Книга Верь только сердцу - Роза Алая

— Алена, — заговорил он снова, — я в курсе того, что к тебе в последнее время проявляет пристальное внимание мой друг и товарищ по бизнесу Андрей Николаевич Минин. Хотелось бы знать, какого рода отношения между вами? Надеюсь, ты не сочтешь мой вопрос бестактным. Я считаю, что как твой работодатель я имею право знать это.

— Да, конечно, имеете, — кивнула Алена, поднимая лицо и отводя взгляд в сторону, — только никаких особых отношений вовсе нет. Ну, мы в кино были несколько раз, в кафе ходили и в ресторан, гуляли, катались по городу. И все. С ним интересно. Он так много знает, просто ходячая энциклопедия. Андрей Николаевич много ездил по миру и очень интересно, своеобразно и красочно рассказывает о своих поездках. С юмором у него все в порядке, анекдоты и прибаутки из него сыпятся, как из рога изобилия.

— Понятно. Тебе с ним весело и интересно. Только хотелось бы тебя предупредить, что он уже взрослый мужчина. На девушек он смотрит не только как на приятных собеседниц. Ты должна понимать, что…

— Я понимаю, — торопливо перебила его Алена, — я, честное слово, все понимаю. Мы с Андреем Николаевичем буквально вчера обо всем поговорили откровенно. Он признался, что я ему нравлюсь, а я сказала, что тоже ему симпатизирую. Но влюблена я в другого. В общем, мы решили, что просто останемся друзьями. Я пойду, ладно? Если Вам что-нибудь понадобится, позвоните.

Она выскользнула из комнаты, оставив его в раздумье и растерянности. «…Но влюблена я в другого». Как это понимать? Кто этот другой? Час от часу не легче!

А Алена, закрывшись в своей комнате, плюхнулась на кровать, зарылась в подушки. Это же надо быть такой дурочкой, чтобы так безнадежно, так отчаянно и так глупо влюбиться в собственного хозяина. Кто он, и кто она. Между ними пропасть. К тому же, в его глазах она недалекая, глупая девчонка. И примитивная как… как валенок. Ему, конечно же, нравятся женщины эффектные, аристократические, утонченные и изысканные. Женщины его круга, к которым ей никогда не принадлежать. И она дала волю давно копившимся слезам отчаяния.

Глава 16

Вернувшись несколькими днями спустя, поздно вечером, после очередного трудового дня, он неожиданно встретил в холле Алену. Похоже, она ждала его.

— Добрый вечер, Вячеслав Вадимыч. Мне надо поговорить с Вами. Это очень срочно.

— Пройдем в мой кабинет.

Они вошли в кабинет.

— Садись и выкладывай свое дело.

Она села в кресло напротив него. Уставила сосредоточенный взгляд в темное окно. Он терпеливо ждал, глядя в ее невозможно родное лицо. Как он соскучился по ней! Не выразить словами его тоску и боль.

Наконец, она перевела свой взгляд на него и, глядя прямо в его глаза, отчетливо произнесла:

— Вячеслав Вадимович, не так давно Вы мне предлагали деньги за то, чтобы я вступила с Вами в интимные отношения. Я подумала… Я согласна, если Вы еще не передумали. Хоть сейчас. Но деньги мне нужны будут уже завтра.

— Что случилось?

— Мне очень нужны деньги. Много.

— Я это понял. Зачем?

— Какая Вам разница? Просто надо и все.

— Ну, хорошо. Сколько тебе надо?

— Восемь тысяч долларов.

Он встал, подошел к сейфу, набрал код, открыл его. Отсчитал от пачки и положил перед ней стопку зеленых купюр.

— Здесь ровно восемь тысяч. Возьми.

Она неловко взяла их, спросила, помедлив:

— Мне к Вам …сегодня прийти?

— Не надо ко мне приходить. Ни сегодня, ни завтра. Я милостыню любовью у девушек не беру. А деньги… Что-то случилось с твоей сестрой или с ее детьми, ведь так?

— Да. Младшему Валиному сыну Степе требуется срочная операция на сердце. Как недавно выяснилось, у него оказался врожденный порог сердца. Это только сейчас врачи определили, после неожиданного сердечного приступа. Операции делают и бесплатно, но там очередь. А дело срочное.

— Деньги я даю не тебе, а твоей сестре и ее сыну. Спокойной ночи.

— Спасибо вам, Вячеслав Вадимович. Вы хороший человек. Вы… Я этого никогда не забуду. Спокойной ночи.

Когда он, лежа в постели, уже засыпал, в темноте кто-то тихо шепнул ему в ухо: «Ну, ты и дурак. Сама принесла себя на блюдечке с голубой каемочкой, а ты…». Он улыбнулся в темноту и сказал вслух: «Конечно дурак. Кретин. Причем, полнейший». Повернулся на правый бок, свернулся калачиком, как любил делать в детстве, и крепко заснул.

…………………

Третий день как ему все не в радость, все валится из рук. Она уехала, улетела в свой Называевск. Повезла деньги на операцию. Вчера звонила уже из кардиологической клиники. Степке проводят обследование, берут анализы. Примерно через неделю обещали прооперировать. Валя тоже в клинике, но завтра уедет домой, за Валеркой пока присматривают соседи, но надолго его одного не оставишь. Со Степкой все дооперационное и послеоперационное время будет находиться Алена. Еще раз благодарила его за деньги. Он недослушал, прервал: Степка вырастет, сам спасибо скажет, если посчитает нужным. В конце разговора потребовал в категоричной форме, чтобы она держала его в курсе событий, и если возникнет необходимость, немедленно обращалась к нему за помощью. Все, что в его силах, он сделает.

И опять затосковал. Он и раньше видел ее не часто и не подолгу, но всегда знал, что в любой момент может ее увидеть и услышать. А сейчас ее нет в доме, нет вообще, в Москве, и, значит, увидеть ее он сможет не скоро. Хотя, почему нет, собственно говоря? Омск — не край света, доехать до него из Москвы даже своим ходом — пара пустяков. Вот переделает все срочные дела и поедет.

Поехать получилось только через неделю. Он весь извелся, издергался. Но когда, наконец, приехал и, преодолев препоны в виде толстой тетки в белом халате, грудью вставшей перед незнакомцем, желающим незаконно проникнуть на территорию клиники, с радостным нетерпением вошел в палату в накинутом сверху белом халате, который услужливо накинула та же тетка в обмен на хрустящую купюру, встретился с ее глазами, вспыхнувшими ответной радостью, его восторгу не было предела.

— Как тут наш герой?

— Его вчера прооперировали. Он сейчас в реанимации. К нему никого не пускают. Но хирург сказал, что все в порядке: операция прошла успешно и первые послеоперационные сутки, самые тяжелые, показали, что организм успешно справляется со стрессом. А мне пока разрешили поухаживать за другими детишками, что лежат в этой палате. Многих привезли издалека, родители не в состоянии находиться постоянно с ними рядом.

Вячеслав Вадимович огляделся. Палата шестиместная, пять коек из них заняты мальчишками семи-двенадцати лет, шестая, Степкина, пока пустует.

— Как дела, орлы?! Чего кислые такие?

— Скучно, — ответил мальчишка постарше остальных, — попробуйте полежать здесь месяца два, тогда сами поймете. Читать неохота, надоело, а больше делать нечего.