Книга Айн Рэнд - Михаил Кизилов

Согласно протоколу заседания педагогического совета от 30 мая 1919 года, Алиса была переведена в шестой класс гимназии Рущинской и Миронович.

История учебного заведения, где училась Алиса Розенбаум, — удивительная история профессиональной инициативы и ответственности, коллективного труда школьного строительства, преодоления исторических обстоятельств. Это и синодик ярчайших имен евпаторийского учительства, аккумулировавшего и сохранившего столетний опыт государственного просветительства в Евпатории: Евгения Милентьевна Крыжановская, Надежда Петровна Таргониева, Владимир Федорович Штифтар, Павел Александрович Алипов, Олимпиада Николаевна Газиева. Здесь, конечно же, преподавала и сама Анна Павловна Рущинская, в свое время окончившая Евпаторийское женское училище и в 1880 году ступившая на учительскую стезю. По разрешению попечителя Одесского учебного округа она в 1911 году открыла в доме караима Савускана на углу Новой и Александровской улиц подготовительное училище для детей обоего пола; уже на следующий год по решению управляющего учебным округом под ее руководством начало функционировать частное женское семиклассное училище I разряда, позже ставшее гимназией.

С Анной Павловной разделяла радости и невзгоды на первых порах единственная учительница с высшим образованием Анна Андреевна Миронович. Выпускница Одесских высших женских курсов начала службу в 1899 году, с 1906-го шесть лет отработала учительницей Одесской нормальной школы № 67, а с 1907 по 1912 год параллельно содержала в Одессе вечернюю женскую школу для взрослых с курсами женской гимназии Министерства народного просвещения.

Следует назвать еще одно имя — Андрея Антоновича Погоржельского, доктора хирургическо-терапевтической лечебницы, содержавшего ее вместе с компаньоном. Он был связан с частной гимназией как член ее попечительского совета и хозяин здания, которое с 1912 года она арендовала по сносной цене. В тяжелейшую пору, в 1919 году, ему пришлось вдвое увеличить арендную плату — до 12 тысяч рублей в год, и всё равно она не покрывала расходы хозяина по уходу за домом. Но большевики, окончательно придя к власти в 1920 году, лишили хозяина права даже на благотворительность, забрав его собственность в общественное пользование.

Как ни удивительно, всё имущество учебного заведения две его учредительницы приобретали на собственные средства, так что в нестабильное время Первой мировой войны попечительский совет предусмотрительно решил выкупить у них по инвентарной книге все материальные ценности школы, 11 июня 1915 года ставшей женской гимназией Ру-щинской и Миронович.

Положение школы в годы войны и революции на глазах ухудшалось. Рухнула мечта учредительниц и всего педагогического коллектива о собственном здании. А ведь еще в 1916 году Евпаторийская городская дума безвозмездно отвела попечительскому совету гимназии участок земли в тысячу квадратных саженей стоимостью 45 тысяч рублей для постройки здания на Надеждинской улице, в замечательном месте, в центре Нового города, недалеко от моря. Если гимназия прекращала существование, участок вместе со зданием и всем оборудованием бесплатно возвращался городу.

Первым сигналом о неблагополучии стало сообщение уездного Совета в марте 1918 года, что деньги, ассигнованные на постройку, не будут выделены до начала возведения здания. Позже уже власти ни о каком строительстве разговор с учредительницами и попечительским советом гимназии не вели.

К самому началу 1917/18 учебного года до школ довели циркуляр Министерства народного просвещения № 10100 от 31 августа «О всемерном облегчении учащимся петроградских учебных заведений тех формальных трудностей, какие могут встретиться при перемещении в провинциальные учебные заведения». Впервые в школьной практике также стал активно применяться пятый параграф Правил для учеников — об отчислении из учебного заведения «за безвестную неявку на занятия».

Это были самые тяжелые для педагогического коллектива годы. Цены на предметы первой необходимости в Крыму подпрыгнули до небес, всё, даже самое необходимое, стало недоступно дорогим. Прибавки к жалованью при возрастающих ценах учителям не выплачивались. Тяжелое материальное положение хотя бы в какой-то мере могло облегчить предусмотренное законом повышение оклада каждые пять лет, но его тоже не было. Правда, ставка за час основных гимназических предметов выросла с 200 до 300 рублей, но это несущественно укрепило материальное положение учительства. Цены становились просто запредельными: один карандаш стоил столько же, сколько учитель с хорошим образованием зарабатывал за урок. Кусок турецкого мыла в ноябре 1920 года в 1-м городском потребительном кооперативе продавался за две тысячи рублей, фунт мыла завода Цыпурского — за 280 тысяч; за пуд крупной соли просили 1200 рублей.

Гимназия Рущинской и Миронович — единственное из учебных заведений Евпатории, существовавшее без постоянных ассигнований из казны. Ее попечительскому совету приходилось поднимать плату за обучение выше, чем в остальных средних учебных заведениях города. Только-только в середине августа 1920 года определили ее рамер за первое полугодие в 40 тысяч рублей, а уже непосредственно перед самым началом учебного года по согласованию с попечительским советом увеличили до 50 тысяч рублей. Чуть позже уже родительский комитет постановил довести оплату до 100 тысяч рублей за полугодие. Чтобы помочь неплатежеспособным семьям и сохранить в гимназии ученический контингент, создали систему поддержки через стипендии — городские, земские, от частных лиц. Около 20 процентов учеников нуждались в финансовой поддержке. Правда, в списке таковых Алисы Розенбаум нет.

Поддерживали учителей и учащихся и другими способами. При Крымском краевом правительстве по заявке попечительского совета гимназии продовольственный отдел Евпаторийской городской управы отпускал сахар к чаепитиям, которые родительский комитет организовывал на переменах. Тоже через продотдел распределяли между обносившимися педагогами мануфактуру и нитки — чуть ли не первую необходимость в быту: по две катушки черных ниток № 40 или № 50 и по столько же белых № 50! Распределительный принцип в отношениях государства и граждан только формировался, но вскоре стал их неотъемлемой частью.

Если в начале Первой мировой войны было сделано смягчение в отношении требований к внешнему виду учениц и Одесское попечительство рекомендовало «ввиду вздорожания жизни не принимать стеснительных мер к учащимся в соблюдении установленной формы одежды и обуви», то в конце 1917 года администрация учебных заведений заказывала в продовольственной управе галоши (!) для учащихся и учителей: мужские, женские, детские. А в 1920-м уже никто не обращал внимания на одежду. Алиса, преодолевая пронизывающий евпаторийский ветер, шествовала в свою гимназию в тонких заплатанных башмаках, в летней куртке, перешитой из материнской вещи. Как водится, после нее одежду и обувь донашивали Наташа и Нора.

Гражданская война не только принесла смерти и лишения, создала острейшие проблемы воспитания сирот и обучения калек, но и углубила расслоение населения по идеологическому принципу. Управление учебными заведениями Одесского учебного округа в период власти в Крыму Деникина и Врангеля информировало школы, что денежная прибавка по семейному положению выдавалась только чинам армии и военного ведомства. А семьи, находившиеся на территории, контролируемой Советами, прибавок вообще не получали. Аттестаты и свидетельства, выданные учащимся по декрету большевиков, были признаны недействительными, и их заменили новыми документами; учащимся, переведенным с неудовлетворительными знаниями в следующий класс, после возвращения белогвардейцев были назначены обязательные испытания.