Книга Вновь любима [= Возвращение любви ] - Пенни Джордан

Она подавила в себе желание зевнуть и поняла, что если сейчас не уедет, то просто уснет на месте, поэтому она повернулась к Полу и сказала:

– Мне надо ехать, Пол. Мне очень жаль, но я что-то устала.

– Ладно, сейчас пойду вызову тебе такси.

– Такси? Но я же на машине.

– Но ты выпила целый бокал шампанского и три бокала вина, – парировал Пол. – Тебе нельзя садиться за руль, это небезопасно.

– Но… пожалуй, ты прав, – нехотя согласилась она.

– Нет нужды заказывать Холли такси, – отозвался Роберт. – Я с машиной и поеду мимо ее дома. Я могу ее подвезти.

– Нет-нет, не стоит беспокоиться, – запротестовала Холли, которая мгновенно вышла из летаргического состояния, как только почуяла опасность.

– Нет проблем, – заверил ее Роберт. – И к тому же в это время суток в субботу придется довольно долго ждать такси.

– Роберт прав, – согласился Пол, слегка усмехнувшись при взгляде на ее отяжелевший взор. – Последи за ней, Роберт. Она может уснуть по дороге. Чем это ты занималась здесь, Холли? Небось, все по свиданиям бегала, – пошутил он.

– Нет, слишком много работала, пытаясь разобраться с кипой бумаг, – поправила его Холли.

– Извини, сестричка, – сказал Пол и, наклонившись, чмокнул ее в щеку. – Виноват, знаю, но теперь, когда я вернулся, тебе будет полегче.

Они встали и направились к выходу, а на прощание он пожал Роберту руку и сказал искренне:

– Спасибо, что подвез меня, Роберт, надеюсь, скоро увидимся.

Было уже слишком поздно, чтобы протестовать, а ей хотелось поскорее попасть домой.

В лифте они стояли рядом молча, не глядя друг на друга. Ей это было ни к чему, подумала Холли. Она не хотела один на один оставаться с Робертом… не хотела чувствовать ни неловкости, ни пробуждения всех чувств, с которыми так долго боролась.

7

Где-то на полпути между ее домом и квартирой Пола Холли уснула.

Роберт бросил на нее беглый взгляд и решил, что ее молчание – всего лишь знак нежелания о чем-либо говорить с ним, заслуженное напоминание, что он утратил права на ее дружеское расположение… или ее любовь, но затем какое-то шестое чувство подсказало ему, что она просто-напросто уснула.

Он сбросил скорость, чтобы убедиться в этом, и посмотрел на ее спящее лицо.

Без сомнения, она сейчас казалась ему более женственной, более желанной, чем… чем когда была девчонкой, а может быть, это просто потому, что он – мужчина, а не мальчик и лучше понимает, что она может дать тому счастливцу, которого полюбит?

Когда-то он мог стать таким счастливцем, но он отвернулся от нее, сказав себе, что слишком молод, что они оба слишком молоды – что они забудут друг друга и будут спокойно жить дальше. У него были такие планы… планы, которые он построил задолго до того, как однажды летом взглянул на сестру Пола и его неожиданно охватило желание.

Его отец был человеком слабого здоровья и, рано бросив работать, оказался вынужден довольствоваться скудной пенсией, а мать постоянно твердила Роберту, что ему будет уготована такая же участь, если он последует примеру отца. Он очень любил своего отца и ему причиняло боль читать иногда в его глазах выражение беспомощного положения, но в то же время он дал себе клятву, что никогда не будет таким.

Родители его уже умерли, и, будучи взрослым человеком, он понял, что его отец вполне мог бы быть счастлив, занимаясь садом, общаясь с друзьями, если бы мать приняла такой образ жизни; он также понял, что богатство, тщеславие и успех не обязательно делают человека счастливым, что в жизни помимо этого есть другие потребности, другие нужды, которые, если их не удовлетворять, могут превратить успех человека в засушливую пустыню, где умирают от жажды.

Он понял почти сразу же, как только оставил Холли, что никогда не сможет по-настоящему забыть ее, и не прошло и полугода, как он стал страстно желать ее так, что часто просыпался ночью в слезах, а в голове у него звучало ее имя.

Но тогда он был слишком молод, слишком эгоистичен, слишком поглощен уроками, которые преподали ему его родители, чтобы признать, что совершил ошибку, а позже, когда он был готов признать это, стало слишком поздно.

Он сказал себе, что Холли, вероятно, нашла кого-то другого, что кто-то, у кого было больше ума и больше проницательности, заметил то, что не хотел замечать он.

По этой причине он избегал контактов с кем бы то ни было из их городка, а потом стал следить за успехами Холли в финансовой прессе. Он решил вернуться в Британию. Он говорил себе, что ведет себя глупо… что гонится за сказкой, которой нет… что он может обнаружить, что Холли, какой он ее помнил, больше не существует.

А затем он увидел ее, поговорил с ней и сразу же понял, что ничего не изменилось – во всяком случае для него. И эмоции, которые он так долго подавлял, захлестнули его. В первый же раз, когда он увидел ее на своей дороге, искушение крепко прижать ее к себе и не отпускать было так сильно, что он еле сдержался, чтобы не сделать этого.

Он любил ее, ну а она, могла ли она любить его? Физически она откликалась на него, желала его – он это понял. Но не было ли это желание всего лишь тенью прошлого? Могло ли оно перерасти в реальную жизнь… в реальную любовь? Он смотрел на ее лицо, и у него было жгучее желание остановить машину и овладеть ею, шептать ее имя, говорить ей, как он любит ее. Он выругался, напомнив себе, что ему под сорок и что реакция его тела на простую мысль о том, чтобы коснуться ее, это реакция двадцатилетнего мальчика, а не зрелого мужчины.

Когда они подъехали к ферме, Холли по-прежнему спала. Сумочка упала с ее колен, и он инстинктивно наклонился, чтобы поднять ее. Затем он заколебался, прежде чем открыть ее. Если он сразу же не найдет ключей, разбудит ее. Если он… Но как только он открыл сумочку, их увидел.

Его пронзило чувство обреченности, абсурдное ощущение, что он уже не владеет ситуацией. Он вынул ключи из сумочки и закрыл ее.

Затем он вышел из машины и прошел по дорожке к входной двери, чувствуя, как у него колотится сердце от волнения и тревоги.

Он отпер дверь, стараясь не сосредотачиваться на мыслях, которые проносились у него в голове, на мыслях, которые таились в глубине как подводные рифы. Холли еще могла успеть проснуться – еще могла успеть посмотреть на него этими своими большими глазами, которые когда-то светились любовью… почти обожанием, но которые сейчас смотрели на него с холодным пренебрежением, а то и презрением. Это было трудно выносить, особенно если учесть, что…

Учесть что? Что он слишком, слишком поздно осознал, что любил ее и всегда будет любить?

Он открыл дверцу машины и замер, потому что включился свет, но Холли даже не шелохнулась. Он наклонился, подложил одну руку под ее колени, а другую под спину и вышел из машины.