Книга Сила - Наоми Алдерман

Тунде тщательно все записывает, документирует. И прибавляет: “В воздухе витает некий аромат – запах дождя после долгой засухи. Сначала одна женщина, затем пять, затем пятьсот, затем деревни, города, государства. Почка за почкой и листик за листиком. Мир не стоит на месте. Ширится размах”.

Рокси

На пике прилива девушка поджигает море руками. Монастырские смотрят с утеса. Девушка забрела в океан по пояс, потом еще глубже. Даже купальника не надела, так и пошла в джинсах и черном кардигане. И предает море огню.

Близятся сумерки, и видно хорошо. По воде тонкой спутанной сетью растекаются волокна водорослей. Когда девушка бьет разрядом в воду, частицы морской взвеси и мусор вспыхивают тускло, а водоросли – ярче. Свет расходится широким кругом, подсвечивая девушку снизу, – точно исполинский океанский глаз вперяется в небеса. Что-то щелкает, как шипучие конфеты, распростертые листья саргассов тлеют, почки пухнут и лопаются. Пахнет морем – солоно, зелено и едко. До девушки с полмили, но на утесе все равно чуется. Монастырские ждут, что с минуты на минуту сила у девушки иссякнет, но иллюминация продолжается – в заливе мерцает свет, пахнет всплывшими крабами и рыбешкой.

Монастырские говорят друг другу: Господь пошлет ей спасение.

– Она круг провела над поверхностью воды, – говорит сестра Мария Игнасия, – до границ света со тьмою[12].

Она – знак Матери.

Монастырские сообщают Матери Еве: к ней пришли.

Рокси предложили несколько мест на выбор. У Берни родня в Израиле – можно туда. Ты только представь, Рокс, – пляжи, песок, воздух свежий, пойдешь в школу с детьми Юваля, у него две девчонки, примерно твои сверстницы, и уверяю тебя, израильтяне не сажают девочек под замок за то, что ты умеешь. Там их в армию приспособили, Рокс, и уже обучают. Там девчонки небось умеют такое, что тебе и не снилось. Но Рокси проверяет через интернет. В этом Израиле даже не говорят по-английски, даже английскими буквами не пишут. Берни объясняет, что на самом деле в Израиле прекрасно говорят по-английски почти все, но Рокси твердит: “Не, это вряд ли”.

У мамы осталась родня на Черном море. Берни показывает на карте. Вот тут родилась твоя бабушка – ты же с бабушкой не знакома, да? С маминой мамой? Там у тебя до сих пор есть родственники. Все-таки семья – мы с ними тоже славно сотрудничаем. Войдешь в дело – ты ж говорила, что хочешь. Но Рокси уже решила, куда поедет.

– Я не тупая, – сказала она. – Я понимаю, надо меня вывезти, потому что ищут, кто убил Примула. Это не на каникулы.

Тут Берни с парнями заткнулись и уставились на нее.

– Ты такого не говори, Рокс, – сказал Рики. – Куда поедешь, говори там, что на каникулах, ага?

– Я хочу в Америку, – сказала она. – Я хочу в Южную Каролину. Вот, смотрите. Там эта женщина, Матерь Ева. Она в интернете выступает. Толкает речи.

Рики сказал:

– У Сэла там кто-то есть. Найдем, где тебе пожить, Рокс, чтоб за тобой приглядели.

– Не надо за мной приглядывать.

Рики покосился на Берни. А тот пожал плечами и сказал:

– Она пережила-то сколько.

На том и порешили.

Алли сидит на камне и мочит пальцы в море. Когда женщина бьет по воде разрядом, Алли чувствует, даже в такой дали, – словно по руке шлепают.

В сердце своем Алли вопрошает: Ты как думаешь? Я ни у кого не видела такой силищи.

Голос отвечает: Тебе же обещали воительницу – и вот тебе воительница.

В сердце своем Алли вопрошает: А ей ведома ее судьба?

Голос отвечает: Да кому ж она ведома, лапонька?

Стемнело, и огни на шоссе едва различимы. Алли опускает руку в океан и изо всей силы бьет разрядом. Вода едва подмигивает. Но этого хватает. Девушка бредет к Алли в волнах.

В темноте лицо смутное.

Алли окликает:

– Замерзла, наверно. У меня тут одеяло, если хочешь.

Девушка в воде говорит:

– Едрен батон, ты что, спасательная операция? Мож, еще пикник закатишь?

Британка. Вот так фунт. Впрочем, пути Господни неисповедимы.

– Рокси, – говорит девушка в воде. – Рокси меня зовут.

– А я… – Алли осекается. Давно ей не хотелось назваться настоящим именем. Что за бред. – Я Ева, – договаривает она.

– Ни хрена себе, – говорит Рокси. – Ох елки-моталки, я ж тебя тут, епта, и ищу. Едрен батон, только с утра приехала – ночным летела, ваще сдохнуть конкретно. Подрыхла чутка, думала, поищу тебя завтра, а ты тут сидишь такая. Чудеса!

Видишь, говорит голос, а я о чем?

Рокси тоже забирается на плоский валун. И вдруг поражает воображение. Мускулистые плечи, мощные руки – но это бы ладно.

Отработанным, отточенным чутьем Алли прощупывает, сколько силы у Рокси в пасме.

И словно падает за край земли. Там нет дна. Силы у Рокси – безбрежный океан.

– А, – говорит Алли. – Явится воительница.

– Чё?

Алли качает головой:

– Ничего. Слышала где-то.

Рокси смотрит оценивающе:

– А ты типа малехо криповая, да? Я как видосы посмотрела, сразу подумала. Во, думаю, криповая. Тебе по телику надо выступать – “Повсюду привидения”[13], смотрела? Слышь, а пожрать нет? С голоду подыхаю.

Алли хлопает по карманам и в куртке находит шоколадный батончик. Рокси вгрызается, кусает от души.

– Так-то лучше, – говорит она. – Когда много силы потратишь, жрать хочется – ужас, знаешь, да? – Умолкает, смотрит на Алли: – Не знаешь?

– Зачем ты это делала? Свет в воде?

Рокси пожимает плечами:

– Да в голову стукнуло. На море никогда не была, хотела глянуть, что получится. – Она щурится на океан. – Рыбы поглушила будь здоров. Вам небось можно ею ужинать неделю, если есть… – она крутит руками, – ну, не знаю, лодка и сеть, что ли. Там, правда, и ядовитые, наверно, плавают. А бывают ядовитые рыбы? Или только… “Челюсти”, не знаю?

Алли смеется – не может сдержаться. Давно ее никто не смешил. Давно она не смеялась, не решив заранее, что рассмеяться будет умно.

Ей в голову стукнуло, говорит голос. Вот просто осенило. Она пришла искать тебя. Тебе обещали воительницу – и вот тебе воительница.

Ага, отвечает Алли. Помолчи секунду, а? И вслух спрашивает: