Она напоследок скользнула по мне взглядом, после чего удалилась.

— И много здесь таких… женщин? — поинтересовалась я у Разумовского, как мне показалось, равнодушно.

— Ревнуешь? — с мурлыкающими нотками поинтересовался Игорь, беря меня в кольцо своих рук и прижимая к стене.

Я почувствовала себя так, словно мне перестало хватать воздуха в легких. Нас снова фотографировали, только теперь — вдвоем.

— А стоит ревновать? — вскинула я подбородок.

Разумовский скользнул по моему лицу алчным взглядом. От глаз до губ, остановившись на которых сказал:

— Если бы стала ревновать — мне бы это понравилось.

Мы смотрели друг на друга несколько бесконечных мгновений, по прошествии которых я все же отвернулась.

— Я подумаю над твоим предложением, — выдохнула едва слышно, хотя желала сказать совсем другое. — И давай уже пойдем к остальным, а то фотограф сделал тучу снимков того, как мы тут обжимаемся возле стены.

В общем и целом, совсем скоро я почувствовала себя более раскованно. Разумовский делал все, чтобы показать окружающим, что мы с ним вместе, и мне это нравилось. Я даже невольно загордилась тем, что являюсь невестой (причем самой настоящей) этого мужчины. Импозантного, сексуального, уверенного в себе. Да и сама изо всех сил старалась соответствовать этому статусу.

Впрочем, очень скоро случилось то, что повергло меня наземь — причем во всех смыслах этого слова.

Я как раз проходила мимо официанта, наливавшего в бокалы шампанское. Он делал это не обычным способом, а расставив хрусталь огромной пирамидой. Такое я видела лишь в кино. Эта картина, наверняка слишком обыденная для остальных участников события, меня заворожила.

Приостановившись, я стала наблюдать за тем, как шипучий напиток заполняет собой бокалы. Сверху-вниз. Течет янтарной волной, и это практически казалось мне волшебством.

Ровно до того момента, когда в меня со всего маху кто-то не врезался и я… не полетела прямиком в пирамидку из бокалов!

— Ужааааас! — взвыла, инстинктивно приподнимая подол платья, а в следующую секунду уже барахталась в липком напитке.

Слава всем святым, совсем не поранилась осколками, хотя могла ведь! Просто сидела, ощущая, как сладкими потеками течет шампанское по моим волосами, рукам и ногам, и слышала беспрестанное щелканье затвора фотоаппарата.

Ну, все… уже завтра во всех новостных заголовках появится история о том, как невеста Игоря Разумовского угодила в эпицентр алкогольных событий.

— Милая, почему ты не позвала меня, чтобы мы вместе обмыли нашу скорую свадьбу? — громко, чтобы слышали все присутствующие, уточнил мой жених, потянув меня на себя.

Прижал к своему крепкому телу и вдруг… поцеловал.