Книга Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В секретной переписке для военно-биологического института в Кирове армия использовала и иные названия. Одно из последних — 48 ЦНИИИ Минобороны СССР. Нынешнее название этой в прошлом головной организации биологического нападения — Институт микробиологии МО РФ.
С институтом в Кирове связана деятельность таких военно-медицинских генералов, как Т. Г. Абдулин, Н. Ф. Копылов, Н. И. Николаев, П. А. Огурцов, В. Н. Паутов, Е. В. Пименов, В. В. Скворцов, Н. Н. Ураков, А. Т. Харечко и др.
Разместившись в Кирове, институт немедленно приступил к подготовке партий биологического оружия [10]. Утрата испытательных полигонов (острова Городомля на Селигере и Соловецких островов) побудила к использованию иных возможностей. Ими оказались остров Возрождения на Аральском море и… фронт.
В институте велись и ведутся работы с многочисленными возбудителями особо опасных инфекций, рассматривавшихся военными в качестве биологического оружия — бактериями (чума, сибирская язва, туляремия, бруцеллез, сап, мелиоидоз), риккетсиями (тиф, Ку-лихорадка), а также с токсинами. До 1950–1960 годов здесь проводились и работы с вирусами. В этом институте ведутся работы с генетически измененными штаммами бактерий чумы [10].
Работы с боевыми штаммами бактерии чумы были для Кировского института традиционными. Уже к 1941 году большая группа сотрудников под руководством М. М. Файбича, Р. В. Карнеева, Н. Ф. Копылова получила обнадеживающие результаты по выращиванию вирулентных штаммов чумы и их концентрированию. С применением специальных питательных сред и режимов высушивания военные биологи научились сохранять вирулентные свойства микроба, что создавало предпосылки для применения его в качестве оружия. Созданные боевые средства на основе чумы оказались столь стабильными, что их удавалось доставлять на любые расстояния и по существу в любых условиях.
С согласия генерала Е. И. Смирнова отдельные опыты по иммунопрофилактике и иммунодиагностике чумы, которые велись параллельно с выращиванием ее боевых штаммов, были проведены в годы войны в передвижных полевых госпиталях.
Здесь же, в институте, была разработана также и технология производства сухой противочумной вакцины EV [6].
Промышленный выпуск оружия на основе боевого штамма чумы был налажен в институте еще в годы Второй мировой войны. И он был готов к развертыванию — по получении приказа — наступательной биологической войны. В 1945 году за достижения на «чумном фронте» сотрудники института М. М. Файбич, И. А. Чалисов и Р. В. Карнеев были увенчаны Сталинской премией.
Направление работ, относящееся к созданию биологического оружия на основе бактерии сибирской язвы, связано, помимо Н. Н. Гинсбурга, который начинал эти разработки еще в 1926 году в Москве, также с именами многих ведущих военно-биологических специалистов и Кировского института, и всей страны — А. Л. Тамарина, Н. Ф. Копылова, Р. А. Салтыкова, Н. А. Спицына, Е. И. Смирнова, Т. Е. Болдырева…
Выпуск боевого запаса на основе бактерии сибирской язвы был поставлен в институте на поток, так что во время Второй мировой войны этот вид биологического оружия вполне мог быть использован на поле боя (имеется в виду легочная форма). Достижения Н. Н. Гинсбурга и А. Л. Тамарина по созданию нового оружия были отмечены в 1945 году Сталинской премией. Параллельно с вирулентным штаммом сибирской язвы, пригодным для использования в качестве оружия, создавалась также вакцина для лечения людей, которые могли пострадать от этого заболевания, о чем обычно и пишут в связи с этим возбудителем.
Официально считается, что в Кировском институте в 1942 году Н. Н. Гинсбург и Н. Ф. Копылов создали эффективную живую вакцину против сибирской язвы (СТИ).
В послевоенные годы работы по совершенствованию советского боевого штамма сибирской язвы получили новый толчок. В частности, в этом институте был создан штамм № 836, в создании которого «приняли участие» крысы из канализации г. Кирова. Военные биологи превратили его в боевой штамм, который с конца 1950-х годов и вплоть до конца Советского Союза оставался на вооружении страны, в том числе для оснащения боеголовок стратегических ракет. Усовершенствовались лишь способы донесения штамма до «вероятного противника» [10].
В Институте в Кирове велись успешные работы по созданию биологического оружия на основе бактерии туляремии. Исполнители — Н. А. Гайский, Б. Я. Эльберт, М. М. Файбич, Т. С. Тамарин, А. Д. Златковский, Н. С. Гарин, Е. И. Смирнов и другие. Их штамм обладал высокой вирулентностью и мог сохранять ее продолжительное время. Эти достижения прошли и полевую проверку, если вспомнить массовое заболевание немецких войск туляремией летом тяжелого 1942 года [10].
Еще одно испытание биологического оружия, связанное с работами института в Кирове, относится к лету 1943 года. Тогда у немецких войск в Крыму возникла вспышка заболеваний Ку-лихорадкой, вызываемых соответствующей риккетсией. До этого случая на территории Советского Союза заболевания, вызванные возбудителем Ку-лихорадки, известны не были. Много позже за развитие биологического оружия на основе Ку-лихорадки генерал Н. Н. Ураков получил государственную награду [10]. Свой путь в Кирове этот человек закончил в должности заместителя директора института, после чего был повышен до директора «гражданского» бактериологического института в Оболенске.
В Кировском институте велись также работы по созданию оружия на основе бактерии бруцеллеза.
Среди «достижений» последних лет упомянем создание такого диверсионного биологического оружия, как бактерии, которые способны питаться углеводородами и, таким образом, уничтожать запасы топлива «вероятного противника».
Простейшие работы по испытанию биологического оружия проводились непосредственно в Кировской области, в Кирово-Чепецком районе. Более серьезные — на острове Возрождения в Аральском море.
Нынешнее руководство уверяет, что за всю историю института в нем не было ни одного смертельного случая [50]. Другими словами, заражения без немедленного смертельного исхода происходили, однако общество так ничего и не узнало ни о самих случаях, ни об их последствиях, ни о смертельных исходах, случавшихся через годы после заболеваний.
О военно-биологическом институте в Кирове имеются некоторые данные и пропагандистского характера [50, 54, 65], и критические [10]. Не будет в связи с этим излишним напомнить, что заявления услужливых журналистов, которые хвалят этот институт за его достижения на мирном поприще («Именно здесь, в Кирове, военные бактериологи еще в годы Великой Отечественной создали первую промышленную партию пенициллина, который спас жизни тысячам воинов, первый стрептомицин» [65]), не подтверждаются фактами. Советский пенициллин создала в начале войны московский и совсем не военный (мирный) микробиолог З. В. Ермольева. Она как раз и занималась организацией спасения тысяч воинов с помощью первого пенициллина, за что была удостоена Сталинской премии в 1943 году. Что касается стрептомицина, то его З. В. Еромольева приготовила в 1947 году.
Военно-биологический центр Минобороны СССР, который в Свердловске знали как военный городок № 19, для почтовой службы и всей страны был известен как Свердловск-19, а для военно-почтовой службы — как в/ч 47051. Он был создан в 1946 году за дальней окраиной Свердловска для проведения военно-биологических работ, мысль о которых возникла у руководства страны — от генералиссимуса И. В. Сталина и обер-палача Л. П. Берия до генерал-врача Е. И. Смирнова — после захвата Красной армией военно-биологического отряда японской армии (руководитель — Исии Сиро).
