Книга Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - Макс Ронге

В связи с этим 19 января эрцгерцог Франц-Фердинанд послал военному министру телеграмму с требованием наказать виновных самым строгим образом, невзирая на их бывшие заслуги. Воспользовавшись этим, уже на следующий день именно чешские депутаты рейхсрата Станек, Удржал, Дюрих, Заградник и другие, по всей видимости озабоченные ростом опасных последствий, возникших вследствие проявленной неосмотрительности при продаже имущества Редля, сделали специальный запрос министру обороны Австро-Венгрии. В результате уголовные дела не заставили себя ждать.

Редль, несомненно, принес вред. Однако возникшее у многих представление о том, что он был чуть ли не могильщиком австро-венгерской монархии, сильно преувеличено. Самое большое его предательство, заключавшееся в передаче плана развертывания войск против России, пользы русским не принесло, а, наоборот, только ввело их в заблуждение. И вот почему: предположить, что в такой план будут внесены кардинальные изменения, русские просто не могли, ведь им было понятно, что развертывание войск слишком сильно зависело от целого ряда различных факторов. Для этого потребовалось бы радикальным образом пересмотреть весь план ведения войны, о чем русским было хорошо известно. Поэтому они целиком и полностью положились на переданную Редлем информацию. Однако, когда нависла реальная опасность начала войны, участие в ней на нашей стороне Румынии, на которое всегда делались расчеты, стало сомнительным. В результате над правым флангом северной группировки войск во время сосредоточения нависла серьезная угроза. Поэтому начальник Генерального штаба недолго думая принял решение о возврате к прежним планам высадки войск из железнодорожных вагонов позади рек Сан и Днестр, что при сохранении предыдущего плана развертывания было легко осуществимо. Об этом русским узнать уже не удалось. Укрылись от них и другие изменения, внесенные после 1911 года в общий замысел ведения войны, о чем прямо писал в своих мемуарах уже упоминавшийся русский генерал Данилов.

Русские считали, что 8-й корпус, в котором Редль служил начальником штаба, войдет в состав 3-й армии в Галиции, тогда как в действительности он был направлен против Сербии. Это лишний раз доказывает, что у Редля не было сообщников и преемников, которые могли продолжить его преступную деятельность. Он так и остался единственным русским «золотым агентом».

В труде «Стратегия» профессора академии Генерального штаба Советской армии А. Свечина[86], служившего в годы мировой войны в русском штабе Верховного главнокомандующего, в разделе, посвященном разведке, можно прочесть следующее: «Перед мировой войной русский генеральный штаб достиг рекордных успехов по ознакомлению с содержимым секретных шкафов германских провинциальных штабов, а в Вене успел проникнуть и в центральную секретную сокровищницу. Основные документы австрийского плана развертывания побывали в руках русских фотографов. Но так как этот план Конрад изменил перед самой войной, то итоги разведки скорее сбивали, чем помогали русскому командованию»[87].

Накануне мирового пожара

21 апреля 1913 года «Эвиденцбюро» переехало из старинного серого дома на венской площади Ам-Хоф во Внутреннем городе в только что построенное здание военного министерства на Штубенринге[88]. По договоренности со строительным управлением, взяв в руки важнейшие документы, офицеры проследовали в новую заботливо обустроенную обитель с оборудованным в ней современным фотоателье и приемным покоем, снабженным по всем правилам безопасности специальными техническими средствами. В этой комнате подозрительные посетители незаметно от них фотографировались. У нас появилась даже своя литография и прочие достижения современной науки.

Бюро было совершенно изолированно, имея один официальный и один неофициальный выход. Когда после крушения монархии новые власти для воспрепятствования выноса или сожжения «важных документов» выставили возле железной двери парный пост фольксвера, который тщательно обыскивал каждого, кто покидал бюро, то через вторую дверь ящики с бумагами, способными скомпрометировать наших помощников, вынужденных жить в измененном государстве, спокойно переправлялись прямо в печь.

Новые помещения предоставляли наконец приличные условия для работы сильно разросшемуся в количественном отношении персоналу «Эвиденцбюро». Ведь неожиданно увеличилась не только руководимая мною агентурная группа, но и другие подразделения бюро, занимавшиеся разведкой иностранных армий. Такое стало возможным потому, что теперь военное руководство предъявляло совершенно иные требования к материалам военного и военно-политического характера, касавшимся как наших друзей, так и вероятных противников.

Благодаря ежегодным совещаниями и частым командировкам — в 1913 году я, например, провел в разъездах семьдесят три дня — мне удалось добиться гармоничного взаимодействия моей группы с нашими разведывательными пунктами и органами германской военной разведки. Мы очень часто встречались с майором Николаи и его заместителем, а территория, на которой в интересах контрразведывательной работы осуществлялась деятельность моей группы, стала охватывать и так называемые «нейтральные» страны.

В целях широкомасштабного противодействия шпионажу с 1 июня 1914 года во всех главных городах провинций Австрии были созданы контрразведывательные пункты, общее руководство которыми осуществляло венское управление полиции. В Венгрии же наряду с центральным пунктом в Будапеште мы планировали развернуть еще главные контрразведывательные пункты в Темешваре[89] и Германштадте. Их функции осуществляли в Королевстве Хорватия и Славония разведывательные пункты в городах Эссег[90], Митровица[91], Сусак[92] и Землин[93]. Организация контрразведывательной работы в Боснии и Герцеговине опиралась на учреждения жандармерии и участковых.